Девушка по имени Судьба

И сердце Милагрос сжалось — знак! Опять знак!

Катриэль написал новую пьесу и посвятил ее Асунсьон, своей матери. В его жизни была загадка, которую он пока так и не мог разрешить. Рассказывая Мануэле о своей жизни, он упомянул, что писал под псевдонимом князя де ла Круус.

— А почему такой странный псевдоним? — заинтересовалась Мануэла. — Князь Крест?

— Дело в том, что, сколько я себя помню, на шее у меня висел крест. Моя мать-индианка велела мне никогда с ним не расставаться, потому что он поможет мне вспомнить … Но что? Она погибла и не успела рассказать мне его историю. А я на всю жизнь остался «индейцем с крестом», князем да ла Крусом.

Катриэль вот уже несколько раз заходил в редакцию и никак не мог застать Пабло. Зато он твердо сказал Мануэле и Амансио, что дальше с ними не пойдет, останется в Санта-Марии и будет растить дочь.

Мануэла, которая очень привязалась к малышке Айлен, вопросительно посмотрела на мужа.

— Может, пора и нам расстаться с кочевой жизнью? Сын как-никак подрастает. А пьесы Катриэля пользуются таким успехом!..

— Подумаем, — отвечал Амансио. — ну что? Убедился, что у меня дар предвиденья и мои слова сбываются? — спросил он Катриэля.

— Убедился, — отвечал Катриэль с улыбкой и отправился расклеивать по городу афиши с сообщением о новой пьесе:

«Премьера театра «Олимпико»!!!

Августо не терпелось уехать самому и увезти Милагрос. Но порт его не порадовал — пассажирское судно отплывало в Европу только через неделю.

Увидев отразившееся на лице Августо разочарование служащий предложил:

— А почему бы вам не отправится в Северную Америку? Торговое судно отплывает туда сегодня, и места еще есть…

Августо поблагодарил, и они с Лусией пустились в обратный путь. Он бы отправился и в Северную Америку … Но как объяснить Милагрос подобную спешку? В общем, следовало все хорошенько обдумать, и Августо попросил Лусию отвести его в таверну неподалеку от дома.

— Не беспокойся, до дома потом я и сам доберусь, — пообещал он. — Спасибо тебе, Лусия, ты так добра ко мне …

Августо уселся за столик и исподтишка оглядел полупустой зал таверны. И вдруг его будто ударило электрическим током — в углу сидел Катриэль! Августо узнал его, он не мог ошибиться. Что ж, следовало сосредоточиться и решить, как действовать дальше. Продолжая разыгрывать слепого, Августо попросил принести ему стаканчик вина. Пусть Катриэль сам узнает своего смертельного врага, и в зависимости от его поведения будет действовать и Августо.

Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут к Августо привязался пьяный гаучо.

— Здесь что, таверна или дом для убогих? — орал он. — Мотай отсюда, слепой крот! Или я тебе голову отверчу!

И он уже угрожающе поднес кулак к самому лицу Августо, и тому стоило большого труда продолжать разыгрывать слепого, а не съездить зарвавшемуся негодяю по уху. Но Августо не пожалел о своей сдержанности, потому что со своего места поднялся Катриэль и медленно произнес:

— А ну отойди, оставь человека в покое или будешь иметь дело со мной.

Угроза только раззадорила захмелевшего забияку, и он занес руку, чтобы отвесить Августо хорошую оплеуху, но Катриэль поймал его за руку и заломил за спину. Гаучо лягнул Катриэля, но тот поймал и ногу, и вынес беспомощного коротышку за дверь.

— Попробуй только заявиться обратно, хуже будет, — пригрозил он.

Августо встал и громко произнес:

— Меня зовут Августо Монтильо, сердечно благодарю вас за помощь и прошу выпить со мной стаканчик джина. Хочу сказать, что ваш голос … он напоминает мне голос моего давнего врага. Я ненавидел его, но человек он был достойный, храбрый и благородный.

Катриэль охотно сел за столик ослепшего Августо. И он не питал уже никакой злобы к своему когда-то заклятому врагу. Жизнь уже наказала Августо, Милагрос умерла, из-за чего им было воевать? Катриэль выслушал рассказ Августо о том, как живется слепцам среди зрячих, и посочувствовал ему.

