Тибетское пророчество

Сембур смотрел в огонь.

– Ты веришь мне, Джейни?

– Конечно.

– Я никогда не совершал того зла, которое они мне приписывают. Однако, боюсь, мне не поверит никто, кроме тебя.

– Мне все равно, что там произошло. Если этот тип явится сюда, чтобы захватить тебя и убить, я возьму твою винтовку и сама убью его первая.

– Вы сейчас же перестанете болтать глупости, юная леди. Я этого не потерплю.

Я насупилась. Помолчав немного и припомнив, что еще говорила прорицательница, я, наконец, спросила:

– А как ты думаешь, что она имела в виду, когда сказала, что он слишком горд, но что его гордость будет повержена?

Сембур пожал плечами.

– Пожалуй, это его проблемы, а не мои. С какой стати мне об этом беспокоиться? Повтори-ка еще раз последнюю часть, Джейни.

– Ну… Там все было немножко непонятно. Что-то такое про спуск во тьму, а потом она стала говорить про человека без крови, Серебряного Человека, которого называют Пожирателем Душ, и все они придут в землю Бод в год Деревянного Дракона, чтобы взять слезинку, которая упала из глаза Просветленного, – я закрыла глаза, стараясь припомнить поточнее, потом снова открыла их. – Сембур, так они здесь иногда называют Будду, потому что он сидел под деревом, и у него вдруг наступило просветление. Ну, вроде как стал очень "хобразованным".

Сембур, как обычно, фыркнул:

– А что это за год Деревянного Дракона?

– М-м-м, дай подумать, – я стала загибать пальцы. – Сейчас год Огненной Птицы, значит, год Деревянного Дракона будет через семь лет. То есть по-"ханглийски" это будет тысяча девятьсот четвертый год.

– Ладно, тогда мы можем забыть о них, милая. Давай подойдем к вопросу по-солдатски, хорошо? Во-первых, что нам известно. Ожидается, что приедет молодой человек, солдат, возможно, офицер, для того, чтобы захватить меня. У нас есть приблизительное описание этого молодого человека. Далее, если вышеупомянутый молодой человек преуспеет, со мной все кончено. Меня или повесят, или расстреляют.

Я даже подскочила. Холод пронзил меня до костей. Что они, эти люди в Индии, с ума сошли, чтобы хотеть так поступить с Сембуром? Он потер нос мундштуком пустой трубки и продолжил:

– Задача. Исчезнуть отсюда раньше, чем вышеупомянутый молодой человек окажется в Намкхаре, и обосноваться в другой стране, где меня никто не знает. – Сембур посмотрел на меня. – Теперь перейдем к следующему, – медленно, слегка усталым голосом сказал он. – Кроме как на север идти некуда. Пройти в Китай через Тибет.

Нелегко было думать о том, что придется оставить наш дом и пуститься в дальнее путешествие через всю землю Бод и там, в странной земле желтолицых людей, за пятьсот миль отсюда, создать себе новый дом. Я улыбнулась и, попытавшись придать голосу бодрость, проговорила:

– Чем раньше мы отправимся, Сембур, тем лучше. Уже почти зима. Еще неделя-другая, и нам не удастся пройти через перевалы. – Меня осенила мысль. – Вот что я тебе скажу. Нам надо купить пару яков. Я знаю, что они дороги, но ведь у нас есть деньги. – Я посмотрела на большой камень, под которым были спрятаны наши сокровища. – Я знаю, что они еще и медленно двигаются, но ведь на них можно столько всего нагрузить. Нам не придется изнурять наших пони.

– Я не могу взять тебя с собой, Джейни. Это было бы несправедливо. Насколько я понял, тебе они разрешают остаться, – произнес Сембур, отводя взгляд в сторону.

– Нет! – вскочила я. Нижняя губа тряслась так, что мне трудно было говорить. – Нет, Сембур, нет, я не согласна!

Он выпрямился на стуле и окинул меня изумленно-негодующим взглядом:

– Что? Верить ли мне своим ушам? Вы сделаете то, что вам скажут, и все!

– Нет! Нет, на этот раз – нет, Сембур, я просто не могу, – я одновременно и злилась, и была в отчаянии. Мои стиснутые в кулаки руки были прижаты к груди. – Я не останусь дома с Качке, если ты собираешься отправиться в такое путешествие. Один ты не дойдешь, Сембур. Ты… ты погибнешь!

