Что готовит нам судьба

– Я вообще не понимаю, что дало ему право судить всех вокруг, как будто он особенный, – зло сказала Софи, разворачивая газету.

– Боже милосердный! – выдохнул Джаспер, хватая ее за руку.

Софи проследила за его взглядом. На первой полосе под заголовком «Чествование героев» красовалась фотография Кита в военной форме с внушительной коллекцией медалей на груди.

Джаспер быстро прочитал заметку вслух:

«Майор Кит Фицрой был награжден медалью Святого Георгия за преданность долгу и образцовую храбрость, проявленную в условиях большого персонального риска. Майор Фицрой обезвредил более ста самодельных взрывных устройств, предотвратив многочисленные жертвы среди военных и мирного населения. Сам герой охарактеризовал свои действия как «не заслуживающие такого внимания».

За столом воцарилось молчание. Софи чувствовала себя так, словно проглотила бенгальский огонь, который продолжал искрить где-то внутри. Официантка принесла лазанью и жареную картошку, но аппетит почему-то пропал.

– Ну хорошо, возможно, это дает ему право вести себя, как будто он немножко особенный, – сказала Софи дрожащим голосом. – Ты знал что-нибудь об этом?

– Вообще ничего.

– Но чем это не повод для семейной гордости? Неужели вашему отцу не было бы приятно?

– Он скептически относится к военной карьере Кита. – Джаспер пожал плечами. – По его убеждению, людям нашего круга не пристало работать. Допускаются только бессмысленные артистические занятия вроде моего.

Фотография Кита притягивала взгляд, девушка не могла не думать о том, как он красив. Было бы проще продолжать считать его несносным заносчивым типом с манией контролировать все и вся, но после вчерашнего рассказа Джаспера и этой статьи в газете он предстал перед ней в ином свете.

Хуже всего, что Софи начала грызть совесть. Ей, столько раз страдавшей от скороспелых суждений и предрассудков, нравилось думать, что уж она-то никогда не заклеймит человека, ничего о нем толком не зная.

Но ведь Кит начал первым, напомнила себе Софи. С первого взгляда навесил на нее ярлык «распутной, корыстной пустышки», что никак не соответствовало действительности. По крайней мере, в отношении корысти. Она надеялась, что вечером с помощью монашеского платья и нескольких уместных замечаний о международной политике заставит его изменить мнение и по двум другим пунктам.

Ради спокойствия Джаспера, разумеется.

Поднимаясь из-за стола, Софи прихватила газету:

– Как думаешь, можно мне ее взять?

– Зачем? – удивился Джаспер. – Хочешь положить фото героя под подушку?

– Нет! – Софи почувствовала, что краснеет. – Хочу пробежать глазами заголовки, чтобы поддержать интеллектуальную беседу за ужином.

Джаспер смеялся всю дорогу до машины.

Глядя на себя в зеркало над каминной полкой, Ральф поправил галстук и пригладил зачесанные назад волосы.

– Должен сказать, Кит, что нахожу твои рассуждения о моей скорой смерти бестактными. Особенно сегодня. Такой юбилей нагоняет тоску сам по себе – без того, чтобы кто-то напоминал имениннику, что его дни сочтены.

– Мы не потянем налог на наследство. – Кит подумал, что имениннику стоило бы держать это в голове без напоминаний со стороны. – Так что практичнее было бы передать право собственности кому-то другому.

– Я полагаю, ты подразумеваешь себя? А как же Джаспер?

«Элнбург принадлежит тебе», – снова зазвучал в ушах Кита голос матери.

Руки в карманах смокинга сжались в кулаки. Опыт подсказывал Киту, что только спокойствие поможет ему справиться с Ральфом, когда старик в воинственном настроении. Мелькнула мысль, что именно так Кит приобрел привычку скрывать эмоции за маской равнодушия и отстраненности.

– Передать имение младшему сыну через голову старшего было бы нелогично.

– Не знаю, не знаю. – В голосе старика прозвучала ядовитая насмешка. – Еще раз повторю, что пока не намерен умирать, но, если ты настаиваешь, давай посмотрим на ситуацию под другим углом. Ничто не помешает Джасперу прожить еще лет шестьдесят, а ты испытываешь судьбу каждый день.

