Назовем ее Анной

Ну как ее можно не любить, эту неугомонную Сью! Утешит, защитит, подскажет, выручит… Развеселит, в конце концов!

— Спасибо тебе, Сью, за добрую оценку моего скромного труда. Мне уже не терпится продолжить работу.

— Сейчас уйду и засядешь. Моя помощь не требуется?

— Твоя помощь? Нет… — Элен помолчала, размышляя, стоит ли посвящать сестру в свои трудности, и, все-таки решившись, будто нехотя произнесла: — Понимаешь, я заранее теряюсь, зная, что предстоит описывать сцену грехопадения Анны…

Сью не прониклась серьезностью признания и заливисто рассмеялась:

— С чего бы это твоей бестелесной героине впадать во грех? Она же, насколько я поняла, на тебя похожа, ну так и пусть проповедует вечное девичество.

— Зачем ты так? — огорчилась Элен. — Изображаешь меня какой-то унылой ханжой…

— Нет, вовсе не унылой, — весело воспротивилась озорница. — Славная и любимая мною ханжа… Впрочем, беру свои слова обратно: раз писательница решилась на грехопадение своей героини, значит, обе небезнадежны. Признаюсь, я считала, что тебе не романы сочинять, а придумывать сказки о зверушках, причем не затрагивая темы их размножения в природных условиях.

Сью порылась в своей сумке, извлекла томик в глянцевой обложке и протянула сестре.

— Учись, раз собственного опыта нет. Здесь найдешь нужную тебе сцену. Изложи своими словами, не отступая от правды жизни…

И убежала. Элен раздраженно отпихнула от себя книжку, потом, подумав, снова придвинула к себе. Полистала. Герой по имени Джон тактично считается с неопытностью девушки Лайзы и ненавязчиво берется обучить ее искусству любви.

«— Я не знала, что такое любовь, пока не встретила тебя, — побеждая смущение, призналась Лайза.

— Ты и сейчас еще этого не знаешь, дорогая, — заставил себя рассмеяться Джон, но чувствовалось, что он серьезно воспринял признание девушки. Серьезно и благодарно. — Я научу тебя, и ты узнаешь о любви все, что только способна знать женщина.

И Джон дал Лайзе понять, что каждый поцелуй, каждая ласка, которые приносят наслаждение ей, столь же волнующи и для него…»

Легко сказать — «дал понять»! А как он это сделал? И способен ли добропорядочный Виктор повторить сей опыт? А Анна? Как ей себя вести в подобных обстоятельствах?

«Не пиши о том, чего не знаешь», — советовал Найджел и был тысячу раз прав. Так что Анне придется пока задержаться в девушках.

4

Найджел позвонил и сообщил о своем возвращении. С юмором рассказал о командировке. Побывав в центре экологического бунтарства «зеленых», он пришел к парадоксальному выводу: активные борцы за экологию наносят не меньший ущерб природе, нежели те, кто об экологии и слыхом не слыхивал. Элен, постоянно попадающаяся на его розыгрыши, стала горячо доказывать ошибочность подобной точки зрения. Беккер же объяснил свою позицию так: если в борьбу привносится столько страсти, злобы, активного неприятия чужого мнения, значит, есть чем увеличить озоновую дыру. Тут доверчивая собеседница поняла, что в очередной раз излишне серьезно отнеслась к словам приятеля.

Надо сказать, что, едва подняв трубку, Элен тут же подумала, что не избежать разговора о Патрике Фрэнке. Почему-то перспектива обсуждения всего с ним связанного ее смущала. Если Найджел не сочтет нужным затронуть эту тему, то она-то инициатором уж точно не будет. Странно, но Найджел заговорил о другом: он в очередной раз нашел для Элен возможность проявить себя на страницах газеты. Нужен материал о выставке, предваряющей аукцион произведений японского искусства. По мнению Найджела, это то, что нужно Элен. Интересно, полезно, перспективно, выгодно. Выгодно в том смысле, что принесет не только быстрый заработок, но будет ее темой. Что уже гарантирует на будущее некую специализацию и кусочек хлеба с экологически чистым маслом.