Внезапно он улыбнулся. То была добродушная улыбка, которая не появлялась у него на лице уже на протяжении недель, проведенных нами вместе с караваном.

– Я уже достаточно пожил, Джейни, так что ничего особенного не случится, если я и в самом деле отправлюсь на тот свет где-нибудь там, в горах. Разве может солдат умереть лучше, чем вот так – верхом в седле, идя вперед?

Я подошла к нему, опустилась на колени на коврик рядом с его стулом и взяла Сембура за руку. Минутный страх прошел, и теперь я испытывала спокойную решимость.

– Сембур, я ведь сказала тебе, что Рильд собирается взять меня в монастырь. Вот что произойдет, если ты оставишь меня здесь. Они обреют мне голову, напялят на меня монашескую одежду, и я буду с утра до вечера зажигать благовония перед идолами, или что еще там у них делают монахини. Я буду несчастной всю мою жизнь, Сембур.

Он жевал мундштук трубки и то и дело проводил рукой по своим коротко остриженным волосам.

– Все верно, Джейни, но я чувствую себя в тупике. Что бы я ни сделал, так или иначе тебе будет плохо. Ломаю голову над тем, какое зло будет меньшим.

– Послушай меня, Сембур. Мне пришла в голову хорошая мысль. Если мы уйдем в ближайшие два дня, то мы сможем пройти через перевалы и добраться до Магьяри. Там мы знаем несколько торговцев, так что совсем чужими себя чувствовать не будем. Дальше. Возможно, этот иноземный демон обнаружит, что Ло-бас торгуют с Магьяри, и сообразит, что мы ушли туда, но из-за зимы не сможет отправиться туда за нами в ближайшие четыре-пять месяцев! А за это время мы сможем решить, куда нам лучше идти. Когда иноземный демон придет туда за нами в следующем году, нас уже там не будет!

Я продолжала говорить очень быстро, напомнив Сембуру, что люди земли Бод ужасно скрытны. Иностранец, пытающийся узнать у них, куда мы отправились, наверняка ничего не добьется. Мы же сможем перемещаться из одного места в другое между Ла-цзу и Лхасой вдоль большой реки Цангпо без всяких сложностей, потому что народ земли Бод пользуется там лодками из кожи и бамбука.

К моменту, когда я истощила весь запас своих аргументов, у меня даже перехватило дыхание. Сембур внимательно смотрел на меня, и, к своей радости, я заметила в его глазах огонек.

– Ты умница, Джейни. Соображаешь куда лучше старика. Я даже помолодел, слушая тебя.

Что бы он теперь ни говорил, мне стало понятно, что я победила. Он меня не оставит. Испытывая огромное внутреннее облегчение, я спросила:

– Как ты считаешь, Сембур, когда нам лучше отправиться?

Он потер подбородок.

– Надо взвесить все «за» и «против», Джейни. Этот малый может не появиться еще несколько недель, но может прийти и завтра. Потом, погода. Чем раньше мы перейдем через перевал, тем лучше, но чем больше времени потратим на подготовку, тем легче в итоге будет переход. Так что давай дадим себе три дня. Этого более чем достаточно, чтобы купить пару яков и остальное, что нам может понадобиться.

Он легонько сжал мою руку, поднялся, подошел к очагу, взял длинную кочергу и, используя ее как рычаг, сдвинул камень, скрывавший наш тайник – большую яму, четыре ладони в ширину и восемь в длину. Там в бумажнике хранились какие-то бумаги Сембура, патроны для его винтовки, большая кожаная сумка со всеми нашими деньгами и старая банка из-под табака.

Мы посчитали деньги, добавив к ним то, что заработали благодаря последнему каравану, отложили сумму, которая, по моему мнению, требовалась на покупку двух яков, и вернули остальное на место. Сембур открыл старую банку из-под табака, и, опустившись рядом на колени, мы оба смотрели на ее содержимое. Я поняла, что наконец-то вижу драгоценности своей матери. Там была пара серег в виде золотой капли с большим красным камнем посредине, кольцо с тремя квадратными большими камнями зеленого цвета, золотая брошь, напоминающая по форме павлиний хвост, в который были вставлены шесть бриллиантов. Две ячейки в броши были пусты, и я догадалась, что раньше в них, как и в других, были бриллианты, но Сембур продал их, когда дважды отправлялся на юг в Индию, чтобы добыть для нас денег.