Терракотовые пески

Вайолет Уинспир

Терракотовые пески

Глава 1

Жанна работала у Милдред Нойс месяцев восемь, и, хотя леди оказалась весьма раздражительной, девушка благодарила Бога — все лучше, чем день-деньской торчать в душном офисе, занимаясь перепечаткой никому не нужных бумажек.

Милдред много путешествовала в поисках сюжетов и типажей для своих книг. У Жанны не было семьи, и в свои двадцать три года она сколько угодно могла странствовать, оставаясь в полном распоряжении ее величества, как после нескольких дней знакомства стала мысленно величать свою работодательницу молодая секретарша.

Сейчас они остановились в отеле «Лазурный берег». В его стенах цвета мимозы обитали ленивые сибариты, большинство из которых все свободное время нежились под солнечными лучами в шезлонгах на лужайке.

Жанну отправили на почту, чтобы отослать рукопись издателю Милдред. Подобные вещи входили в круг обязанностей Жанны, равно как и набор последних глав книги, рассказывающих о драматических событиях, развернувшихся в стране Пуритании. Писательница никогда не интересовалась мнением Жанны о написанном. Милдред считала само собой разумеющимся, что ни одна нормальная женщина не сможет оторваться от ее книги, пока не прочтет все от корки до корки. С ее точки зрения, романы давали бедняжкам возможность уйти от опостылевшей действительности, окунувшись в мир романтических грез.

Жанна не относилась к числу девушек, мечтающих о прекрасном принце, может быть, потому, что в ее собственной жизни было мало любви. Безрадостное детство прошло в сиротском доме, а взрослая жизнь началась в офисе, среди не умолкающих ни на минуту пишущих машинок и девушек, которые день напролет болтали о поп-идолах, тряпках и бой-френдах.

Работу у Милдред Нойс она нашла по объявлению в окошке агентства по найму, мимо которого ежедневно проходила в обеденный перерыв, чтобы выпить чашку кофе с бутербродом в ближайшем баре. Однажды она остановилась, прочла объявление, задумалась над предлагаемой зарплатой — она была чуть ниже той, которую машинистки получали в офисе, — и купилась на фразу: «Требуется для путешествий в качестве секретаря и компаньонки». Эта приманка все и решила. Жанна всегда мечтала уехать куда-нибудь подальше от насыщенного транспортными испарениями Лондона. Она отправилась в отель «Хилтон» на собеседование в компании еще нескольких девушек и двух молодых людей и была выбрана в силу причин, которые Милдред не постеснялась озвучить.

У Жанны во всем мире не было никого, в том числе бойфренда. Она печатала быстро и аккуратно, ноги ее были длинными и стройными, а характер легко угадывался по ее английским голубым глазам. Она была хорошей девушкой. Милдред сразу это поняла. Жанна Смит привыкла повиноваться, быть добросовестной, благодарной и не заблуждалась по поводу своего положения. К тому же она не была настолько яркой, чтобы отвлекать внимание сильного пола от Милдред, которая жить не могла без мужчин, хотя и не стремилась, выйти замуж вторично. Алименты, получаемые от бывшего благоверного, были слишком велики, чтобы их потерять, и Милдред наслаждалась свободой и положением популярной писательницы.

Отправив драгоценную бандероль в Лондон, Жанна вошла в сад отеля и присела на лавочку, вдыхая запах мимозы. Пушистые золотые комочки сами по себе были не очень душисты, но, подогретые солнцем, источали пьянящий запах лета.

Она все еще наслаждалась краткой передышкой, когда ее внимание привлекли двое людей, беседующих неподалеку. Ветви деревьев заслоняли ее маленькую фигурку в бледно-лимонном платье, и незнакомцы не догадывались, что их уединение нарушено.

Жанна с интересом рассматривала шелковое сари женщины. С ней был мужчина в костюме стального цвета — высокий, загорелый, гибкий. «Не похож на француза, — отметила девушка, — к даме обращается с явным чувством превосходства». Оба явно были чем-то озабочены, похоже, мужчина чего-то требовал. Он говорил очень решительно, и Жанна ясно расслышала раздраженное восклицание: «Мадонна миа!» Затем последовали незнакомые слова на испанском языке.

