Верни мне любовь

– Нет. Ты стала очень пунктуальной. Приятная перемена.

Его саркастический тон резанул Лоре ухо, но она заставила себя не обращать на это внимания. Сегодня не до ссор! Она об этом позаботится.

– Я решила, что лучше всего прийти точно в назначенный срок. Я ведь не знаю, когда Мэтью привык пить чай.

Он действительно смутился от ее дипломатического ответа, или это ей только кажется? Неужели он сознательно пытается завязать одну из тех безобразных ссор, которые уже когда-то превратили их отношения в ад? Интересно, как это у него получится…

– Думаю, тебе лучше подняться наверх.

Наконец он сделал шаг назад и придержал дверь, позволяя Лоре войти. Вздрогнув от нелюбезного приема, молодая женщина вслед за Гаретом прошла в вестибюль и стала молча подниматься по лестнице. Она терялась в догадках: чем вызвана эта разительная перемена? Вчера они расстались вполне дружески. Он же сам предложил ей прийти сегодня! Может, раскаялся в своем благородном порыве?

Гарет привел ее в ту же просторную, солнечную комнату, где она уже была. На полу валялись разбросанные игрушки, но их владелец отсутствовал. Через секунду Лора поняла, что в квартире слишком тихо: не было слышно ни детского смеха, ни топота. В глазах Лоры вспыхнуло внезапное подозрение, и она гневно обернулась к шедшему следом Гарету.

– Элисон повела Мэтью на прогулку к реке, – объяснил он, отвечая на негодующий взгляд. – Малыш любит кормить уток и лебедей.

– Но он вернется?

– Примерно через час.

Слова были вполне мирными, но когда их взгляды встретились, Лоре стало не по себе от той враждебности, что была написана на лице Гарета. Ей показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек.

– Ты не хочешь меня видеть, правда? – прямо спросила она. Ей казалось, что теперь им может помочь только абсолютная честность в отношениях.

– Не хочу, – так же прямо ответил он. – Я сделал ошибку, когда пригласил тебя в гости.

– Почему?

– Потому что при виде тебя во мне ожили воспоминания, которые я считал похороненными. Однажды ты разбила мне жизнь, но я постарался построить ее заново – и свою, и Мэта. И поэтому я не хочу, чтобы ты разбила ее снова.

– Я бы никогда не сделала этого, – вспыхнула Лора, борясь с гневом и обидой.

– Не сделала бы? Разве ты не понимаешь, что одно твое присутствие здесь угрожает разрушить тот мир, который складывался годами?

Лора сделала глубокий вдох, чтобы остыть.

– Тогда зачем же ты пригласил меня сюда?

Гарет смотрел на нее волком.

– Потому что мне хотелось, чтобы ты увидела Мэтью и поняла, от чего отказалась, когда отдала нашего ребенка на усыновление.

Лора была убеждена, что он позвал ее совсем не с этой целью: вчера в нем не было ни следа этой злобы. Но за ночь что-то круто изменилось, потому что теперь ее было в избытке… Она чуть отвернулась и принялась смотреть в окно: гордость не позволяла показать, что его жестокие слова причинили ей такую боль, словно он ее ударил. Она бы охотно ушла, и только желание увидеть Мэтью заставляло ее упрямо стоять на месте…

– Если ты собираешься ждать, то можешь присесть. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

Лора тут же спохватилась: наверное, лучше было сказать «да». Это дало бы ей несколько минут передышки, необходимой, чтобы собраться с мыслями. Ладно, теперь делать нечего… Она села, поставила сумку на пол и положила руки на колени, чтобы Гарет не увидел, как они дрожат.

– Значит, будешь ждать?..

– Да!

– Тогда до их возвращения попробуем выяснить, понимаем ли мы друг друга. Я сделал приглашение, но не думай, что тебя здесь будут встречать с распростертыми объятиями. Нет, никогда! Ты не имеешь права вторгаться ни в мою жизнь, ни в жизнь Мэтью. – Все это время он расхаживал по комнате, словно пол жег ему пятки. – Тебе это ясно?

Зажав в кулак остатки гордости, Лора смиренно кивнула, откашлялась и громко сказала:

– Да, абсолютно.

