Райский остров

– Смитти?

Маргарет, сделав вид, что не слышит, продолжала молчать.

Он тоже молчал.

Но в конце в концов она спросила его:

– Ну что?

– Разбуди меня, когда солнце встанет. – Хэнк выждал целую минуту, прежде чем добавить: – На востоке.

Проснулся Хэнк от толчка.

– Мистер Уайатт!

Он глубоко вздохнул и пробормотал что-то похожее на ответ.

– Мистер Уайатт! Вы просили разбудить вас.

– Я передумал.

– Солнце встало.

– Ну а я нет.

– Мистер Уайатт? Вы не спите?

Через несколько минут он услышал, как она вздохнула и что-то проговорила себе под нос. Она ходила по лодке, переставляя и перекладывая какие-то вещи. Он заставил себя не слышать этот шум и уже чуть было не заснул, как в лодке раздалось шуршание разворачиваемой карты.

Хэнк выругался про себя. Опять она достает его с этой картой. Хорошо, пускай поиграет в капитана Кука, а он поспит несколько минут.

Несколько позднее он проснулся во второй раз от блеяния козы над самым ухом и какого-то еще непонятного громкого звука. Дети о чем-то возбужденно говорили и, видимо, менялись местами, так как лодка качалась.

– Вот он! Теперь уже близко!

Хэнк сдвинул шляпу: первой он увидел морду козы, которая глазела на него с расстояния меньше чем полметра. Он треснул ее шляпой по морде и посмотрел на остальных.

Яркий солнечный свет почти ослепил его, радужные пятна поплыли у него перед глазами, но через какую-нибудь минуту он уже все ясно различал. Сначала прямо перед собой он увидел Смитти во всей красе. Она стояла к нему спиной, поставив одну ногу на сиденье и наклонившись за борт. В руках у нее было весло, и она орудовала им, видимо, что-то доставая из воды.

– Еще чуть-чуть! – восторженно кричал Теодор, который стоял с ней рядом на коленях, Лидия в это время на дне лодки держала Аннабель, чтобы та не выскочила.

Хэнк смотрел на них, затем услышал, как она снова колотит по какому-то предмету в воде.

– Наконец-то! – сказала Маргарет, бросила весло в шлюпку и, кажется, начала что-то привязывать. При этом она так соблазнительно водила бедрами, что Хэнк, сбив шляпу на самую макушку и скрестив руки на груди, весь отдался созерцанию.

«Восхитительно, просто восхитительно!»

Наконец Маргарет выпрямилась.

– Всего получилось семь.

Она повернулась, вытирая руки, встретилась с ним взглядом и замерла на месте.

Хэнк зевнул, почесался, потянулся, намеренно ни на кого не глядя, но, когда он все-таки обратил на нее внимание, Маргарет нахмурилась.

– Какого черта вы тут делали?

Она вздернула подбородок.

– Вытаскивали из воды вещи с затонувшего корабля.

Хэнк встал. На другом конце лодки к швартовой цепи был привязан целый караван чемоданов, деревянных ящиков и бочек. Мусорный бак, с помощью которого он вчера спас Аннабель, был доверху заполнен стеклянными бутылками и кастрюлями. Сверху красовался чайник. Хэнк огляделся. На блестящей глади воды плавала масса всяких предметов и обломков. Тут что-то несколько раз ударилось в борт лодки. Хэнк нагнулся, выудил небольшую серебряную бутылочку и стал ее разглядывать. Смитти тоже уставилась на нее.

– Ой, что это такое?

– Ничего, просто старый флакон из-под духов.

Она протянула руку.

– Выглядит прелестно. Может, я...

Хэнк тут же выбросил бутылку за борт.

– У нас здесь в лодке столько всякого хлама, что только этой бутылки не хватало.

После этого Хэнк снова проделал все то же самое: зевнул, почесался, потянулся, пару раз хмыкнул, хрюкнул. Краем глаза он видел, что она покачала головой. Он, естественно, плюнул на это. Посмотрел в ясное голубое небо, сел и стал разворачивать парус.

Смитти тут же достала карту, плюхнувшись на сиденье, разложила ее на коленях, затем вынула из ящика компас, весьма похожий на тот, угробленный козой, протрактор и маленький карандаш.

– Где ты это взяла?

