Маскарад

– Тогда следует посоветоваться с моим мужем, – сказала Фоска, откусывая поблескивающую на половине раковины устрицу. Она сделала глоток шампанского. Алессандро снова долил ей бокал. – Я уверена, – добавила она, – мой супруг перечислил бы все мои недостатки в алфавитном порядке.

– Мне что-то ваш муж совсем не по душе, – неодобрительно сказал Алессандро, сняв крышку с блюда с грибами и положив их ей на тарелку. – Он всегда вмешивается в ваши дела, если вам хочется немножко поразвлечься?

– Всегда. – Фоска с удовольствием съела гриб и взяла другой. – У него масса дурных привычек.

– Давайте тогда заключим договор больше не упоминать о нем.

– Я, конечно, согласна, – сказала Фоска. – Ну а что скажете о вашей жене? У вас есть жена?

– Разумеется, есть. – Алессандро проглотил устрицу и вытер рот салфеткой. – Изящная, красивая женщина, но, увы, средоточие плохих привычек.

– Как досадно! – вздохнула Фоска и подхватила еще одну устрицу. – Тогда договоримся, что не станем обсуждать и ее. Так будет честно.

– Согласен. Итак, с этого момента мы забываем о моей жене и вашем муже. – Он махнул рукой. – Но что же мы тогда станем обсуждать? Политику? Церковь?

– Театр? Погоду?

– Страшно скучные предметы. Знаете ли вы хоть одного человека, который говорил бы о светлячках в тот момент, когда на небе вспыхнула комета? Давайте лучше поговорим о вас, синьора.

– Весьма неудачный выбор темы для беседы, – заметила Фоска.

Она выпила еще шампанского и принялась за паштет. В голове у нее очень приятно шумело. Она подавила охватившее ее внезапно желание рассмеяться. «Боже, – думала Фоска, – я обедаю наедине с Лореданом и делаю вид, нет, почти верю в то, что это совсем не Лоредан. Ну и чудеса!»

– Я весьма незатейливое существо, – сказала она, – с незатейливыми вкусами. В отличие от синьоры Габбианы я не могу похвастаться ни успехами, ни талантом.

– Но вам они не нужны, – заверил Алессандро. – Разве у Солнца есть таланты? Если и есть, то они нам неизвестны. Но мы не смогли бы жить без света и тепла.

– Вы весьма любезны, – улыбнулась Фоска и робко занялась грибом на своей тарелке. – Но я бы предпочла говорить о вас, синьор.

– О, бесконечно унылый предмет для разговора, сказал Алессандро с показным сожалением. – Я, как вы видите, уже стар и начинаю седеть. Я прожил достаточно долго, но не сумел накопить ни богатства, ни власти, ни славы. Только полученные с большими усилиями знания. И весьма печально, что красивые женщины пренебрегают людьми науки. Впрочем, я их за это не осуждаю.

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Фоска, не донеся вилку с паштетом до рта. – Если молодым мужчинам чего-то ныне недостает и если что-нибудь подчеркивает их угнетающую тупость, то это именно нехватка знаний. Уверена, я могу задать вам сто один вопрос по сто одному различному предмету и вы сумеете дать на них абсолютно точные ответы. – Фоска про себя заметила, что паштет очень вкусный и нежный.

– Да, возможно, на сто из них и отвечу, – скромно сказал Алессандро. – Но должен признать, что даже у меня существуют пробелы в знаниях.

– Неужели? В какой же области? В ботанике?

– Нет. Я прекрасный ботаник.

– Значит, в физике?

– Я прочел сочинения Ньютона и тешу себя мыслью, что постиг законы, управляющие Вселенной. Я также музыкант и поэт – пусть даже плохой.

– Уверена, что вы судите о себе излишне сурово.

– Я обладаю некоторыми познаниями в навигации, теологии и философии. Но область, в которой я владею наименьшими познаниями и в которой безуспешно пытаюсь преуспеть, это… Вы, конечно, сами догадываетесь, о чем я веду речь?

Фоска сделала вид, что обдумывает вопрос, пережевывая кусочек камамбера, положенный на корочку хлеба.

– В любви, – наконец произнесла она.

– Вот и получается, что мое невежество в этой области совершенно очевидно! – воскликнул он торжествующе. – А вы, синьора, в этих делах наверняка необычно проницательны. Конечно, это так!

– Вполне естественно, что, будучи женщиной, не добившейся успехов и не обладающей талантами, я должна была овладеть предметом, не требующим ни того, ни другого.

– Но любовь требует и успеха, и таланта, – сказал Алессандро и взял сыр. – Уверен, вы покорили сотню сердец.

– Но зачем нужна сотня сердец? – Фоска пожала плечами, откусывая огромную ягоду клубники. – Коллекционирование сердец можно в какой-то степени уподобить рыбной ловле: вы их сравниваете, и оказывается, что каждое из них в точности похоже на другое. И тогда занятие подобным спортом становится делом нудным. В любви, как и в рыбной ловле, осталось очень мало новых, непокоренных миров.

– Вы так думаете? В таком случае вы могли бы применить свои навыки и вытащить на берег рыбу побольше. Какое-нибудь чудовище!

– Но у него все равно будут жабры, плавники и чешуя, – заметила Фоска, принимаясь за новую ягоду. – После того как все будет сказано и сделано, рыба останется рыбой.

– А любовник – любовником.

– Совершенно точно. Вы, синьор, полагаете, что в вашем образовании есть пробел, но позвольте мне заверить вас – в науке любви меньше смысла, чем вы предполагаете. Можно изучить ее дважды от начала до конца, а потом все снова забыть.

– Вы добры по отношению ко мне, ничего иного я от вас и не ожидал, – сказал он, печально улыбнувшись. – Я вам признаюсь, – продолжал он, – что за свою долгую жизнь я встретил лишь одну женщину, которую любил, и именно она пренебрегла мной. Больше всего в жизни я хотел завоевать ее сердце, но его, единственное, не умел покорить. Что вы думаете?

– Ну что же, я считаю, в этом вашей вины нет. Вина лежит на ней – женщине холодной и бессердечной. В противном случае вы бы вышли победителем. Я, однако, очень любопытна – вы разожгли мой аппетит замечательными закусками. Кто эта неблагодарная женщина?

Алессандро покачал головой.

– Я не смею нарушить клятву молчания, которую мы дали, заключив договор.

– Вы имеете в виду?.. – Фоска от удивления раскрыла рот.

– Да. Моя жена.

Фоска почувствовала, как под маской запылало лицо.

– Вы удивляете меня, синьор. Конечно… разве не… довольно неосмотрительно влюбляться в собственную супругу.