Невольная свидетельница почувствовала себя неловко, хотя не могла понять, о чем они спорят, и уже собралась уйти, как женщина вдруг разрыдалась.

— Рауль… Рауль… — отчетливо произнесла она имя мужчины.

С выражением непреклонности на лице деспотичный испанец наклонился и поцеловал ее тонкие пальцы, унизанные сверкающими кольцами. Затем он развернулся и пошел в сторону Жанны. Она испуганно вскочила на ноги и неожиданно оказалась с ним лицом к лицу. Незнакомец резко, как будто его ударили, остановился, и в его темных блестящих глазах мелькнуло изумление. Он быстро взял себя в руки и окинул Жанну внимательным взглядом с ног до головы.

— Прошу прощения, сеньорита.

«Сеньорита»! Значит, она не ошиблась, он действительно испанец. И очень красивый испанец…

Он ушел, а Жанна все еще видела словно наяву его темные выразительные глаза, точеный нос с трепещущими ноздрями, твердый подбородок. Лицо было чуть жестоким и страстным. Ему бы немного доброты — и оно станет лицом красивого, образованного, утонченного человека.

Он почему-то напомнил Жанне пантеру в клетке.

Стоп, хватит прохлаждаться, выдумывая всякую чепуху о незнакомце! Милдред вот-вот пробудится от полуденного сна, бодрая и полная энергии. У писательницы было чрезвычайно живое воображение, а юг Франции подал ей идеи для нового романа, о котором уже грезили ее почитательницы. За завтраком она объявила, что Жанна должна быть готова к большой работе и надеяться, будто ей удастся расслабиться на море, нечего.

Она процедила все это так высокомерно, словно Жанна была, как рабыня, прикована цепями к пишущей машинке, эдакому монстру кремового цвета, а заодно и диктофону такого же оттенка. У Милдред был хорошо поставленный голос актрисы, и она обожала надиктовывать свои сентиментальные романы, обеспечившие ей негласный титул Королевы эмоций.

В жизни Милдред Нойс была абсолютно неэмоциональна, ее оживляло лишь присутствие красивых мужчин. Интересно, она уже заметила высокого испанца? Он ведь словно сошел со страниц одного из ее шедевров.

Всю следующую неделю Жанне и вздохнуть-то было некогда. Она теперь вставала на рассвете и отправлялась прогуляться на пляж, пока все остальные постояльцы отеля, включая Милдред, еще крепко спали. Другой возможности отдохнуть не было: когда Жанна не сидела за машинкой или не ходила на почту, она причесывала свою хозяйку, массировала ей ноги или втирала крем в морщины крупного, некогда по-своему привлекательного лица ее величества.

Милдред до сих пор выглядела шикарно, особенно когда была уже готова для похода в казино или прогулки на яхте богатых друзей. Она любила яркие кричащие тона и считала, что Жанна выглядит простушкой в своем светлом платьице или в вельветовых брюках и белой блузке.

Как-то раз за обедом Жанну по ошибке приняли за родственницу Милдред и тоже пригласили на яхту.

— Это моя секретарша, — резко сказала Милдред, и теперь Жанна ела отдельно, в то время как Милдред вкушала в компании друзей и поклонников.

Нельзя сказать, чтобы Жанну это очень огорчило. Сидеть одной было даже приятно — можно спокойно смотреть в окно или развлекать себя догадками, вспоминая красавца испанца и его прелестную спутницу.

Странно, что эта парочка не появляется в ресторане. Жанна стала относиться к окружающим почти с таким же любопытством, как Милдред, и полюбила придумывать разные истории про всех, кого видела. Ее очень заинтриговало, почему суровый испанец довел ту привлекательную женщину до слез. Она слышала, что любовь причиняет боль. А еще странно, что он чуть не остолбенел, увидев Жанну. Его темные глаза так расширились… Он казался выходцем из гордой аристократической семьи, привыкшим повелевать. Мужчиной, который всегда добивается того, что хочет. Мужчиной, которому плевать, если из-за него рыдает женщина.