Как поцеловать героя

— Однако же вернешься, — печально проговорила Гвен. — Как и я. Миссис Тредуэлл только что объявила об этом. Во время рождественских каникул она собирается навестить свою дочь. Академия на это время закроется.

— В самом деле? — Николь нахмурилась. — Очень жаль. Внезапно ее лицо просветлело. — А как в отношении мадам?

— У нее свои планы, как сказала миссис Тредуэлл.

Николь пожала плечами:

— Если я как следует подготовлюсь, возможно, я смогу отправиться на континент к Рождеству.

— Ты такая смелая.

— Это не так, — призналась Николь. — Просто я скорее соглашусь сражаться против Наполеона, чем выслушивать нотации матери и ее напоминание о том, что я должна сидеть прямо.

Подруги рассмеялись, затем Гвен задумчиво сказала:

— Может быть, что-нибудь произойдет до Рождества и все у нас образуется.

— Надеюсь, — согласилась Николь.

— И выпад! — скомандовала мадам, внимательно наблюдая за Николь. — Шаг вперед — теперь фихт — локоть держи выше! Уже лучше. Продолжай! Вот так!

В утреннем воздухе раздавался звон клинков. Николь полюбила эти звуки.

— Следи за левым плечом, оно у тебя снова опустилось. Помни, что твой клинок…

— Это продолжение моего тела, — закончила Николь за своего инструктора и ловко уклонилась от ее атаки с помощью быстрого движения бедер. Мадам прервала атаку и остановилась.

— О, это было замечательно, — заявила она, занимая исходную позицию. — Ты теперь стараешься разгадать мои намерения, а не просто атаковать.

— Я от рождения люблю атаковать.

Мадам засмеялась:

— Должно быть, так оно и есть. Но сейчас ты учишься себя сдерживать. — Холодный ноябрьский ветер гулял по двору, сметая у стены сухие листья. Женщину пробрала дрожь, несмотря на всю ее экипировку. — Господи, нет ничего холоднее английской зимы! Я думаю, нам пора возвращаться в помещение.

Николь подняла маску.

— Как вы считаете, достаточно ли я научилась владеть рапирой, чтобы отправиться в Европу?

— Ты все еще не отказалась от своего замысла?

— Ни в коем случае, — твердо заявила Николь. — Ведь вы тоже убегали из Англии?

— Но не для того, чтобы стать солдатом. Это произошло после моего знакомства с нравами общества. И потом, зимой даже войны замирают. Тебе лучше подождать до весны.

Николь придержала дверь, ожидая, пока войдет мадам.

— Я думаю, что мне все же лучше отправиться сейчас, пока я не потеряла приобретенные навыки. Тем более что академия закрывается на каникулы.

— Я не думаю, что за три недели ты забудешь все, чему научилась.

Они вошли в кухню, и, почувствовав тепло, мадам стала с наслаждением снимать с себя доспехи.

— Три недели? — с ужасом переспросила Николь. — Каникулы продлятся так долго?

Повар поднес мадам стакан чаю.

— Тысяча благодарностей, — пробормотала она и посмотрела на Николь, которая возилась с застежками. — Большинство девочек рвутся домой, к своим семьям.

— Гвен не рвется. Я тоже. — Николь шумно вздохнула. — Если я не созрела для континента, то не могла бы я… остаться с вами?

— О, Николь… — На красивом лице мадам появилось удрученное выражение. — Боюсь, это невозможно. Если бы я могла взять тебя с собой, я бы непременно это сделала. И потом, разве ты не хочешь повидать своих братьев?

— Не особенно. Вряд ли у них будет отпуск. А мама… у нее на уме одни балы и праздничные приемы.

— Но должно быть, ты будешь рада встретить каких-то молодых людей… возможно, очень приятных молодых людей? — отважилась спросить мадам.

— Я не отношусь к числу девушек, интересующихся молодыми людьми на балах и приемах. — Николь нахмурилась. — А не могла бы я остаться здесь и тренировать лошадей?

— А что скажет мистер Сэлистон, когда возвратится после каникул и увидит, что ты испортила их, потому что ездила на них не в дамском седле, а верхом? — Николь попыталась улыбнуться. Мадам сделала несколько глотков чая, затем сказала: — Есть одна возможность.

