Флорис. «Красавица из Луизианы»

— Так что же вы здесь делаете, сударь? Раз уж вы пришли, я вас не отпущу!

— Нет, не шутите, дорогая! Я зашел предупредить вас. Капитан опасается, как бы не разразилась страшная буря… На нас надвигается шторм! Но что бы ни случилось, оставайтесь в постели, — посоветовал он.

Батистина улыбнулась. Ее любовник был мрачен и встревожен.

— Благодарю вас, Легалик. Вы очень любезны, — пролепетала она.

— Да нет, нисколько я не любезен… Просто я люблю вас, как последний дурак! — проворчал моряк.

— Ах! — вымолвила потерявшая дар речи Батистина.

— Да, я тебя хорошо изучил… Ты отдаешь мне только твое тело, твое чудесное, восхитительное тело… И я совсем лишился рассудка, я хотел заполучить и сердце…

Батистина удивленно таращила глаза: никогда еще Легалик не говорил с ней так. Она даже никогда не задавала себе вопроса, любит ли она его. Молодой человек склонился над девушкой, взял в плен ее губы и с какой-то смесью ярости и отчаяния сорвал тонкий муслин, чтобы осыпать поцелуями ее тело. Батистина почти сомлела от бурных ласк. Легалик с трудом оторвался от нее и выскочил за дверь. Наша героиня была очень взволнована столь странным поведением любовника. Она чувствовала себя оскорбленной: он посмел покинуть ее как раз в тот момент, когда она более чем когда-либо жаждала его ласк.

Несколько минут спустя Батистина уже спала крепким сном, как и Жорж-Альбер. Во сне ее преследовала женщина с лихорадочно горящими глазами. Она сжимала в руке отточенный кинжал. «Я пущу тебе кровь, кривляка!» — звучал в ушах Батистины ее пронзительный визг. Батистина закричала во сне от страха. Ответом ей послужил страшный треск, донесшийся наяву из чрева корабля.

Батистина проснулась от ужасного удара, сила которого была такова, что девушка слетела с койки и оказалась на полу.

28

Жорж-Альбер бросился на помощь своей хозяйке, лежавшей почти без сознания около ночного столика. Им грозила неведомая опасность, однако он стыдливо прикрыл лапкой глаза, чтобы не смотреть на обнаженное тело девушки. Следует заметить: у этой пройдохи и лакомки манеры были получше, чем у многих представителей рода человеческого. Малыш протянул Батистине кофточку и нижнюю юбку и помог встать. Наша героиня еде держалась на ногах. Корабль трясло и качало так, будто он был кастрюлей, стоящей на какой-то адской плите. Батистина ничего не понимала. Удары следовали один за другим и с каждым разом становились все сильней. На палубе возникла суета: кто-то куда-то бежал, кто-то зычным голосом отдавал приказы, кто-то бранился… Батистина не знала, должны ли эти действия успокоить ее или, наоборот, взволновать еще больше. Юная путешественница и ее маленький друг в испуге прижались друг к другу, но через мгновение, сбитые с ног мощнейшим ударом, оба упали и покатились по полу в дальний угол каюты, Жорж-Альбер недовольно ворчал и фыркал.

Снаружи все ревело и клокотало. Батистина и Жорж-Альбер вцепились в дверную ручку и принялись что было сил тянуть дверь на себя. Они уже почти добились успеха и сумели приоткрыть дверь, как вдруг окошко отворилось и морская волна ворвалась в каюту.

— Мои платья! Мои платья! — закричала Батистина и устремилась к окну в надежде закрыть его.

