О чем мечтает женщина

Джулиана Морис

О чем мечтает женщина

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Трижды прозвонил колокол маленькой церквушки, оповещая об окончании церемонии бракосочетания.

Ханна Лигетт облокотилась на стойку и тяжело вздохнула. Этот звук словно оповещал всех: теперь она единственная, одинокая женщина в Квиксильвере, штат Аляска. Точнее, старая дева.

Тен Пенни Элис вышла замуж за Джо Добкинса. Счастливым молодоженам за девяносто. Ханна не знала, каким образом Тен Пенни умудрилась заполучить мужа, но чувствовала себя обязанной устроить ей настоящий праздник.

Интересно, была ли невеста в белом? — задумалась Ханна, внезапно ощутив тоску. Она отнюдь не завидовала, просто ей самой так хотелось влюбиться и выйти замуж! Конечно, воспитывая братьев, она была слишком занята для поисков идеального мужчины, но не для мыслей о нем.

— Не вешай нос, — подбодрил ее Тоби Манерс, один из местных старожилов — завсегдатаев ресторана. — Я женюсь на тебе!

Ханна взяла кофейник и направилась к его столику:

— Ну уж нет! Любая девушка на Аляске знает, что с вами опасно связываться.

Тоби довольно ухмылялся, пока Ханна наливала еще одну чашку кофе. Хотя, если честно, не совсем того кофе, что он постоянно заказывал. По сговору с лечащим врачом Тоби, наложившим на кофеин строжайший запрет, Ханна потчевала его исключительно не содержащим кофеина напитком. Клиент претензий не предъявлял, поскольку разницы не улавливал.

Звякнувший над дверью колокольчик порядком удивил Ханну. Она не ждала гостей в ближайшие десять-пятнадцать минут: когда невесте девяносто два, а жениху девяносто пять, требуется больше времени, чтобы добраться от церквушки до ресторана.

— Здравствуй. Ханна. Надеюсь, ты меня помнишь? — произнес мужчина, державший за руку маленького мальчика.

Ханна не могла разглядеть посетителя, стоявшего спиной к свету, поэтому подошла поближе. Ее глаза широко распахнулись.

Это был Росс Маккой, но не долговязый подросток, который покинул Квиксильвер семнадцать лет назад, а мужчина ростом больше шести футов с великолепной фигурой, так и излучавший волны чувственности. Хотя в уголках его глаз уже собирались морщинки, а иссиня-черные волосы тронула седина.

Совладав с собой. Ханна посмотрела на мальчика, затем на Росса. У них были абсолютно одинаковые глаза и волосы, характерные подбородки и манера разглядывать людей. Вряд ли кто усомнился бы в степени их родства. Без сомнения, это были отец и сын.

— Неужели я настолько изменился? — протянул мужчина.

— Росс?

— Именно, — он тепло улыбнулся. — Итак, Пчелка, ты не будешь душить меня в объятиях, как бывало прежде?

Старое прозвище и тепло в его голосе вызвали у Ханны непрошеные слезы.

— Я… ох…

Она шагнула вперед и распахнула объятия.

Росс посадил сына на стул, крепко обнял Ханну и, проведя рукой по ее щеке, спросил:

— Эй, в чем дело? Почему ты плачешь?

— Просто так. Я ужасно рада тебя видеть.

— Я тоже, Пчелка.

От его крепких объятий у Ханны перехватило дыхание. Многое изменилось за эти годы, но она по-прежнему была Пчелкой, как и в тот день, когда Росс застал ее на старом дереве за попыткой забраться в улей.

Это так на него похоже — явиться в тот миг, когда Ханна была совершенно выбита из колеи свадебной церемонией. Годы, прошедшие за воспитанием шести братьев, отнюдь не лишили ее желания стать матерью. Разумеется, для начала заимев мужа, жаждущего выполнять все ее желания.

Да, так, кажется, и до депрессии недалеко… Все эти годы Ханне удавалось не думать о неполноценности своей личной жизни, но девяностодвухлетняя невеста вывела ее из равновесия.

— Определенно я буду на высоте, — ворвался в ее мысли голос Тоби.

Ханна сморгнула и поправила розовые пароходики, украшавшие зал.

— Вы останетесь на вечеринку, Тоби? Здесь будет много вкусной еды.

— Не, я уже собираюсь уходить. Мне еще нужно все организовать для исполнения серенады.

