Желание миледи

– Моему сыну?

– А что в этом странного? – удивился Ив. – Ведь вы с самого начала заявили, что заботитесь только о правах и привилегиях Томаса. Поэтому я принес ему клятву верности.

Но вопреки всем ожиданиям Ива, она не выказала радости, а смотрела на него в упор, неподвижно возвышаясь в седле. Леон откашлялся:

– Если вы не принимаете клятву от рыцаря, нанятого вами, миледи, то кому вообще вы доверяете?

– Еще неизвестно, кто его нанял первым, шевалье Леон, – холодно отозвалась Габриэлла.

– А может, вы ждали, что он принесет клятву верности вам, миледи? – с подозрением произнес Леон.

Фиалковые глаза Габриэллы сверкнули, но прежде чем Ив разобрался, в чем дело, она спешилась. Леон последовал ее примеру. Прямая и высокая, Габриэлла взяла меч с ладоней рыцаря, прикоснулась к нему губами и передала оружие Леону.

Ив молитвенно сложил руки. Габриэлла положила поверх них свою ладонь решительным и властным жестом.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа клянусь своим оружием хранить верность Томасу де Перрико, наследнику Перрико и окрестностей, отныне и навеки. Клянусь служить леди Габриэлле де Перрико, пока не верну лорду Томасу его поместье, изгнав оттуда Филиппа де Тревэна.

– Да будет так, – отозвалась Габриэлла и жестом побудила рыцаря встать, а затем поцеловала его в обе щеки, едва их касаясь.

– Я принес клятву верности лорду де Перрико, – заговорил Леон, кланяясь Иву, – и после его смерти продолжаю служить его жене и сыну. Теперь я готов служить и вам.

Ив увидел, как Габриэлла нахмурилась.

– Вы чем-то недовольны, миледи?

Не ответив, она стремительно подошла к жеребцу. Леон поспешно подставил руки, и Габриэлла вскочила в седло. На ее лице застыло холодное и бесстрастное выражение.

Но Ив почему-то был уверен, что рассердил ее – неизвестно чем.

– Близится вечер, а нам предстоит долгий путь, – коротко сообщила она, пришпорила коня и направилась в лес, не дожидаясь, когда мужчины сядут в седла.

– Ох уж эти женщины! – пробормотал вполголоса Леон, и Ив был готов согласиться с ним.

Ох уж эти мужчины! Стиснув зубы, Габриэлла скакала по лесу. Скрывать свои мысли и чувства она умела не хуже Ива де Сен-Ру! Но когда он поклялся в верности не ей, а ее сыну, Габриэлла чуть не лишилась самообладания. Как он посмел выставить ее на посмешище? Она истинная хозяйка имения Перрико! После смерти Мишеля никому из рыцарей не пришло в голову поклясться ей в верности, а ведь ума и воли ей было не занимать у мужчин. Это она собрала уцелевших воинов, она нашла человека, способного возглавить ее маленькую армию, она решила отвоевать поместье! Но добиться уважения от рыцарей ей так и не удалось. Даже Леон поклялся служить Иву, а принести клятву ей, Габриэлле, и не подумал!

Весь день Габриэлла немилосердно гнала Мафусаила по неприметной тропе, которую она знала как свои пять пальцев. Пусть эти спесивые молодцы попробуют не отставать от нее! Вскоре впереди засверкал ручей, возле берегов которого еще не успел растаять лед. Конь остановился, чтобы напиться. Тем временем Габриэлла разглядывала противоположный берег. Он казался безлюдным, но она знала, что это обманчивое впечатление. В этом месте ручей был довольно глубок и стремителен, из воды торчали скользкие камни. Не каждый решился бы перебраться здесь на другой берег.

Подъехали мужчины. Она заметила, что Ив держится настороженно. Леон казался невозмутимым. Габриэлла издала протяжный чистый свист. Спустя пару секунд на другом берегу заухала сова – Франц услышал условный знак.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Ива, она направила Мафусаила в воду. Конь ступал осторожно, медленно и благополучно добрался до противоположного берега. Обернувшись, Габриэлла увидела, что Ив тоже перебирается через ручей. На миг ей захотелось, чтобы надменный рыцарь плюхнулся в воду и опозорился. Но тот не торопил коня. Только один раз вороной жеребец оступился, пошатнулся, но не упал. Выбравшись на берег, рыцарь бросил на Габриэллу понимающий взгляд, от которого она покраснела. Он словно прочел ее мысли!