– Хм, это? – Она выглядела рассеянной, видимо, задумалась. – Нашла в одном из чемоданов.

Он молча смотрел на нее.

– Я изучала карту и пришла к выводу, что мы должны держать курс... – тут она положила компас на карту, – ... должны... да, вот именно. – Она взяла протрактор и закончила: – 40 градусов на юг. Или, может быть, 60? Нет, 40 градусов на юго-запад, а не на юг.

Маргарет вытащила карандаш (он был прикреплен к компасу) и заткнула его за ухо.

Хэнк ничего не ответил, проверил концы, затем ветер.

– Мы шли на запад, когда отчалили из порта на острове Дольфин, а вот здесь на карте – остров Кука.

Она еще долго что-то болтала, объясняла, как она вычислила правильный курс, потому что учла время и расстояние. Ей ни на секунду не приходило в голову, что самое главное – это течение и ветер.

Хэнк снова широко зевнул, а она все продолжала рассказывать, как она смогла найти курс, которого им следовало держаться.

Выдохнувшись, она протянула ему карту, указывая пальцем на цепь островов.

– Вот же. 40 градусов на юго-запад.

Хэнк подтянул парус, посмотрел на небо и повернул лодку на 60 градусов на северо-восток. Маргарет посмотрела на него, на карту, на солнце, на парус и на направление, в котором они двигались.

– Мне кажется, вы выбрали не то направление.

Хэнк, как всегда, хрюкнул что-то неразборчивое, что могло трактоваться в соответствии со вкусом собеседника. Богатейшая гамма бормотаний включала оттенки от простого «да» до утонченного «кому это надо?». Маргарет сложила карту на коленях.

– Вы не собираетесь учитывать мое мнение, не так ли?

– Нет.

– Я – взрослый образованный человек, мистер Уайатт, и почему бы вам меня не послушать?

– Думаешь?

– Да, – твердо сказала она.

– А как насчет безоговорочного доверия?

– А как насчет демократии?

– У меня – монархия. Кроме того, ты женщина, – Хэнк ухмыльнулся, – и у тебя нет права голоса.

У Маргарет даже рот открылся от неожиданности, а глаза сузились.

Он сдержал улыбку, хотя и с трудом. Она была очень рассержена. Отвернувшись в сторону моря, Хэнк продолжал дразнить ее:

– Нечего тебе лезть в бутылку, Смитти. У женщин свои способы.

Она еще сильнее рассердилась, даже суставы пальцев у нее побелели, так она вцепилась в сиденье, губы напряглись, но, надо отдать ей должное, она не попалась на живца. Он видел, что она обдумывает то, что он ей сказал. Она посмотрела на детей, которые наблюдали за их перепалкой, потом на море. Когда Маргарет обернулась к Хэнку, на губах ее играла улыбка, чего он никак не ожидал. Затем она рассмеялась искренне и без всякой задней мысли.

– О, я вполне вас поняла.

– Думаешь?

– Да. – Она сделала паузу, затем воинственно постучала в грудь кулаком и басом сказала: – Вуф-уф! Мужчина – охотиться, женщина – стряпать!

Хэнк сделал вид, что размышляет, потом поскреб подбородок и произнес:

– Неплохо сказано.

Нимало не смутившись, Маргарет сказала:

– По-видимому, вы и не представляете себе никакого другого, менее примитивного подхода?

Хэнк резко рассмеялся. Да, голова у нее варит.

– Быстро соображаешь. – Он помолчал, затем добавил со значением: – Для женщины.

– Как скажете, ваша милость. – Она одарила его самой сладкой из своих улыбок. – Вы же сами сказали, что у женщин свои способы.

Глава 5

– Эй, Смитти. Как настоящая женщина, знающая свое место, подай мне воды.

Маргарет медленно подняла глаза. Она занималась с Аннабель, пытаясь отвлечь ее. Но ребенок прыгал на коленях, упорно пытаясь уползти и осмотреть лодку. Аннабель не хотела играть, она хотела бы бросать повсюду галеты, крошить их, делать что угодно. Единственное, на что она не соглашалась, – это посидеть спокойно.

Лидия и Теодор два раза поссорились по поводу того, кому из них можно посидеть рядом с козой. Один раз из-за того, кто первый спросил, еще один – кто чье место занимает, и три раза из-за того, кто первый начал. Лидия надула губы, а коза гнусно блеяла.