Горячие сердца

– Послушайте, босс, я не собираюсь заступаться за Дантона или его ку-клукс-клан. Мы оба знаем, что я сражался на стороне Севера, и потому от меня меньше всего можно ожидать сочувствия к Джонни-мятежникам. Но будь я на их месте, скорее всего тоже бы основал подпольное движение, никогда бы не признал, что война окончена и Юг потерпел поражение. Южане не пожелают с этим смириться даже целый век спустя и поэтому наверняка предпримут что-нибудь, чтобы нанести ответный удар «саквояжникам», незаконно захватывающим их земли. Не сочтите за обиду!

Он сделал паузу, подавив смешок.

– И нахальным черномазым, как они их называют. Вы поступаете ловко, очень ловко, не давая местному ку-клукс-клану разрастись. Пусть убираются вон. Все до одного. Вы будете главной силой в этой части страны.

У вас ведь достаточно денег, чтобы нанять самых лучших в округе стрелков?

– Ты же знаешь, что так.

– Тогда мы наймем их. У нас будет своя собственная армия. А там кто знает? Возможно, в один прекрасный день вы станете губернатором этого штата. Не беспокойтесь. С минуты на минуту вернутся мои люди с известием о том, что Фрэнк Доусон мертв. Сразу же после этого мы отправимся прямиком к дому вдовы Гласс. Уже почти стемнело.

Как темно, изумилась Китти. Она проспала целый день. Где же Джон? О Господи, если бы только ей удалось вырваться на свободу и найти способ предупредить Мэтти! По крайней мере, подумала она в приливе гордости, у нее еще осталась воля, чтобы сопротивляться.

Китти окинула взглядом комнату. Она постепенно погружалась в темноту. Портьеры были очень плотными – не пропускали света и заглушали крики, разносившиеся из этого проклятого места.

Китти потянула за цепи и лишь когда почувствовала резкую боль и заметила струйку крови, медленно стекавшую по запястью, поняла, каким отчаянным было ее усилие.

Снова раздались голоса. Приподняв голову с подушки, Китти различила возбужденный шепот Рэнса:

– Вы прикончили его? Он мертв?

– Точно, – отозвался другой голос, незнакомый, тягучий. Судя по всему, говоривший был чем-то очень доволен. – Мы подстерегли его и уложили с первого же удара! Он мертв. Мы перенесли его к сараю, натянув на голову белый капюшон.

– Отлично, – ответил Кори.

Ей казалось, она видит улыбку на его лице и слышит вздох облегчения. Китти едва сдержала тошноту. Они убили человека, а теперь собираются учинить что-то ужасное над Мэтти и ее сыновьями. И она не в силах им помешать!

– Лучше отправиться в путь прямо сейчас, – сказал Рэнс. – Как только мы вернемся, босс, я сразу же доложу обо всем вам – через час или самое большее два.

– Я буду в этой комнате.

Китти вздрогнула. Из коридора донеслись торопливые шаги. Ключ снова повернулся, и, хотя глаза ее были закрыты, она ощущала на себе взгляд Кори и чувствовала, что свет в комнате стал более ярким. Он принес с собой фонарь, который поставил на комод.

Кори провел пальцами по ее животу, больно ущипнул сосок:

– Проснись, дорогая. Я ненадолго тебя отпущу, чтобы ты занялась личной гигиеной. Хьюго скоро принесет поднос с ужином. Тебе надо подкрепиться. Впереди нас ожидает целая ночь наслаждения. У меня в запасе еще много забавных вещиц, которые я хочу тебе показать.

Он вынул ключ из кармана жилета и вставил его в замок на наручнике, удерживавшем ее левое запястье.

– Ага, ты пыталась вырваться и, как вижу, порезалась. Не стоит мне противиться, Китти. – Он освободил от оков ее правое запястье. – Ну вот, так-то намного лучше, не правда ли?

Она потерла руки, морщась от прикосновения к ссадинам на чувствительной коже. Он тем временем снимал цепи с ее лодыжек. Как только Китти была свободна, она схватила стеганое одеяло, чтобы прикрыть наготу, и села, прислонившись к изголовью кровати и поджав к груди колени.

– Встань и походи по комнате, чтобы немного размяться. Я принесу тебе халат и потом оставлю одну. Однако ты не покинешь эту комнату еще в течение многих, многих недель. Уверен, сама понимаешь почему.

– Я хочу видеть моего ребенка, – произнесла она резким, отрывистым тоном. – Я должна убедиться, что с ним все в порядке.

