Идеальный мужчина

— Это меня убивало, но я понимал, что твой отец прав. Ты была слишком молода.

— Я не всегда была бы слишком молода. Ты не мог подождать год-другой? — Если бы он так поступил, все могло бы быть совсем по-другому.

На мгновение в его глазах появилась грусть.

— Тебя не было на карточке, Мэтти. — Покачав головой, Брэд потянулся к своему заветному куску картона и взял его в руки. — Меня ждали Гарвард, бизнес, миллион, а уж потом семья и дети.

— А ты не подумал, что я могла подождать?

Несколько секунд он молчал. Потом грустно ответил:

— Ничего бы не получилось, даже если бы ты ждала. Ты провинциальная девочка, Мэтти. Тебе нравится жить в маленьких городках, подобных этому. И так было всегда. Я знал, что больше сюда не вернусь, не стану жить тут постоянно. У нас просто ничего бы не получилось. И я держался на расстоянии.

О, нет. Он же не собирается уйти после всего, что рассказал! Они уже давно не подростки. Пришло время воплотить план совращения в жизнь.

Оттолкнувшись от холодильника, Мэтти приблизилась к Брэду.

— Ну, а сейчас, Брэд? Какие сейчас у тебя причины держаться на расстоянии?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Было совершенно ясно, что этим вопросом она выбила почву у него из-под ног.

Брэд удивленно моргнул, а затем произнес:

— Я уже говорил, что мне не нужна другая жена.

— А кто сказал, что мне нужен новый муж?

— Ты сама. Вчера вечером, у бассейна. Осознаешь ты это или нет, но ты по-прежнему лелеешь свои фантазии, в которых мы остаемся вместе. Брэд перестал пятиться от нее, и, прежде чем Мэтти успела это сообразить, она оказалась достаточно близко, чтобы коснуться его.

— Это были фантазии подростка. Не хочешь ли ты узнать что-нибудь о тех фантазиях, которые есть у меня сейчас? О которых ты спрашивал вчера?

Мэтти поднесла руку к его щеке, и дневная щетина кольнула ее нежную кожу. Единственной вещью, более эротичной, чем это первобытное напоминание о его мужской сущности, было осознание своей женской власти над ним.

Много лет она лелеяла тайные мечты. Неужели сегодня она воплотит их в реальность?

— Мэтти, это не самая хорошая идея.

— Я думаю, это лучшая идея из всех, когда-либо приходивших нам в голову.

Привстав на цыпочки, Мэтти прижалась к его губам. На какое-то мгновение Брэд подался назад, пытаясь руководствоваться разумом и не поддаваться искушению. Но он проиграл в этой попытке.

Он страстно обхватил Мэтти руками, поднимая в воздух. Дыхание девушки прервалось от силы его объятий. Прижав Мэтти к себе, Брэд посадил ее на кухонный столик. Она безуспешно пыталась восстановить дыхание, но это ей не удавалось. Ощущение от его губ было слишком волнующим. Столь же волнующим, как и вкус дорогого виски на губах Брэда. Ощущение его рук на коже опьяняло и сводило с ума.

Мэтти вдруг вспомнила о своем глупом плане заняться с ним плохим сексом. Нетерпеливым, неуклюжим сексом.

Его нетерпение волновало Мэтти, и она таяла в его сильных руках. Все его движения говорили о его страсти. О важности этого момента. О желании подчинять и властвовать.

Мэтти обхватила Брэда ногами за талию, притягивая ближе к себе. Ее шорты задрались, обнажив длинные ноги. Мэтти наслаждалась ощущением грубой джинсовой ткани на нежной коже ее бедер.

Брэд прижался губами к ее шее, прикусывая нежную кожу, словно желая поглотить ее.

Мэтти прижалась к нему, получая удовольствие от ощущения его эрекции против самого чувствительного места ее тела. Удовольствие пульсировало в ней до тех пор, пока не стало нечем дышать. Голова закружилась, и Мэтти пришлось уцепиться за его плечи, чтобы не потерять равновесие.

Руки Брэда овладели ее бедрами, сжимая их все крепче и приподнимая ткань ее шорт. Мэтти пожалела, что одета, но ее мешковатые шорты тоже не мешали получению удовольствия. Она почувствовала, как пальцы Брэда скользнули по ткани трусиков, и выгнула поясницу, давая ему доступ.

