Очаровательная должница

Эва Киншоу

Очаровательная должница

Обход дома занял около часа. Хотя Энтони Симмонс уже бывал в «Пинк-велвет» и покупка особняка значила для него не так уж много, он испытывал все же некое ощущение триумфа. Подумать только, этот чудесный дом, построенный из дерева и сланца, с красивыми видами, открывающимися из окон, принадлежит теперь ему — пусть даже особняк лишился кое-каких сокровищ семейства Уимблоу!

Было нечто особенное в этом доме, хотя его интерьеры не украсили бы глянцевых страничек великосветского журнала. Чужой для нового владельца, он все же казался удобным и милым. Но неожиданно Энтони понял, что ему будет недоставать здесь одной вещи. Точнее, человека.

Словно читая его мысли, Летиция спросила:

— Я

так полагаю, мистер Симмонс, вы не женаты?

— Правильно полагаете, мисс Уимблоу. Но как вы догадались?

Они были в гостиной — любовались видом на далекий город, открывающимся поверх розовых кустов. Летиция искоса взглянула на стоящего рядом мужчину. В ней было пять футов десять дюймов, но, даже надев шпильки, она все равно оказалась бы ниже его ростом. А от близости худощавой фигуры Энтони, его лица — приятного, несмотря на решительно сжатые тонкие губы и твердый взгляд немало повидавших светло-серых глаз, — внутри нее что-то сжималось. Как странно...

Глядя на загорелые руки Энтони Симмонса, Летиция внезапно ощутила, как он крепок и ловок. И пахло от него как-то уж очень по-мужски: чистотой, дорогой тканью костюма, им самим. И почему-то ей показался удивительно трогательным маленький, в форме звездочки, шрам над его левой бровью.

Просто мужчина во цвете лет, подумала она, ощутив некое неясное беспокойство. И тут до нее дошло, что ей задали вопрос.

— Ну... — начала Летиция, пытаясь вернуть мысли в деловое русло, — если бы у меня был муж, который взял и купил дом, неважно какой, я бы обязательно приехала с ним посмотреть на приобретение. — Произнеся это, она чуть улыбнулась, затем пожала плечами. — Но с другой стороны, без жены, может, и проще: жена непременно пожелала бы внести изменения, чтобы сделать дом по-настоящему своим. А это может дорого обойтись мужу.

— Не думаю, мисс Уимблоу, что, если бы у меня была жена, я позволил бы ей хоть что-то изменить в «Пинк-велвет», — отозвался Энтони Симмонс.

Летиция приподняла брови.

— В самом деле?

Такая короткая фраза, а сколько в ней надменности, подумал Энтони. Кажется, меня пытаются поставить на место.

— В самом деле, — спокойно подтвердил он и добавил: — Видите ли, дом нравится мне таким, какой он есть.

— Что ж...

Летиция умолкла. И Энтони понял, что в ней борются гордость за «Пинк-велвет» и негодование на человека, который не позволил бы своей жене выразить собственную индивидуальность.

— Что ж... — снова повторила Летиция, повернувшись к собеседнику. На лице ее отчетливо читалось: «Как бы то ни было, теперь это не мое дело». — Думаю, вам хочется побродить по дому в одиночестве, так что я лучше поеду. Остальные ключи на крючке в буфетной.

И она протянула руку для прощания.

Энтони не взял ее руку, а вместо этого сказал:

— Не хотите ли пообедать со мной, мисс Уимблоу? Недалеко отсюда я заметил по дороге симпатичный ресторан. Я все равно не собирался оставаться здесь.

Летиция поколебалась мгновение, потом нахмурилась.

— Это очень мило с вашей стороны, но... Нет, не могу, мне надо работать. — Она посмотрела на часы и добавила с мимолетной усмешкой: — О да, мне и впрямь пора делать ноги!

— Вы не обедаете? — спросил Энтони.

— Перекусываю на бегу, так сказать, — ответила Летиция несколько резко.

— Тогда как насчет ужина сегодня вечером? — предложил Энтони.

Летиция молчала, явно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку. Однако секунды шли, а на ум не приходило ничего стоящего.

— Или вы и ужинаете на бегу, мисс Уимблоу? — протянул Энтони.