— Найджел, милый, ну как я могу взяться за тему, в которой не смыслю ничего? — горячо возразила Элен. И услышала в ответ:

— Тогда прочь из журналистики! Неужели ты думаешь, все мы такие высоколобые, что досконально разбираемся в истории стран Востока, перипетиях работы парламента, способах размножения жука-оленя и творчестве Достоевского? Мисс Корнер, извольте пойти в библиотеку и составить себе хотя бы приблизительное представление о Японии и ее искусстве. При этом не усердствуйте в частностях. Обратите особо пристальное внимание на нэцкэ…

— На что, на что? — встревожилась Элен.

— Нэцкэ! Не я тебе, а ты мне потом расскажешь, что это такое. С сегодняшнего дня это слово, сопротивляющееся языку любого нормального англичанина, должно стать для тебя родным. Возражения не принимаются. Вперед!

Беккер настоящий друг. И если он настаивает на чем-то, значит, нельзя не прислушаться. Нэцкэ! Как же лучше и быстрее выяснить, что это такое? Япония… Пойти в музей? Или в библиотеку? Пожалуй, лучше в библиотеку…

Элен надела строгий синий костюм. Подумав, водрузила на голову маленькую шляпку и отправилась на задание.

Пугаясь собственной серости, сделала заказ и удивилась, что была понята библиотекарем. Поначалу Элен даже не знала, какого века искусство ее должно интересовать. Любезный молодой человек выручил ее. Нэцкэ? Литература по этому вопросу небогата, но вполне достаточная, сообщил он.

Насчет того, что достаточная, может быть, юноша несколько погорячился, поскольку заказ состоял из двух книг, объем которых внушал уверенность, что при определенном старании удастся в минимальный срок ознакомиться с интересующим Элен предметом. Усидчивость и терпение были вознаграждены — настал момент, когда она поняла, что кое в чем начала разбираться.

Теперь предстояло проверить полученные знания непосредственно в художественной галерее. Элен решила, что отложит это на следующий день, дома же внимательно просмотрит заметки, сделанные в библиотеке.

Вечером позвонил Найджел. И опять она, едва услышав его голос, вспомнила о Патрике. Но Найджел молчал, и она тоже. Беккер полюбопытствовал, интересна ли ей предложенная тема? Элен не посмела его разочаровывать. Если честно, то она не поняла, почему японцы почти обожествляют эти странные фигурки. Загадочная нация, находящая удовольствие не столько в том, чтобы раскрыться перед миром, сколько в том, чтобы отъединиться от мира. Впрочем, многое ей показалось любопытным…

— Ты чего-то побаиваешься, детка? — услышала она заботливый голос друга.

— Боюсь не оправдать твоего доверия.

— Ты в курсе, когда состоится аукцион?

— В курсе, в курсе. Не волнуйся, Найджел, справлюсь.

— Тогда дерзай!

— Дерзаю… — со вздохом заверила девушка.

Вот такой «дерзающей» Элен и явилась в галерею скромную, не заметную с улицы. В зале было всего несколько человек. Передвигались они медленно, надолго замирая перед каждым стендом, где притаились изящные фигурки из дерева, камня, кости.

Элен переходила от стенда к стенду, пытаясь угадать эпоху, школу и даже автора очередной мини-скульптуры. Когда предположение совпадало с табличкой, которой была снабжена каждая фигурка, это очень радовало начинающего искусствоведа.

Элен так увлеклась, что не замечала никого вокруг. Но вдруг смутно знакомый голос вернул ее к действительности.

— Здравствуйте, мисс Корнер! Вам это интересно?

Патрик Фрэнк! Вот так встреча!

— Добрый день, мистер Фрэнк. Да, — подтвердила она со спокойной уверенностью в голосе, — мне это интересно. Увлеклась, знаете ли, нэцкэ…

Пусть думает, что это действительно так. Ни ей от этого никакого ущерба, ни ему. Странно, что мистер Фрэнк интересуется нэцкэ. Вдруг Патрик безнадежно махнул рукой в сторону ближайшей витрины, сказав со вздохом:

— Мои…

— Не поняла, — растерялась Элен.

— Я выставил на продажу остатки семейных ценностей… Реликвии, которые, как считали мои предки, берегли наш род от несчастий. Но не уберегли, и за это я придумал своеобразную месть: пусть нэцкэ достанутся другим, но за очень большую цену.

— Как жаль, — огорчилась девушка. — Они, видимо, были своего рода талисманами?..