Навстречу судьбе

Не успела Дженна выбраться из машины, как из дома вышел мужчина, вид которого поразил Дженну. Мужчина был одет в темные брюки и белую рубашку с полосатым жилетом поверх нее — Дженна видела подобные костюмы на лакеях из кинофильмов. Особое впечатление на нее произвел жилет с полосками чер­ного и тускло-желтого цвета.

— Вам звонили, месье, — доложил слуга, принимая багаж и бросая в сторону Дженны единственный заин­тересованный взгляд — впрочем, его темные глаза за­метно расширились при виде ее пепельных волос, по­чти серебристых под ярким солнцем. — Мадам уже в пути. Вскоре она будет здесь — вероятно, не позже чем через час.

— Tres bien [13], Жюль. Как раз вовремя, n'est-ce pas? Кстати, это мадемуазель Брайант. Сейчас мы выпьем кофе, а затем я намерен показать ей дом. Надеюсь, в нем не слишком много пыли.

— Ручаюсь, ее почти нет, месье. — Жюль сдержан­но улыбнулся. По-видимому, он уже привык к ехид­ным шуткам Алена. — Ваш отец был чрезвычайно та­лантлив, мадемуазель, — учтиво добавил он. — Его смерть — тяжкая утрата для всех.

Дженна молча кивнула. Даже ради спасения жизни она не смогла бы сейчас выдавить из себя хоть слово: ей показался чудовищно странным тот факт, что этот мужчина знал ее отца, а она сама его даже не помни­ла. До боли сжав губы, Дженна отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с Аленом.

Она уже не раз пожалела о своем приезде сюда. Ей не следовало видеть дом, где жил отец. Очевидно, Ален был настолько уверен в ее приезде, что даже предупредил слуг. Жюль знал, кго она такая, и сразу же заговорил по-английски. Теперь Дженна готова бы­ла признать правоту Глина: дело следовало поручить поверенному. Во всяком случае, ей не стоило в оди­ночку приезжать во Францию. Здесь на нее начнут давить со всех сторон, и ей трудно будет устоять под таким натиском.

Словно угадав ее мысли, Ален не сделал ни единой попытки помочь Дженне по пути к дому. Жюль уже скрылся в дверях, а Ален просто шагал рядом с Дженной. Может, он давал ей время осмотреться, но Джен­на в этом не нуждалась. Давняя горечь вернулась к ней вместе с жаждой мщения, и девушка упорно от­ворачивалась от спутника.

Внезапно Ален что-то раздраженно пробормотал и взял ее за руку, шагнув в сторону по ступеньке.

— Ciel! [14]Какой же вы упрямой ребенок!

Это замечание перебило мысли Дженны, и она за­поздало огрызнулась:

— Вовсе я не ребенок!

— По возрасту вы взрослая девица, посему не меша­ло бы вам избавиться от ребяческой строптивости. Вы явно устали, но, по-моему, ничто не заставит вас при­знаться в этом. Что же случилось с вами в той аварии?

— Я потеряла много крови. Стекло повредило ар­терию.

Ален ввел Дженну в холл с сияющим паркетом, не отпуская ее руку.

— Вам не следовало приезжать одной. Если бы я знал, что с вами случилось, я бы этого не допустил. — Его собственнический тон вызвал у Дженны раздражение.

— Это вы настояли на поездке! — Дженна высво­бодила руку и гневно взглянула на спутника, слегка покраснев.

На лице Алена появилось выражение иронического любопытства.

— Упрямство, вспыльчивость и неблагодарность, — сухо перечислил он. — Должно быть, это черты, уна­следованные вами от матери. Расселл всегда был тер­пелив и мягок.

— Вы не были знакомы с моей матерью! — Джен­на повысила голос, ее синие глаза сердито блеснули. Ален слегка приподнял бровь, наблюдая за ней.

— К счастью, не был, — цинично подтвердил он. — Идемте. Кофе подадут в большую гостиную, и если вы решили продолжать борьбу, позвольте вам на­помнить, что лучше всего для схваток подходят уеди­ненные места. В этом доме есть слуги, а они не при­выкли к столь воинственным гостям.

Ален повернулся к высокой белой двери, открыл ее и, с преувеличенной учтивостью дождавшись, пока приблизится Дженна, окинул ее таким сардоническим взглядом, что заставил покраснеть до корней волос.