Габриэлла отвернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как Гастон на полном скаку направляет свою кобылу в стремительный ручей. Она невольно ахнула. Леон и Ив спрыгнули с седла.

В этот миг кобыла оруженосца оступилась, мальчик в ужасе вскрикнул, лошадь испуганно заржала. Ив бросился в воду. Набежавшая волна скрыла их из виду.

Глава шестая

Стоя по пояс в воде, рассерженный Ив держал оруженосца за шиворот. Кобыла, побарахтавшись в воде, сумела встать на ноги и выбраться на берег, где теперь яростно отряхивалась.

– Сколько раз я твердил тебе: надо смотреть, куда едешь! – рявкнул Ив.

К счастью, мальчик не пострадал, . но, судя по нахмуренным бровям хозяина, его ждало суровое наказание. Ив вновь встряхнул парнишку, словно стремился выполоскать его одежду. Габриэлла с трудом сдержала улыбку.

– Только глупец способен ринуться в этот ручей галопом! – гневался Ив.

– Простите, милорд. – Мальчик потупился, но тут же вскинул голову и добавил: – Но я думал, рыцарям положено без страха бросаться в бурные потоки, как это делал Персифаль в поисках Святого Грааля...

– Беда в том, что ты вообще не умеешь думать, – перебил Ив. – Будь у тебя голова на плечах, ты бы придержал кобылу.

Мальчик перевел взгляд на дрожащую лошадь, которая имела весьма жалкий вид. Слов в свое оправдание не находилось. Хозяин выволок его на берег, отпустил и смерил суровым взглядом.

– Гастон, голова тебе дана не только для того, чтобы запоминать сказки и баллады. Сегодня вечером ты как следует вытрешь кобылу и лишь потом переоденешься сам.

– Да, милорд.

Промокший дрожащий оруженосец шмыгнул носом и послушно направился к лошади. Габриэлле стало ясно: парень считает Ива своим героем и слишком близко к сердцу воспринимает все его упреки.

– Мальчик простудится, если сейчас же не сменит одежду, – заметила она. Между бровями рыцаря отчетливо обозначилась морщинка. Внутренне сжавшись, Габриэлла добавила: – По крайней мере разрешите ему сначала съесть горячей похлебки, а уже затем заняться лошадьми.

Ив удостоил ее взглядом, способным прожечь сталь, но вполне миролюбиво спросил:

– В этих местах ночи холодные?

– Да, холодный воздух спускается с гор даже в конце весны. А нам придется ночевать под открытым небом.

Ив глубоко вздохнул и кивнул.

– Как обычно, в ваших словах есть смысл, миледи, – признал он с кривоватой усмешкой. – Простите, если я был слишком строг с Гастоном, но горячность когда-нибудь доведет его до беды, Он бредит романтикой сражений.

– Что же в этом дурного? – удивилась она.

– Для простого человека – ничего, – откликнулся Ив, мельком взглянув на оруженосца. – Но поскольку Гастон мечтает стать рыцарем, когда-нибудь за свою опрометчивость он поплатится жизнью.

Габриэлла изумилась: она впервые видела рыцаря, который искренне заботился о своем оруженосце.

– Ну разумеется! – ехидно процедила она – Вы боитесь, что вам придется обучать нового оруженосца?

В глазах Ива полыхнул гнев.

– Миледи, мне известно, что вы обо мне невысокого мнения, но на этот раз вы ошиблись. Мальчиком я дорожу больше, чем собственными удобствами.

– Простите... – тихо выговорила она.

– Сожалею, что я взвалил на вас свои заботы, – бесстрастно произнес он. Габриэлле вдруг показалось, что он отгородился от нее непробиваемой стеной. Помолчав, Ив добавил: – Пора ехать, пока мальчик не простудился. И лошадь с ним заодно.

Габриэлла подхлестнула жеребца, мысленно отметив, что Ив ни словом не упомянул, что сам промок до нитки. Неужели не все мужчины одинаковы?

Тени стремительно сгущались. Ива била дрожь, холодный ветер пробирался под промокшую одежду. Он надеялся, что вскоре они доберутся до лагеря и погреются у костра. Гастон шмыгал носом не переставая, его кобыла тряслась.

Но, судя по решительному виду предводительницы, им предстоял долгий путь. Когда она наконец придержала коня и повернула направо, перед путниками возникла непроходимая стена кустов. Габриэлла свистнула, ей вновь ответило уханье совы.