Подарки из прошлого (СИ)

        ПОДАРКИ ИЗ ПРОШЛОГО

Добросовестно выполняя свой гражданский долг, заведенный на шесть утра ярко-красный будильник забарабанил как сумасшедший. В это время суток его голос казался ужасным и особенно отвратительным. Движением, выдающим настоящего "мачо", накидывающего в прерии лассо на дикого жеребца, Иван вытянул из-под головы подушку и метким броском накрыл этот подлый предмет. Голос стал значительно глуше и менее настойчивым, как бы говоря: "Дело ваше, хозяин, но если Вы куда-нибудь опоздаете, то я здесь не причем".

"Лена, - сиплым ото сна голосом обратился Иван к пытающейся проснуться белокурой девушке, - ты где купила это чудовище?" Лена наугад ткнула пальцем, указывая предполагаемое направление "ЦУМа". "Как только вернемся, - продолжал тот, -сразу же пойдем и напишем на имя руководства магазина жалобу с требованием возмещения морального ущерба, выраженного в денежном эквиваленте. "Но эта страшная вещь, называемая "будильник", все же сделала свое неблагодарное дело – сон улетучился и Лена, ласково теребя огненно-рыжие кудри Ивана, нараспев мечтала: "Ванечка, неужели уже завтра мы будем далеко-далеко, в чудесной Швейцарии? Целых десять дней на лыжах в белоснежных Альпах?.." "Нет, не будем, - прервал ее монолог Иван, заглянув под подушку, которой были накрыты часы, - потому что если через пять минут мы не встанем, то опоздаем на самолет. А нам еще перед отъездом нужно заехать к твоим – Мария Сергеевна напекла пирожков в дорогу. Иван еле сдержал смешок, представив как они с Ленкой будут жевать домашние пирожки в салоне "Боинга". "Тогда я первая!" - соскочила с кровати Лена и, сунув ноги в тапки-зайчики, побежала в ванную, успев на ходу пощекотать голые Ванины пятки.

Легко выскользнув из лиловой шелковой пижамы, она открыла кран и подставила улыбающееся лицо под теплые струйки душа, предаваясь своим мыслям: "Сказать ему сейчас или нет, что я была у гинеколога? - спросила она себя мурлыкающим томным голосом, погладив ладошкой пока еще плоский живот, - Наверное, не стоит. Не то наш вояж окажется под угрозой. Ванька такой паникер, что решит беременную женщину, то бишь меня, - Лена негромко хихикнула, - оградить от всяческих поездок и уж точно попытается запереть дома, "чтобы не дай Бог чего не случилось", уж про горные лыжи и говорить не стоит. Ладно, подожду несколько дней пока не приедем в Альпы, не накатаемся, вот там и сообщу ему эту приятную новость - пусть радуется. Но как же мне не терпится сказать об этом Ванечке прямо сейчас!"

А в спальне раскинув свои длинные мускулистые руки и ноги по всему полигону огромной кровати, зажмурив глаза, Иван слушал шум воды, который наводил его на приятные размышления. Будучи мужчиной обычным и не очень многословным по части выражения своих чувств вслух дрожащей половине, мысленно в своих ласковых эпитетах и выражениях он явно не стеснялся. "Леночка, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю, - пропел его внутренний голос, - Кажется, мне не хватит этой жизни, чтобы отдать тебе всю любовь, которая есть во мне. Я так благодарен судьбе, что она послала мне тебя – такую добрую, умную, красивую, понимающую меня с полуслова и не задающую лишних вопросов. И это ничего, что ты не умеешь готовить – жизнь это поправит, научишься с годами. А еще я хочу, чтобы ты родила мне маленького мальчика или маленькую девочку, а еще лучше – двух маленьких мальчиков и сразу…  Ой, что-то я разошелся уж слишком, - попытался остановить себя Иван, но мысли были настолько приятны, что он не стал их прогонять, а наоборот очень ярко представил себе Лену стоящую сейчас под горячим душем, очень живописную, всю в полосочках водяных струек, бегущих по золотисто-бронзовой коже, с нежным румянцем на щечках, облепленных мокрыми прядями волос. "Ах ты, лежебока!" - раздался вдруг звонкий голос у него прямо над ухом. Размечтавшись, Иван не услышал, как перестала шуметь вода и Лена вошла в комнату. "А ну-ка марш умываться, не то завтрака тебе не достанется – съем все сама, - протараторила она и потрясла мокрыми волосами из стороны в сторону, направляя на голого Ивана целый водопад холодных брызг. Так как ощущение было одно из не самых приятных, цель побудки и помывки Ивана Еленой была достигнута. Как ужаленный вот уже скоро будущий муж подпрыгнул с постели и помчался в ванную на ходу, стараясь придать как можно больше страха нежным интонациям своего голоса, грозя: "Ну, погоди, Ленка-пенка, мы с тобой еще сочтемся!"