— Напрасно я сюда явилась, — пробормотала Дженна, поравнявшись с ним. — Глин был совершен­но прав. Надо было отправить его вместо себя.

— А, вашего любвеобильного поверенного? Нет, он нам не родня!

— Я вам тоже не родня! — фыркнула Дженна. — И потом, Глин совсем не любвеобильный. Он очень скромный, — с горячностью добавила она, — и я… я скоро выйду за него замуж.

— Значит, не любвеобильный? Странно. Впрочем, говорят, все англичане хладнокровны, правда? Этого и следовало ожидать.

— Вы не имеете права так говорить со мной! — Дженна остановилась на пороге, сердито сверкая гла­зами. Ален просто взял ее за руку и втащил в комнату, плотно закрыв следом дверь.

— Обычно, ma chere [15], я веду себя иначе. Но я по­мню про ваш опасный нрав. Око за око, зуб за зуб — стоит задеть меня, и я начну кусаться.

— Откровенно говоря, я предпочла бы вовсе вас не знать, месье Лемаршан, и уж тем более не собираюсь задевать вас.

Дженна встала в решительную позу и попыталась придать лицу холодное и твердое выражение. Задача оказалась нелегкой. Дженне действительно не хотелось воевать с Аленом. Прежде всего, она полностью зави­села от этого человека — вплоть до того, что без его помощи не могла бы выбраться отсюда, вернуться в Париж и добраться до аэропорта. Во-вторых, Ален тревожил ее.

Собираясь усадить ее, Ален обернулся и взглянул в лицо Дженны, сразу же все поняв. На ее лице читался гнев, но кроме него — беззащитность и усталость. Од­нако это открытие не утихомирило его.

— Значит, вы не собираетесь задевать меня? По­смотрим, — пробормотал он, заставляя Дженну еще сильнее покраснеть от недвусмысленного намека. Не­ожиданно Ален взял ее за подбородок и слегка при­поднял лицо. — Ты будешь звать меня Аленом, а я тебя — Дженной. Я уже несколько раз пытался на­звать тебя по имени, но ты не последовала моему примеру. Теперь помни об этом. Я твой сводный брат. Меня зовут Ален.

— Не будете ли вы так любезны перестать напоми­нать о родстве, которое я считаю несуществующим? — упрямо спросила Дженна. — Я вас почти не знаю. Я только что приехала сюда и предпочитаю придержи­ваться обычной вежливости.

— Я не хочу тревожить мать. — На секунду его пальцы сжались, но почти сразу Ален ослабил захват и провел по подбородку Дженны большим пальцем. — Что касается нашего знакомства, думаю, между нами вскоре установятся нормальные отношения. Иногда родственные чувства возникают мгновенно, и для это­го совсем не обязательно жить бок о бок неделями. Мы ведь узнали друг друга с первого взгляда, верно?

— Должно быть, сродство душ, все-таки сводный брат, — язвительно предположила Дженна. Она вы­свободилась и села, стараясь держаться как можно дальше от твердых, теплых пальцев. Ей с трудом уда­лось подавить мгновенно возникшее желание бросить­ся прочь: Дженна не представляла себе, что придет в голову этому человеку в следующую минуту. Она с вызовом вскинула голову, и Ален пристально оглядел ее зарумянившееся лицо. — Повторяю: я предпочла бы вообще не знать вас, месье Лемаршан, — реши­тельно заявила Дженна. — Нам обоим известно, поче­му я оказалась здесь, и причина этому — совсем не желание воссоединиться с родственниками.

— Возможно, я тоже предпочел бы не встречаться с вами, мадемуазель, — отозвался Ален. — И тем не менее я примирился с необходимостью.

Он нетерпеливо отвернулся. В этот момент вошел Жюль, неся кофе на серебряном подносе, и разговор прервался, к великому облегчению Дженны. Атмосфе­ра в комнате была накаленной, и Дженна опасалась, что Жюль это заметит, но тот не подал и виду. Кивнув Дженне, слуга поставил поднос на низкий столик перед ней и ушел так же невозмутимо, как и появился.

Дженна машинально начала разливать кофе в чу­десные чашечки из китайского фарфора — сервиз был явно коллекционным шедевром. Дженна оглядела комнату, обставленную роскошно и с большим вку­сом — невозможно было представить в этой комнате другую мебель. Дженна не сомневалась, что весь дом выглядит столь же безупречно.