— А повстречай вы сейчас своего злейшего врага, — спросил Катриэль, — что бы вы стали делать?

— Попросил бы прощения. И снисхождения. Мы ведь враждовали всерьез. Откуда ему знать, что я изменился. Жаль, что мы никогда не встретимся, ведь мой враг, который мог бы стать моим другом, погиб …

— Нет, Августо, я жив, с тобой рядом сидит Катриэль. Погибла несчастная Милагрос, на свою беду, я пережил ее.

— Когда я услышал о ее смерти, — глухо сказал Августо, — я был так потрясен, что оставил военную службу. А зрение я потерял во время восстания: попав под обстрел.

— А как поживают твои родители? — осведомился Катриэль. — Они были так добры ко мне!

— Спасибо за память, у них все в порядке, — не моргнув глазом, отвечал Августо.

В нескольких словах Катриэль, поведал Августо свою историю, а Августо сообщил Катриэлю, что Мариано женился на Камиле, а Пабло Сандоваль на Лусии Линч.

— Пабло был моим лучшим другом, — вздохнул Катриэль, — и я бы очень хотел с ним повидаться. Наша с вами встреча кажется мне знаменательной. Тяжкий груз прошлого становится сразу легче, когда видишь, что врагов больше нет. Я простил всех и надеюсь, что и меня простили.

— А почему бы нам не отправиться к Пабло немедленно? — спросил Августо.

— Я уже несколько раз заходил к нему в редакцию, — ответил Катриэль, — но никак не могу застать.

— И не застанете. Большую часть дня они с Лусией проводят в порту, в конторе Гонсало Линча, проводят его дела в порядок. Ну что? Берем извозчика и едем!

Августо распорядился, куда их везти, и они сели в карету. Порт Августо знал неплохо, особенно ту часть, где находились заброшенные склады …

Виктория благополучно добралась до Санта-Марии и тут же поспешила в театр «Олимпико». В театре никого не оказалось, все ушли крестить маленького Хосе. Виктория побывала и в церкви, но увидела только падре Орестеса, который обласкал возродившуюся к жизни Викторию и благословил ее.

— Ты найдешь своего сына, — пообещал он ей. — Возвращайся в театр. Вы очень скоро встретитесь.

Вернувшись, Виктория застала в театре Мануэлу, и та попросила ее подождать Катриэля — он должен скоро вернуться, пошел за какими-то покупками.

— Это его дочь, — показала на Айлен Мануэла, — а жена умерла родами.

Виктория взяла на руки свою внучку. Так с внучкой на руках она и смотрела репетицию новой пьесы Катриэля, которую он посвятил своей матери, как объяснила ей Мануэла. Виктория невольно вздрогнула. Но потом поняла.

«Адальберто посвятил пьесу нашей любимой Асунсьон. Но как бы мне хотелось, чтобы такие же слова он когда-нибудь сказал и мне. Чтобы мой сын меня понял. Чтобы простил меня», — думала она.

Катриэля все не было, и Виктория решила, что непременно встретит его на одной из улиц, простилась с Мануэлой и ушла.

Она шла не спеша, поглядывая по сторонам, и вдруг увидела: Катриэль! Он садился в карету!

— В порт! — услышала она приказ и не медля ни секунды поехала следом. Ей не терпелось все рассказать своему сыну, обнять его и попросить у него прощения.

Карета Катриэля остановилась возле старых портовых складов, Виктория поспешно расплатилась с извозчиком, боясь одного: как бы не потерять из виду Катриэля и его спутника. Она чуть ли не бежала за ними, как вдруг два полупьяных матроса загородили ей дорогу. Виктория научилась справляться с любыми наглецами, подхватила железяку, замахнулась и — свобода! Но на это у нее ушло еще несколько драгоценных минут. Ничего! Она опять бежит среди мрачных пустых складов, пытаясь понять, куда могли пойти или свернуть Адальберто с приятелем.

Вскрик, похожий на стон, привлек ее внимание.

— Катриэль! Катриэль! — закричала она. — Где ты?

Глава 32

— Я убью тебя как бешеную собаку, — пообещал Августо и обрушил на голову Катриэля здоровенную дубину.

Катриэль даже не успел удивиться, обернуться, он рухнул как подкошенный, издав что-то вроде вскрика или стона.