Но Елена не испугалась, так как все ее внимание было переключено на решение более важной проблемы – приготовление завтрака, состоящего из кофе и бутербродов. На более основательное меню времени уже не оставалось. Сосредоточенно наморщив лоб, она попыталась определить – достаточно ли намазала масла на хлеб и в какой же все-таки последовательности уложить все компоненты сверху - колбасу, сыр, огурец или наоборот - сыр, огурец, колбасу. Убедившись в многообразии вариантов, Лена стряхнула кусочки продуктов на тарелку, предоставив Ивану самому выбрать оптимальный для себя вариант. Тщательно пережевывая, она закончила завтрак и, вспомнив, что "какой кошмар, она же забыла взять вон тот купальник с блестящей штучкой на поясе", помчалась искать такую необходимую на лыжном курорте вещь.

Из ванной раздались режущие слух фальшивые нотки "Yesterday" и Лена, не выдержав, закричала: "Рыжик, ты скоро?" Она намеренно назвала его так, потому что знала, как ненавидит он свои медно-золотые волосы, завитые в кольца. Или только делает вид что ненавидит. В детстве его из-за этих кудрей действительно дразнили, но когда он повзрослел, то быстро осознал притягательность этого элемента внешности для слабой половины человечества. И Лена сама признавалась, что заметила Ивана в первый же день занятий в институте исключительно из-за этой золотой шевелюры и куче милых веснушек на переносице. Пение тут же прекратилось, и на пороге кухни возник Иван, благоухающий чистой водой, мылом и лосьоном после бритья французского производства, никак не меньше, - Лена не переносила дешевый парфюм.

Почти целиком затолкав индивидуально сооруженный бутерброд в рот и запив остывшим кофе, Иван одним прыжком преодолел расстояние от кухни до спальни, где Лена мучилась с замками чемоданов. Решительным жестом отодвину в сторону девушку, он с умным видом склонился над заевшей молнией. Увидев, какое немыслимое количество вещей Лена попыталась запихнуть в чемодан, глаза Ивана округлились. И уже через три минуты, несмотря на все протестующие крики, визги и жесты Елены, ручная кладь молодой пары была облегчена ровно наполовину.

Напоследок оглядев комнату хозяйственным взглядом, и убедившись, что свет газ и вода везде выключены, Лена и Иван спустились во двор, где их ждала машина. По дороге молодая пара заехала к Лениным родителям попрощаться. Провожать себя в аэропорту они запретили, чтобы грустью не испортить отличное настроение от предвкушения чудесного путешествия. Олег Александрович и Мария Сергеевна, обнявшись, стояли у окна и, улыбаясь, махали вслед отъезжавшему такси. "Счастливая сейчас молодость у нового поколения, - произнес Олег Александрович, поправив очки на носу, - разве мы когда-нибудь могли в их годы мечтать поехать просто покататься на лыжах в Швейцарию? А сейчас – пожалуйста, хоть куда – хоть в Альпы, хоть в Гималаи, хоть на Северный Полюс". "Но это же замечательно, - погладив рукой теплое плечо мужа, ответила Мария Сергеевна, - если дети будут счастливы, то и мы тоже. Ой, а пирожки-то они и забыли, - слегка расстроилась она, обнаружив на кухне приготовленный кулечек. "Ничего, Маша, - в самолетах отлично кормят", - постарался приободрить жену Олег Александрович и включил телевизор, - "пойдем, сериал начинается".

На пятый день после отъезда молодых в квартире Васильевых раздался телефонный звонок. Олег Александрович подошел к телефону: "Алло, Ваня, это ты? Почему в такую рань, у нас только девять часов утра?" "Олег Александрович, - голос Ивана был серьезен, - у меня плохие новости. Подготовьте Марию Сергеевну. Я звоню из аэропорта, через полчаса буду у вас и все расскажу".