Будь счастливой

Салли Уилбрик

Будь счастливой

1

Бедное дитя! Алан Велтон всматривался в бледное лицо девушки, поразившей его воображение. Три дня назад он заехал по семейным делам к старшему брату в клинику, где тот работал ведущим хирургом. В кабинете Майкла не оказалось, и Алан пустился на поиски, поднявшись на этаж, где находились операционные. Там в коридоре на него сзади едва не наехала каталка, на которой везли юную девушку, только что доставленную с места происшествия. Около дверей операционной санитары замешкались, и подошедший следом Алан сумел разглядеть пострадавшую.

— Что с ней? — спросил он у санитара.

— Машина сбила на Тридцать шестой улице.

Каталку завезли внутрь, и двери операционной закрылись. Алан успел заметить, что Майкл находится там, и прошел в холл дожидаться его. Сидя в мягком кресле, он достал из портфеля папку с документацией по очередному делу, которым ему предстояло заниматься. Сосредоточиться никак не удавалось, перед глазами стояло бескровное лицо девушки на каталке. Темно-каштановые волосы разметались, на лице мелкие кровоточащие порезы. Алан часто видел в этих коридорах жертв уличных происшествий, но ни разу не испытывал ни к кому такой пронзительной жалости, какую вызвало у него это юное создание.

— Считай, что ей повезло, — ответил Майкл Велтон на вопрос младшего брата о состоянии пострадавшей. — Всего лишь сотрясение мозга и многочисленные порезы на всем теле, включая лицо. Большая кровопотеря. Ее отбросило на кучу строительного щебня. Но кости целы. Будем надеяться, что внутренние органы не очень сильно пострадали.

— Кто она? — спросил Алан, не скрывая внезапно вспыхнувшего интереса к пациентке брата.

— Неизвестно. Полицейские не нашли в ее сумочке никаких документов. Сумочку они передали нам. Действительно, в ней только стандартный женский набор, который необходим, когда у этих куколок заблестит носик.

— А сама пострадавшая что сказала? Или она под наркозом?

— Нет, она все еще без сознания. Швы я накладывал под местным наркозом. Представляешь, больше тридцати швов пришлось наложить. Порезы небольшие, но глубокие. А почему она тебя так заинтересовала?

Тогда Алан не смог ответить брату. Он и сейчас не понимал, почему его так взволновала эта девушка. Шел третий день ее пребывания в клинике, а сознание все не возвращалось к ней. Вдруг она никогда не выйдет из состояния комы? — с тревогой подумал Алан, стоя рядом с ее кроватью в боксе реанимационного отделения. За два дня он успел разглядеть, что девушка необычайно красива. Даже маленькие швы, которые наложил его брат, и ссадины не смогли изуродовать ее лицо. Тонкие черты, нежные скулы под кожей, казавшейся прозрачной… Это лицо завораживало его. Бахрома длинных черных ресниц отбрасывала густую тень на бледные щеки, придавая красивому юному лицу трагическое выражение. Наверное, именно это привлекло его внимание с первого взгляда, и он стал навещать девушку каждый день.

— Что вы делаете в реанимации, сэр? — услышал Алан за своей спиной и обернулся.

— А вы кто? — спросил он удивленно.

Накануне он успел познакомиться с медсестрами, работавшими в отделении, но эту он не знал. Немолодая женщина со строгим лицом.

— Я новая медсестра, Даньелл Хиггинс. А вы родственник пациентки?

— Ммм… да, — не совсем уверенно солгал Алан Велтон и прочел недоверие в глазах новой сестры. — Я ее жених, — выпалил он неожиданно для себя и мысленно ухмыльнулся.

Невыносимо было даже подумать, что он не увидит прекрасную незнакомку на следующий день. Напрасно Майкл и его жена Кларенс вчера вечером за ужином подтрунивали над его внезапно вспыхнувшим интересом к пациентке. Их насмешки на него не подействовали. Действительно, родные и друзья давно отчаялись уговорить Алана жениться или хотя бы обзавестись постоянной любовницей и записали его в категорию убежденных холостяков. Он пытался объяснить Майклу и Кларенс, что в его убеждениях ничего не изменилось, что его интерес к незнакомке носит совершенно иной характер. Какой? Он и сам толком не понимал, но точно знал, что ее судьба ему небезразлична. В тот вечер, оставшись один в своей городской квартире на Седьмой авеню, он, пожалуй, впервые за последние годы внимательно стал разглядывать себя в зеркале. Тридцать пять лет — солидный возраст. Мог бы уже собственных детей иметь. Но уж слишком хорошо себя знал Алан, его эгоистического характера не вынесла бы ни одна женщина. Все силы и время он отдавал работе на юридическом поприще, что позволило ему достичь высокого положения за довольно короткий срок. У него не было необходимости заботиться о материальном благополучии: после кончины родителей ему достался солидный капитал. А недавно скончавшаяся любимая тетушка оставила ему в наследство большой загородный дом, с которым он еще не знал что делать…

— Что же вы стоите? В кресле вам будет удобнее дежурить возле своей невесты, — предложила Даньелл Хиггинс, снова вошедшая в бокс. Теперь ее голос звучал более доброжелательно. Возможно, ей сказали, что посетитель родной брат ведущего хирурга клиники.