— Какая? — встрепенулась Николь.

— Вероятно, вы могли бы поехать с миссис Тредуэлл к ее дочери. Ты и Гвен.

— Вряд ли ее дочь захочет нас видеть.

— Судя по тому, что мне рассказывала Эвелин, — пояснила мадам, — в Ярлборо царит такая толчея на Рождество, что вас скорее всего никто даже не заметит.

— Пусть так, но ведь ее дочь графиня? Значит, там будет происходить то же, что и дома: балы, чаепития, официальные обеды.

— Верно, но с одним плюсом — твоей мамы там не будет.

— Я боюсь опозорить миссис Тредуэлл.

— Наверное, ты успела понять, что сделать это не так-то легко.

Николь задумалась. Хотя миссис Тредуэлл также рьяно заботилась о хороших манерах и соблюдении приличий, ее методы борьбы разительно отличались от способов баронессы. «Я думаю, — тихо сказала она, увидев, что Николь отправила в рот слишком большой кусок мяса, — что более приемлемым будет, если ты…» А главное, она непременно позаботится о том, чтобы, кроме Николь, никто не слышал ее совета или наставления. Мать Николь всегда указывала на промахи своей дочери весьма энергично, и поэтому Николь очень ценила подобную деликатность миссис Тредуэлл. И что любопытно, теперь, когда она перестала бояться, что ее промахи будут вынесены на всеобщее обозрение, ей стало гораздо легче не забывать о том, что нужно сидеть прямо, класть в рот маленькие куски, негромко разговаривать. И все-таки…

— Я думаю, что миссис Тредуэлл хочет во время каникул отдохнуть от всех нас, — неуверенно возразила Николь.

— Ты знаешь, она любит тебя, Николь. Как и я. Я склонна считать, что со временем ты станешь нашей гордостью.

— Вы так считаете? — усомнилась Николь, которая не питала в отношении себя никаких иллюзий.

— Нисколько не сомневаюсь. Ты очень оригинальна, cherie [7]. А пресыщенный свет можно покорить только оригинальностью.

Щеки у Николь порозовели.

— Уж не знаю, в чем моя оригинальность, — смущенно пробормотала она.

Глава 5

К большому удивлению Николь, предложение о том, чтобы она и Гвен сопровождали миссис Тредуэлл в поездке на каникулы, директриса встретила с большим энтузиазмом.

— Блестящая идея! — воскликнула она. — Мне самой следовало додуматься.

Когда Кэтрин Деверо узнала о том, что ее однокашницы посетят Ярлборо, лицо ее вытянулось.

— Если кто и достоин такой чести, — фыркнула она, — так это я! И уж конечно, не ты! — прошипела она Бесс. Гвен, Бесс и Николь в ответ дружно захохотали. — А вообще мне не улыбается тащиться на Рождество в другое имение, — высокомерно добавила Кэтрин. — У меня будет возможность рассказать родителям, насколько никчемна эта академия. Так что у вас троих появится больше места для размещения ваших скудных пожитков.

— И возможность хоть изредка смотреться в зеркало, — съязвила Гвен.

Вот так Гвен и Николь провели более двух недель в обширном поместье, раскинувшемся на побережье Дорсетшира. Николь была изрядно напугана пышностью встречи: десятки слуг в элегантных ливреях выстроились во время их появления, два герольда фанфарами возвестили об их прибытии, после чего вышла графиня Ярлборо, чтобы приветствовать свою мать. Она лучезарно улыбалась, в то время как окружавшие ее девушки нервно приседали.

Графиня Ярлборо казалась воплощением совершенства, и у Николь упало сердце. Однако миссис Тредуэлл с раздражением заметила:

— Побойся Бога, Ванесса! Герольды? Тебе не кажется, что это уж слишком?

И в том, как надула губки графиня Ярлборо, Николь тут же узнала себя, когда дело касалось ее отношений с матерью.

— Ах, мама, ну можно ли быть такой брюзгой? Мне нравятся герольды! И Джонатану тоже.

— Что ж, значит, мы должны считаться со вкусами Джонатана, — с сарказмом проговорила миссис Тредуэлл и направилась сквозь толпу к двери.

— Вот это да! — шепнула Гвен подруге. — Похоже, наша миссис Тредуэлл врагов в плен не берет.