Ветер разлуки

Часто Мадлен составляла ей компанию. На обратном пути девушки иногда проходили мимо квартала дю Пале, где в доме Женевьевы Гюйон поселилась Франсуаза, которая со своими тремя детьми вернулась в город.

В тот день у маленького Люка начался насморк. Его мать, которая весной ждала еще одного малыша, нуждалась в отдыхе. Поэтому Изабель с Мадлен решили устроить Франсуазе, день ото дня становившейся все бледнее, маленький отдых. Остаток утра они развлекали, а потом укладывали спать Люка, после обеда сели за шитье – одежда старших детей требовала починки.

Было решено, что сразу после ужина кузины отправятся домой, – ночь в это время года наступала быстро. Когда они покинули дом Франсуазы, уже смеркалось. Прихватив с собой зажженный фонарь, они быстрым шагом пошли по улице. Но перед «Бегущим зайцем» Изабель невольно остановилась и заглянула в окно. Трактир был переполнен. Сказать по правде, путь в подобные заведения Изабель был строжайшим образом заказан, но запрет только подогревал ее любопытство. Там ведь было так весело! Посетители смеялись и пели, приглашая прохожих разделить с ними праздник каждый раз, когда дверь распахивалась.

– Иза, идем! Нам нельзя тут быть! Идем, говорю тебе! Скоро совсем стемнеет!

– Я просто хочу посмотреть! В этом ведь нет ничего плохого?

– Иза, ты ведь знаешь, что думает твой отец о таких заведениях! Если он узнает…

– Луи с Этьеном часто ходят в кабаре! Посмотри, люди веселятся и…

– Конечно, они веселятся! – перебила ее Мадлен. – Не морскую же воду им подают! А потом они начнут валиться под стол, а оттуда – выкатываться на мостовую!

Не обращая внимания на суровую отповедь кузины, Изабель прижалась носом к стеклу и с любопытством оглядела помещение. В трактире собралось много мужчин, в основном солдат, но и несколько женщин были там тоже. Сквозь гул голосов временами прорывалось веселое пение скрипки – несколько танцоров, ударяя в ладоши и притопывая, отплясывали джигу.

Компания, собравшаяся вокруг стола в середине зала, привлекла внимание девушки. Мужчины были в красных мундирах, они играли в карты. Еще несколько солдат и женщин, которые, должно быть, забыли о приличиях, наблюдали за игрой. Один игрок вдруг встал и с довольной улыбкой бросил карты на стол. Сердце замерло у Изабель в груди. То был солдат Александер Макдональд.

Она стояла и смотрела, как молодой солдат, смеясь, собирает свой выигрыш. Его нельзя было назвать красавчиком из тех, по кому сохнут все девушки, но привлекательностью он, несомненно, обладал. Подумав немного, он снова сел за стол, предоставив Изабель рассматривать свой профиль.

Над ним склонилась какая-то женщина.

– Иза, что ты собираешься делать?

– Только на пару минуточек!

– Иза! Не ходи!

Но Изабель уже толкнула дверь. В нос ей ударил запах табачного дыма, смешанный с запахами многих десятков мужских тел, но атмосфера всеобщего веселья, нарушаемая громкой отрыжкой и раскатистым смехом, попукиваньем и гоготом, заставила ее остаться.

Стискивая кулачки и шипя, как рассерженная гусыня, Мадлен последовала за кузиной, но Изабель ее словно бы не слышала. Встав на цыпочки, она глазела на солдата. Девушка понимала, что поступает глупо, что ей не место в таком заведении, но ее неудержимо влекло к этому мужчине. А тут вдруг какая-то развязная девчонка наклоняется и что-то шепчет ему на ухо!

По спине Александера пробежала приятная дрожь. Эмили, склонившаяся над ним, шептала слова, которые заставили бы покраснеть любого мужчину. Что ж, эта хорошенькая канадка делает ему щедрые авансы! Сунув руку под юбку, он погладил ее по ноге ниже колена, когда кто-то больно пнул его локтем в бок.

– Мунро, ты забыл, что у меня там рана?

– Сейчас ты о ней забудешь! Алас, посмотри-ка, уж не та ли это красавица из богатых, с которой ты недавно разговаривал в Нижнем городе?