Летиция вздрогнула, уловив сарказм в его реплике. И спросила себя: а почему, собственно, мне так не хочется снова встречаться с этим человеком? А потому что нежелание было инстинктивной реакцией на то, что происходило между ними с того момента, когда они впервые посмотрели друг на друга. Энтони Симмонс как будто оценивал ее — не только фигуру, но и интеллект. Да и сама Летиция невольно занималась тем же...

Поместье площадью в двести акров называлось «Пинк-велвет» и находилось в часе езды от Лос-Анджелеса. Особняк — мощенные каменными плитами террасы, кремовые стены и темно-красная черепичная крыша — Построили на вершине холма, откуда открывался ошеломляющий вид на окрестности. В ясный день этот стильный дом, казалось, парил над близлежащими долинами в потоке солнечного света.

Молодая особа, стоящая в гостиной, в стильности ничуть не уступала особняку. Энтони Симмонсу показалось, что девушка в некотором роде принадлежит этому чудесному дому, этому обширному поместью. То есть, конечно, наоборот: поместье пока принадлежало Летиции Уимблоу, чьи родители и возвели особняк, хотя сами земельные угодья достались семейству несколько поколений назад.

Дочь известного ученого-историка Роналда Уимблоу и его жены Эстер, Летиция получила отличное воспитание и превосходное образование — если только добытые Энтони сведения соответствовали истине. Единственная причина, по которой она встречалась здесь с Энтони Симмонсом, который, по правде говоря, выбился из грязи да в князи, так это то, что после скоропостижной смерти Роналда дела семьи Уимблоу оказались в расстройстве и теперь им пришлось расстаться с «Пинк-велвет». Летиция должна была передать новому владельцу ключи от дома...

Посему Энтони не надеялся на теплый прием и с удивлением вспоминал начало их знакомства. Бывшая хозяйка встретила его на террасе с безмятежно-спокойным видом. Она была хороша как ангел — высокая, темноволосая, с нежной бледной кожей. Овал лица женственный, но четкий, на подбородке — еле заметная ямочка. Синие глаза опушены неправдоподобно длинными ресницами, а густые волосы шелковистой волной сбегают ниже плеч.

В руке Летиция держала соломенную шляпку и коричневую папку, а тонкая материя светло-розового, по колено, платья скорее подчеркивала, нежели скрывала совершенную фигуру и длинные стройные ноги, которые навели Энтони на мысль о породистых лошадях. Кожаные сандалии дополняли наряд Летиции.

На мгновение Энтони задумался: какую грудь скрывает бледно-розовая ткань? И какой шелковистой должна быть кожа этой молодой женщины.

Она сделала шаг навстречу и протянула руку.

— Мистер Симмонс? Я Летиция Уимблоу. Добрый день. Я собиралась послать моего поверенного исполнить положенный ритуал, но потом решила, что сама должна передать вам ключи. Добро пожаловать в «Пинк-велвет»! Желаю вам провести много счастливых лет в этом доме.

Энтони Симмонс чуть прищурился. Все было произнесено безупречно мелодичным голосом, в котором не слышалось ни следа досады или сожаления. Он удивился, почему-то почувствовав себя обманутым.

— Добрый день, мисс Уимблоу, — ответил он, в свою очередь протягивая руку.

Рукопожатие Легации оказалось довольно крепким и весьма деловым.

— Очень мило с вашей стороны самой заняться этим, — продолжал Энтони. — Надеюсь, вам не очень тяжело.

Летиция Уимблоу внимательно осмотрела собеседника. Раньше они общались через посредника — агента по продаже недвижимости, — и дело с продажей «Пинк-велвет» едва не зашло в тупик. Тогда Летиция согласилась на предложенную Симмонсом цену — гораздо ниже той, на которую рассчитывала, — лишь потому, что ей срочно нужны были деньги спасти мать от разорения.

Соответственно, Энтони Симмонса она представляла прижимистым типом средних лет. Но тому было где-то за тридцать. Высокий, широкоплечий, с густыми коротко стриженными темными волосами. Одет в дорогой светло-серый костюм, темно-синюю рубашку и черный галстук. Но глаз выделил бы его в любой толпе не только потому, как он выглядит, а потому, как двигается — свободно и вместе с тем решительно.