– Хорошо. – Он снова заметался по комнате. – Наверно, ты считаешь, что обладаешь какими-то законными правами на то, чтобы видеться с Мэтью.

– Я об этом не думала.

– Нет? Тогда позволь напомнить, что официально Мэтью – только мой сын. Если сомневаешься, я покажу тебе все документы об усыновлении. И я честно предупреждаю, что буду бороться с любой твоей попыткой как-то повлиять на его будущее. Ты поняла?

Лора стиснула руки так крепко, что ногти впились в ладони.

– Тебе не кажется, что я уже достаточно наказана? – хрипло спросила она.

Он застыл на месте.

– Что ты имеешь в виду?

– Я потеряла сына.

Гарет по-прежнему стоял спиной к ней, и девушка не видела выражения его лица. Но когда он заговорил, тон его изменился:

– Ты не хотела ребенка. Я помню, ты часто говорила об этом.

– Говорила. – До каких пор ее будут преследовать эти неосторожные слова, сказанные давным-давно?! – Но вспомни и то, что я сама тогда была почти ребенком…

– Ты считаешь, что с тех пор сильно выросла?

В былые времена этой насмешки Лоре хватило бы, чтобы вспыхнуть как порох и полезть в драку. Но последние годы полностью изменили ее, и Гарету следовало это знать, даже если ничто не сможет изменить их отношения.

– Мне пришлось вырасти, – спокойно ответила девушка. – После того, как ты меня оставил…

Гарет сразу же прервал ее, не позволив закончить фразу.

– Помнится, именно ты ушла от меня. Давай называть вещи своими именами.

– Я отлично помню, как это случилось, – вспылила Лора. – Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя, а ты решил, что с тебя хватит, и не захотел иметь со мной ничего общего.

Она не успела закрыть рта, как Гарет повернулся к ней лицом. В три шага он пересек комнату и навис над ней с столь угрожающим видом, что Лора инстинктивно вжалась в спинку стула.

– А память тебе не изменяет? – яростно спросил он, сдерживаясь из последних сил. – Очень удобно не вспоминать о том, сколько раз я пытался тебя увидеть, сколько писем отправил, на которые ты не удосужилась ответить. Не смей говорить, что я один во всем виноват!

Лора вскочила и бесстрашно встретила его взгляд, до глубины души возмущенная наглой ложью. Все ее благие намерения не вступать в перепалку пошли прахом.

– Не было никаких писем! И ты никогда не приходил ко мне, если не считать того раза!

Глаза Гарета прищурились. Он знал, на что намекает Лора.

– А, так ты запомнила тот случай? Я просил тебя вернуться, верно? Я умолял тебя, и что же? Ты ответила, что больше не хочешь меня видеть!

– Всю жизнь я жалела об этих словах… – Лора упала на стул. Ее трясло мелкой дрожью, гнев испарился так же мгновенно, как и вспыхнул. Та встреча слишком глубоко врезалась ей в память, раз за разом являясь в кошмарных снах.

– Почему я должен тебе верить? Ты столько раз лгала мне!

Лора не обратила внимания на очередное обвинение, погрузившись в воспоминания.

– Я не видела тебя несколько недель, – медленно сказала она, словно заново переживая прошлое. – Я была уверена, что ты забыл меня, и злилась от обиды и унижения. Когда ты наконец появился, я плохо соображала, что говорю. Я хотела ужалить побольнее, чтобы тебе стало так же плохо, как и мне. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Когда ты ушел, я побежала следом, чтобы сказать, что я совсем не это имела в виду. Но было поздно: ты исчез…

Должно быть, этот страстный порыв убедил Гарета в ее искренности. Он застыл, потрясенный.

– Так ты бежала за мной?

– Да…

Он сделал очередной круг и снова остановился у ее стула. Его поза потеряла былую враждебность.

– Ну, а что было потом? – тихо спросил он.

– Когда «потом»?

– Когда я раз за разом приходил тебе, то ты плохо чувствовала себя, то отсутствовала, а то была слишком больна, чтобы увидеться со мной.

– Я не знала, что ты приходил…

– Не знала?

– Нет. Я и разозлилась, потому что думала, будто тебе на меня плевать. Ведь ты не пришел навестить меня, когда я болела. Кто говорил, что я не могу тебя видеть? – Голос ее звучал безжизненно. Ответ был известен заранее.