Мэтти застонала, когда он проскользнул большим пальцем под эластичный край. Он нашел самый центр ее женственности. Он безжалостно толкал ее к обрыву. Вцепившись в его плечи, не сдерживая стонов, Мэтти испытала самое большое в своей жизни наслаждение.

Она сидела, дрожа в его объятиях, не ощущая ничего, кроме жара его рук на своей коже и болезненного желания, по-прежнему пульсировавшего в ней. Мэтти только что обрела освобождение, но ей хотелось большего. Она хотела Брэда, его тела, полного соединения с ним.

Он был нужен ей обнаженным и открытым ее прикосновениям. Отданным в ее власть. Она хотела, чтобы Брэд так же дрожал от желания, как и она сама. Но больше всего Мэтти хотелось ощутить его внутри себя. Твердым, всепроникающим и не поддающимся контролю.

Руки Мэтти сами потянулись к ремню на его джинсах. Но прежде чем она смогла

расстегнуть верхнюю пуговицу, он взял ее руки в свои.

Брэд прижался к ней лбом и зажмурил глаза.

Мэтти слышала, как он сделал глубокий вдох, чувствовала его борьбу с самим собой.

— Не пойми меня не правильно, Мэтти. Ты искушаешь. Это уж точно. — Он опустил руки и отступил. — Но я не хотел разбивать твое сердце в восемнадцать лет и не хочу делать этого сейчас.

С этими словами он повернулся и ушел, прежде чем Мэтти успела что-либо понять.

Какое-то время она сидела на столе, дрожащая, слабая, пытаясь совладать с бушующими эмоциями.

Он ушел от нее? От них?

Мэтти привела в порядок футболку, спрыгнула со стола и одернула шорты. Ее ноги подкашивались от слабости, но она заставила себя стоять прямо.

Неужели она действительно думала, что секс с ним будет плохим? Неужели она надеялась, что это поможет ей избавиться от навязчивых фантазий?

Ну что ж, этого не произошло. У Мэтти только что был самый потрясающий в ее жизни оргазм, но, как она поняла, на Брэда все происходящее не оказало особенного воздействия. Он все время контролировал себя.

И он ушел.

Что за человеком он был? Сделанным из стали?

Даже у супергероев из комиксов меньше выдержки.

И, черт возьми, сколько еще раз ей придется наблюдать, как Брэд от нее уходит? Неужели ей так и не удастся переспать с ним? Так и жить с тенью своей мечты? Об этом нельзя было даже думать.

Если Мэтти не окажется в его постели, пока он еще здесь, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Так что она не отпустит его просто так.

Она получит его. И воспользуется любыми средствами, чтобы этого добиться.

Брэд постепенно приходил в себя. Это давалось ему не просто. Тяжесть фунтов в пятьдесят давила ему на грудь. Голова гудела. Болело все тело. Язык прилип к небу, рот был таким сухим, будто кто-то насыпал туда наполнителя для кошачьего туалета.

И, что еще хуже, у Брэда было смутное ощущение, что нанесенный ущерб бутылке скотча был не единственной сделанной вчера глупостью.

И с чего он взял, что объяснение с Мэтти — это хорошая идея? С чего он взял, что ей нужно знать о том, что он к ней чувствовал в старших классах? И почему он поддался желанию поцеловать ее?

Как будто этого могло быть достаточно! Как будто он мог поцеловать ее и не пожелать большего прикоснуться к ней, сорвать одежду с ее великолепного тела, убедиться раз и навсегда в том, что оно воплощает в себе все, о чем он мечтал подростком.

Каждое мгновение его разговора с Мэтти проносилось перед его внутренним взором с поразительной четкостью. Каждое слово. Каждое прикосновение. Каждый искушающий, умоляющий взгляд.

Боже милостивый, и о чем он только думал?

Тяжесть на его груди — чувство вины? — немного подвинулась.

Собрав всю силу воли, Брэд приоткрыл один глаз. Он сфокусировался на расплывчатом пятне медового цвета, которое занимало основную часть обзора. Пятно повернулось, и теплый язык прошелся по лицу Брэда. Влажный, шершавый язык.

Брэд заставил себя открыть второй глаз, и клякса трансформировалась в нечто более определенное его собаку. Брэд локтем оттолкнул собаку и с трудом сел. Кровь пульсировала в голове, и волны тошноты прокатывались по желудку. Он сделал глубокий вдох. Неужели он еще жив?