В эту минуту судно резко опустилось носом в волну. Батистине даже показалось, что оно больше никогда не вернется в нормальное положение, а так и останется висеть в воздухе среди облака брызг. При каждом новом ударе воды в каюте все прибывало. Вещи уже плавали посреди комнатки. Намокшие шелка потускнели и поблекли. Батистине почудилось, что «Красавица из Луизианы» стонет, словно смертельно раненный зверь. Корабль из последних сил боролся с грозной стихией. С Батистины и ее приятеля потоками стекала соленая вода. Они упорно старались закрыть окно, но это им, к сожалению, никак не удавалось. При порывах ветра новые пригоршни брызг и хлопьев пены летели им прямо в лицо. Первым понял, что им не добиться успеха в одиночку, разумеется, Жорж-Альбер. Он потянул Батистину за подол и повлек за собой на поиски кого-нибудь, кто мог бы им помочь. Шатаясь из стороны в сторону, как пара завзятых пьяниц, и поминутно хватаясь за обшивку корабля, они кое-как выбрались из каюты и потащились по коридору, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Сквозь приоткрытую дверь кают-компании Батистина увидела, что господин Вейль и шевалье д’Обинье судорожно цепляются за тяжелые сундуки и массивную мебель. Они что-то хором ей прокричали, но из-за неумолчного рева волн она ничего не расслышала. Должно быть, они хотели ее приободрить или призывали присоединиться к ним, но юная искательница приключений, ведомая верным Жоржем-Альбером, пошла своей дорогой. Друзья добрались до юта и оказались на свежем воздухе… Да, нечего сказать, воздух здесь был действительно свежий! Свежее не бывает!

Батистина судорожно вцепилась в поручни. Черные тучи закрыли небо. Они нависли над кораблем, спрятав верхушки мачт. Матросы метались по палубе… Некоторые висели на реях в ожидании приказов капитана.

— Убрать паруса!

— Рубить канаты!

Легалик громоподобным голосом повторял команды капитана:

— Эй, на бизань-мачте! Спустить паруса!

Батистина и Жорж-Альбер, приложив массу усилий, добрались до рулевой рубки, откуда доносились голоса капитана и его помощника.

— Что вы тут делаете?! Всем пассажирам строго-настрого приказано сидеть по каютам, а не разгуливать по палубе! — в бешенстве заорал Легалик.

— Ой! Смотрите! Что там такое? — вскричала Батистина, намертво вцепляясь в большой корабельный компас. Она указала на покрытый кипящей пеной гребень гигантской волны.

— Берегись! — завопил капитан.

Рулевой как сумасшедший завертел штурвал, стремясь поспорить в скорости с огромной массой воды, неумолимо надвигавшейся на судно.

Легалик схватил Батистину за локоть, чтобы вывести ее из рубки, но девушка не поддалась и застыла, зачарованная пугающим и в то же время величественным зрелищем. Она только теперь поняла, что заставляло корабль то трястись и падать в пропасть, то взлетать вверх. Море волновалось лишь в некоторых местах, и рулевой, следуя указаниям капитана, старался обогнуть их. Океан тут и там выбрасывал гигантские фонтаны воды, массу белой пены, они взлетали на головокружительную высоту, образуя столб, доходивший до небес. Этот столб начинал стремительно вращаться, с грозным гулом двигаясь по морю.

— Держать по ветру! — отдал приказ капитан, но было уже поздно.

Батистину отбросило назад, как мячик, и ударило о большие песочные часы. Легалик не дал ей разбиться о поручень, поймав почти на лету. Батистина с трудом перевела дух. Она видела, как один из завывающих столбов чуть задел корабль и промчался дальше.

— Что это такое? — не унималась Батистина.

— Смерч! Смерч! — рявкнул Легалик.

За шумом ветра девушка едва расслышала ответ.

— Внимание! Осторожней! — опять завопил капитан.

Многоопытный рулевой успел-таки отвести «Красавицу» в сторону, чтобы не столкнуться с терпящей бедствие «Медеей». Им показалось, что находившаяся неподалеку «Пчелка» тоже получила значительные повреждения и еле держится на плаву.

— Господин Легалик! Прикажите убрать кливер!

Помощник, набрав побольше воздуху в легкие, повторил приказ капитана, не выпуская Батистину из объятий.

И тут между «Красавицей» и другими кораблями возникли еще шесть гудящих смерчей. Это была жуткая, устрашающая, но и впечатляющая картина. Батистина с ужасом и восхищением наблюдала за тем, как производил маневр рулевой — уверенно и спокойно. Он совершил настоящее чудо, проведя корабль между двух гигантских столбов, но тотчас же впереди вырос третий… «Красавица» буквально встала на дыбы, как норовистая лошадь.

Тучи все ниже опускались к океану, наполняясь чернотой.

— Ну и попали же мы в переделку! — проворчал капитан.

По морю одна за другой катились огромные волны. Ураганный ветер раздувал паруса, рвал толстенные канаты, ломал реи… Вдобавок ко всем несчастьям полил проливной дождь… Да нет, не дождь, а настоящий тропический ливень!