Дверь захлопнулась, и в помещении на мгновение воцарилась тишина.

— Серенады?

Брови Росса поползли вверх.

Ханна нервным жестом заправила волосы за уши и пожала плечами. Обычно она не обращала внимания на одежду, но сейчас ей вдруг захотелось быть в чем-то более женственном, чем простые джинсы и футболка. В последний раз, когда Росс ее видел, она была плоскогрудой пятнадцатилетней девчонкой, отчаянно пытавшейся заставить младшего брата есть зеленый горошек, а не выплевывать в ее прическу. Ханна не питала особых иллюзий относительно своей внешности, но не сомневалась, что сейчас выглядит гораздо лучше.

— Возможно, ты не помнишь, — проговорила она, — но у нас здесь такой обычай. Для невесты и жениха в их первую брачную ночь исполняется серенада. Это очень романтично, хотя не все соседи бывают довольны.

— Я-то помню, но не слишком ли Джо и Тен Пенни стары для таких развлечений?

— Наоборот, это очень мило, к тому же настроит молодоженов на нужный лад, — сказала Ханна, вспомнив, как взбудоражена была невеста накануне грядущей свадьбы.

— Да? Вот уж не подумал бы, что эта невеста так романтична.

«А если бы подумал — понял, что каждая женщина романтична», — мелькнула у Ханны мысль. Хотя нельзя было винить Росса за его ошибку. Абсолютно все в городе дразнили Ханну старой девой, полагая, что причиной ее одинокого существования стала чрезмерная практичность, мешающая даже ценить хорошую шутку. Ей самой иногда казалось, что определение «Практичная Ханна» было вытатуировано у нее на лбу.

Практичная… Ха!

Сжав зубы, Ханна поспешила к столику Тоби, чтобы успеть протереть его до прихода гостей, а главное — чем-то заняться. Ей очень хотелось все узнать про Росса, но она понимала, что сейчас не самый лучший момент для расспросов. Росс сам все расскажет ей в подходящее время.

Нагнувшись за упавшей ложкой, Ханна перехватила взгляд ребенка и улыбнулась. Малышу удалось соскользнуть со стула, и теперь он пытался вскарабкаться на папину ногу. У Ханны болезненно защемило сердце: у всех произошли какие-то изменения в жизни. У всех, кроме нее.

— Папа, на ручки, — прошептал малыш.

— Ладно, Джейми.

Росс нагнулся и взял сына на руки. Джейми удобно устроился в отцовских объятиях, запихнул палец в рот и принялся разглядывать Ханну. И как осуждать малыша за это: Росс и сам не мог оторвать глаз от девушки. Она, — как бы покорректнее выразиться? — сильно изменилась. Он помнил светловолосую девчушку, похожую на маленького беспризорника, но девчушка выросла и превратилась в женщину с выразительными серыми глазами и соблазнительными формами.

Очень соблазнительными.

Росс отвел взгляд, ощутив разливающуюся по телу теплоту. Это было совсем не то, за чем он вернулся в Квиксильвер. Он вернулся потому, что Ханна была его хорошим другом и он нуждался в ее помощи. По сути, единственной женщиной, которой он доверял.

Росс подавил усмешку.

Ханна была еще совсем юной, когда он покидал город, и уж совсем не женщиной, но разве это так важно для людей, столько всего переживших вместе? Часы, в течение которых они старательно писали «Я никогда больше не буду лепить снеговика в учительском кресле», послужили залогом долгой дружбы.

— Чему ты улыбаешься?

— Вспоминаю нашего снеговика. Сколько раз нас заставили писать это предложение?

— Тысячу раз каждого. Мою руку свело вечной судорогой, хотя это была целиком твоя идея.

— Не совсем, — пожал Росс плечами. — Покрасить его в зеленый цвет и нацепить ведьминский колпак предложила ты, а это больше всего и потрясло мистера Хаггерта.

— Так и быть, мы оба виноваты.

Ханна улыбнулась и смущенно зарделась. Наверняка она была единственной женщиной на планете, еще способной заливаться краской.

После своего неудачного брака Росс зарекся испытывать судьбу, но Джейми… Его появление меняло все. Мало того, что Росс нуждался в женщине, готовой разделить с ним тяготы семейной жизни, так еще и малыш Джейми нуждался в матери. Ханна прекрасно подходила на обе эти роли.