– О, он превосходно себя чувствует, – ответил Кори, махнув рукой. – Я приставил к нему новую служанку. Он плачет и зовет свою маму, потому что ты ужасно избаловала его. Это еще одно наказание за твое поведение прошлой ночью, Китти, – твой ребенок зовет тебя, и ты не можешь ему ответить!

– Я ненавижу тебя, Кори Макрей! – вскрикнула она. – Ненавижу и презираю и с нетерпением жду того дня, когда смогу плюнуть на твою могилу!

В глазах его вспыхнул гневный огонь, но тут же погас. Он улыбнулся и покачал головой, словно разговаривая с капризным ребенком:

– Китти, Китти, почему ты продолжаешь сопротивляться? Разве не понимаешь, что я одержал победу? Что еще прикажешь делать? Пройтись кнутом по твоей мягкой, нежной коже? Мне бы этого не хотелось, так же как и вымещать злость на беззащитном младенце. Не вынуждай меня сделать что-нибудь плохое маленькому Джону.

Сердце в ее груди бешено заколотилось. Она знала, что он осуществит свою угрозу. Человек, способный учинить насилие над беспомощной вдовой, избить ее детей, начисто лишен совести. Ей придется держать себя в руках.

– Хорошо. Я вижу по твоим глазам, что ты понимаешь: у тебя не осталось иного выбора, как только покориться моей воле. Можешь встать и заняться собой. Я принесу тебе приличную одежду, так что, когда Хьюго принесет поднос с ужином, ты будешь выглядеть, как всегда.

Она не пошевелилась.

– Когда я смогу увидеть своего ребенка, чтобы убедиться в том, что с ним все в порядке?

Кори прикусил нижнюю губу, задумчиво глядя на нее сквозь щелочки глаз. После нескольких мгновений он произнес:

– Завтра. Я понимаю твою тревогу. Так что если этой ночью ты будешь вести себя как следует и доставишь мне удовольствие, обещаю, утром я прикажу принести сюда ненадолго твоего сына. Как ты сама убедишься, ему обеспечен должный уход. И если пойдешь мне навстречу, то скоро увидишь его снова.

Он дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, и на этот раз она не поморщилась от отвращения.

– Ты умная женщина, Китти. Иногда ведешь себя как дурочка, но в уме тебе не откажешь. Ничего, скоро образумишься.

Он пошел к двери, а Китти уже хотела встать с постели, обернув вокруг себя одеяло, как вдруг воздух пронзил звук ружейного выстрела.

– Какого черта! – Кори бросился к портьерам и быстро раздвинул их. – Где-то здесь! На моей земле!

В дверь кто-то постучал.

– Мистер Макрей, вам лучше поторопиться, – раздался испуганный голос Хьюго. – У нас неприятности, большие неприятности.

Кори распахнул дверь. В освещенном коридоре стоял слуга-негр, трясясь от ужаса. С улицы доносились равномерные звуки ружейной стрельбы, и время от времени вопли раненых.

– Это люди Дантона. Больше некому, – проговорил Хьюго. – У Рэнса и остальных не было времени покинуть плантацию. Должно быть, они ждали их в засаде.

Забыв о Китти, Кори бросился вон из комнаты, крича на ходу Хьюго, чтобы тот приказал достать ружья и собрал слуг, всех, кто умеет стрелять.

– Черт! Что происходит? – Его ругательства, перекрываемые громким звуком шагов, постепенно заглохли у лестницы.

Китти спрыгнула с кровати, распахнула дверцы шкафа и, схватив халат, натянула его на себя. Затем устремилась из спальни в коридор и оттуда по ступенькам на второй этаж. Добежав до детской, она толчком открыла дверь, и из груди ее вырвался вопль при виде пустой колыбели. Джона не было!

Она металась по коридору от одной комнаты к другой. Где все? И где ее сын?

Звуки стрельбы приближались. Охваченная паникой, она зажала уши руками и остановилась посередине широкого коридора, покачиваясь из стороны в сторону и пытаясь собраться с мыслями. Куда Кори отнес ребенка? Куда он подевался? Кругом палят из ружей, и ей непременно надо удостовериться, что Джон в безопасности.

Разбилось одно окно, другое. До нее доносились вопли людей, громкий стук копыт. Кто-то кричал в предсмертных муках. Снова послышался звон разбитого стекла, на этот раз из детской! Боже, она должна во что бы то ни стало найти Джона!