Оторвавшись от карт и от подружки, Александер посмотрел в сторону входа. Он узнал эту девушку без труда. Но как она тут оказалась? Неужели он ошибся на ее счет? Нет, вероятнее всего, она кого-то ищет… Словно ребенок, пойманный над коробкой с конфетами, он убрал руку из-под юбки Эмили и попытался сосредоточиться на картах.

– Макдональд, ты следишь за игрой или нет?

– Слежу!

Он взял карту и бросил ее на стол поверх остальных.

– Не пойдешь поговорить? – спросил у него Мунро по-гэльски.

– Взятка моя! – объявил Александер, придвигая все карты к себе.

Он повернулся к кузену:

– И что я ей скажу?

– Не знаю… Может, пригласишь за наш стол?

Александер поморщился. Он упрямо не отрывал взгляда от своих карт.

– Издеваешься?

– Твой ход, котик! – прошептала Эмили ему на ухо.

Он бросил карту. Макферсон метнул в него злой взгляд, и Александер ответил тем же. Ему так и не представилось случая отыграться, но рано или поздно его день придет… Шотландцы – упрямый народ, и у них отличная память. Мунро снова толкнул Александера.

– Глянь, старик, она с тебя глаз не сводит! Если ты не попытаешь счастья, это сделает кто-то другой и ты останешься в дураках! Наверное, дамочке просто хочется поразвлечься.

– Не говори глупости! Мадемуазель Лакруа не такая.

– Может, нет, а может, и да… Но зачем бы ей сюда приходить?

– Макдональд, не отвлекайся! – сердито одернул Александера солдат по фамилии Кэвенах.

Вздохнув, Александер запустил пальцы в волосы, потом снова посмотрел на дверь. Мадемуазель Лакруа все еще стояла там и смотрела в их сторону. С того самого момента, как он ее увидел, ему почему-то не удавалось по-настоящему сосредоточиться… Александер передал свои карты кузену, сказал, что тот может забрать себе половину выигрыша, если выиграет эту партию, и встал. Эмили, повиснув у него на руке, с недовольным видом спросила:

– Котик, ты куда? Игра еще не закончилась!

– Нужно кое с кем поговорить. Dinna fash yerself, mo maiseag, I winna be lang [115].

Осадив свою даму, он направился к Изабель, которая улыбнулась ему и покраснела. Александер подумал, что она похожа на голубку, случайно угодившую в орлиное гнездо. Только теперь он заметил, что сегодня рядом с девушкой ее вспыльчивая кузина, и решил, что предусмотрительнее будет не подходить слишком близко. Он вежливо поклонился дамам.

– Добрый вечер! Как ваша нога?

– Моя нога? Ах, ну да, моя щиколотка!

Указывая пальцем на правую ногу, девушка покрутила башмачком, демонстрируя, что она совсем не болит. Мадлен с ошарашенным видом прислушивалась к их беседе. Александер усмехнулся.

– Я думал, болит другая нога. Наверное, я ошибся.

Изабель покраснела, как маков цвет.

– Ой! Это потому, что ноги совсем не болят! Я даже забыла, которую подвернула!

– Еще бы! – буркнула Мадлен, за что тут же получила каблучком по ноге.

Александер растерялся, не зная, что еще сказать. После паузы он предложил девушкам сесть. Изабель, казалось, была склонна принять приглашение, но…

– Мадемуазель Лакруа в это время должна быть дома! Мы зашли… посмотреть, не тут ли ее брат. А раз его нет, то мы уходим. До свидания, мсье!

Мадлен схватила кузину за руку и потащила за собой. Александер стоял и смотрел, как они выходят на улицу. Потом вдруг подумал, что она в очередной раз ускользает от него, и поспешил следом. Кузины как раз пререкались посреди мостовой, но, увидев его, замолчали. Мадлен снова взяла Изабель за руку.

– Медемуазель [116], may I escort ye? [117] Я вас проводить?

В этот миг из трактира вышли два пьяных солдата и сразу же уставились на девушек. Когда они прошли мимо, один попытался даже ущипнуть Мадлен за мягкое место.

– Очень мило с вашей стороны! Мы принимаем ваше предложение! – воскликнула Изабель.

– Иза, не будь дурой! Все солдаты одинаковы!