— Невесты? — опрометчиво переспросил Алан. — Простите, я просто задумался. Как вы думаете, миссис Хиггинс, она скоро придет в себя?

— Кто ж знает? Но лучше бы ей поторопиться, ведь ее ждет любящий жених.

Алан почувствовал, что краснеет.

— Как зовут вашу невесту? В карте почему-то не указано ее имя, — сказала сестра и вопросительно посмотрела на Алана.

— Как ее зовут? — Он лихорадочно стал придумывать имя незнакомке. — Одри… Белл.

Он чуть было не сказал «Велтон», но вовремя спохватился.

— Пойду запишу в карточку, — сказала Даньелл Хиггинс и вышла из бокса.

Не забыть бы предупредить брата, подумал Алан. Получится неудобно, когда девушка придет в себя и не узнает своего жениха. Он мысленно улыбнулся своему новому званию и снова загляделся на лицо девушки. Густые каштановые волосы были приведены теперь в порядок и ореолом обрамляли ее светлый лик. Никогда прежде такие поэтические сравнения не приходили Алану в голову. Однажды за традиционным семейным ужином по выходным Кларенс снова завела разговор о его холостяцкой жизни.

— Милая Кларенс, — терпеливо отвечал Алан, — у меня нет склонности к семейной жизни. К тому же мне некогда ухаживать за женщинами, я слишком занят своей работой. — В голосе Алана слышалась снисходительность, которая всегда присутствовала в его разговорах с женщинами. Собственно, Кларенс ему была симпатична в качестве жены брата. Ему нравилась ее непосредственность, но временами утомляла ее говорливость.

— Что ты говоришь? А мне передали, что видели тебя в ресторане с очень хорошенькой женщиной, — нараспев произнесла Кларенс, подняв тонкие брови над округлившимися глазами. — Настолько хорошенькой, что ее не портили даже очки в уродливой оправе. Говорят, на ней было шикарное зеленое платье от Диора, которое очень шло к ее светлым волосам. Из вас вышла бы прекрасная пара, ты брюнет, она блондинка. Уверяют, что дама смотрела на тебя влюбленными глазами…

— Кларенс, это была моя клиентка, — перебил ее Алан, зная, что сама Кларенс не в состоянии остановить словесный поток на столь животрепещущую тему. — В ресторане мы были днем, во время ланча. Про платье ничего сказать не могу, не заметил. Так же, как и про влюбленные глаза. — Он улыбнулся невестке, чтобы смягчить ее разочарование. — К сожалению, я не заметил и цвета глаз.

Вспомнив этот разговор, Алан поймал себя на желании увидеть глаза прекрасной незнакомки. Интересно, какого они цвета? Ей бы очень подошли карие глаза, решил он. Алан перевел взгляд на красиво очерченный рот с припухлой верхней губой, которую ему мучительно захотелось поцеловать. Он с трудом отвел взгляд от ее губ. Темные брови вразлет казались нарисованными, настолько совершенными были их линии. Алан нерешительно дотронулся до узкой кисти руки девушки с тонкими длинными пальцами. Ногти были коротко подстрижены. Такие ногти обычно бывают у девушек, привычных к пишущей машинке. Работает, наверное, в машбюро какой-нибудь фирмы, рассеянно подумал он, поглаживая безжизненную, прохладную руку. Кольца на пальце не было. Странно, что такая красивая девушка, которой наверняка не меньше двадцати, до сих пор не удостоилась пристального внимания со стороны мужской половины населения Нью-Йорка. А вдруг столкновение с машиной не простая случайность, а попытка самоубийства? — пришла в голову Алана ужасная мысль. Может, несчастная любовь?.. Романтическая чепуха, сказал себе он. Впрочем, это объяснило бы то ощущение какой-то трагедии, произошедшей в жизни девушки, которое он испытывал, глядя на ее лицо. Открой глаза, мысленно попросил Алан. Наверняка они у нее бархатистые и добрые, решил он. Ему захотелось, чтобы в них искрился счастливый смех.