Кит поймал в зеркале взгляд отца и понял, что старший Фицрой уже порядочно нетрезв. А это значило, что продолжение спора принесет плоды, прямо противоположные желаемым.

– Передай имение Джасперу, если хочешь. – Кит пожал плечами, подбирая свернутую газету с журнального столика. – В любом случае лучше, чем бездействие. Хотя это сделает его еще более привлекательной мишенью для брачных аферисток вроде той, которую он приволок на твой юбилей.

Его фотография с церемонии награждения красовалась на первой полосе. Киту стало интересно, видел ли отец заметку и, если да, почему никак ее не прокомментировал.

– Софи? – Ральф повернулся к сыну, засунув руки в карманы и покачиваясь с каблука на носок. – Мне она понравилась. Джаспер отхватил себе лакомый кусочек, разве нет?

– Да, если закрыть глаза на то, что ей глубоко плевать на него самого и его чувства.

– Завидуешь, Кит? – спросил Ральф с издевкой. Его глаза сузились, лицо покраснело. – Считаешь, все хорошенькие цыпочки должны доставаться только тебе одному? Я готов биться об заклад, что ты хочешь наложить лапу на Софи точно так же, как и на…

Появление Джаспера прервало этот странный взрыв эмоций. Старший Фицрой замолчал.

– Как и на что? – мягко поинтересовался Кит.

– Ни на что. – Ральф достал платок и вытер лоб. Когда он повернулся к младшему сыну, от враждебного выражения на лице не осталось и следа. – Мы как раз говорили о тебе и о твоей Софи.

– Она прелесть, правда? – Улыбнувшись, Джаспер направился к столику с напитками. – Большая умница и очень талантливая актриса.

– Я заметил, – сказал Кит и прежде, чем выйти из комнаты, повернулся к Ральфу: – Подумай о передаче права собственности. И да, я собираюсь откупорить портвейн. Какие-нибудь пожелания?

– У нас есть несколько бутылок превосходного портвейна урожая 1929 года. – Ральф оправился от неприятного разговора, хотя в улыбке все еще читался завуалированный вызов. – Хотя, если подумать, гостям подойдет и урожай 1971 года. Лучшее прибережем для моего столетия, поскольку я собираюсь отпраздновать его с вами.

Пересекая холл широкими шагами, Кит ругался так, что напугал официанта, который на всякий случай спрятался за вазу с цветами. Ну что же, ему не удалось вразумить Ральфа насчет грозящей имению опасности. Остается надеяться, что он добьется большего успеха в разоблачении Софи.

«Как же хорошо, что я не доела ту лазанью», – мрачно размышляла Софи, сражаясь с молнией на боку платья. Она запоздало подумала, что его все-таки нужно было примерить в магазине. Видимо, парижская выпечка сказалась на ее фигуре сильнее, чем она думала. С другой стороны, если саван не налезет, Софи сможет надеть китайское шелковое платье, которое Джаспер отмел как слишком сексуальное…

Искорка надежды сверкнула внутри, но девушка затоптала ее без всякой жалости. Сегодня вечером ей не нужно кружить головы или пытаться получить удовольствие. Ее цель – поддержать Джаспера и доказать Киту, что она вовсе не пустоголовая шлюшка, в которые он ее так безапелляционно записал.

Вспомнив суровое, героическое лицо на снимке в газете, Софи почувствовала, как в животе защекотало от волнения, и с изумлением поняла, что не хочет, чтобы Кит Фицрой думал о ней плохо.

Она с удвоенной энергией потянула за язычок молнии. Платье застегнулось, наконец-то позволив ей выдохнуть. Обстановка крохотной комнаты не предполагала большого зеркала, но Софи и так знала, что выглядит ужасно. Платье было безжалостно нелепым: узкая труба без рукавов от ключиц до лодыжек. Разрез с одной стороны юбки, по крайней мере, позволял ходить нормально, а не семенить, как гейша, но в целом Софи казалось, что ее завернули в брезент.

– Именно этого мы и добивались, – строго сказала она себе, поглядев в маленькое зеркальце над раковиной.