Укрощение строптивых

Иден подумала, что Фредерик Аберкромби был, конечно, неприятным человеком, но все же безвредным, и признание Хью озадачило ее.

– Не понимаю, почему лорд Пальмерстон был заинтересован в аресте Аберкромби? Что особенного в том, что он скупал краденые драгоценности?

– Не драгоценности, – уточнил Хью, – а оружие. Он сколотил себе состояние на перепродаже оружия ирландским бунтовщикам.

– Оружия? – удивленно переспросила Иден.

– Аберкромби служит в Вестминстере, Иден. С недавнего времени его стали подозревать в том, что он тайком поддерживает Молодежное движение Ирландии, которое добивается независимости Ирландии. У бунтовщиков всегда большой спрос на оружие. Чарльз Уинтон и Фред Аберкромби поняли, что их деловой союз может стать очень прибыльным. Как видишь, Чарльз занимался не только продажей краденого для своего делийского родственника.

– Но, Хью, оружие! Тебя же, наверное, могли...

– Опасности не было, – заверил Хью. – По крайней мере мы ее не ожидали. Я должен был просто познакомить их, а сэр Чарльз, выступавший как третья заинтересованная сторона, должен был позаботиться об остальном.

Иден молча обдумывала услышанное, а потом спросила:

– Ты сказал, что мистера Аберкромби арестовали. Это было запланировано?

– Нет, не было. Но какому-то нетерпеливому дураку из разведывательной службы уж очень хотелось приписать себе успех всей операции, и он отдал распоряжение, чтобы его задержали и допросили. Сэр Артур немедленно выехал в Роксбери предупредить меня о случившемся, но было уже поздно. Арест Аберкромби переполошил всех. Когда мы договаривались о встрече с сэром Чарльзом, он уже знал о нем, хотя откуда – одному Богу известно.

– Он поджидал тебя, и ты попал точно в его ловушку, – заключила Иден.

– Как неопытный юнец, – подтвердил Хью. – Нас привели в его кабинет примерно в то же время, когда ты встретилась с Рам Дассом в саду. Чарльз со своими приспешниками был слишком занят нами, ему и в голову не пришло обыскать дом. Знаешь, если бы ты случайно не наткнулась на этого недоумка Мейхью, тебе наверняка удалось бы уйти.

Хью замолчал. Он злился на себя, что так глупо попался в руки Чарльза Уинтона. Но на самом деле в этом не было ни его вины, ни сэра Артура. У сэра Чарльза связей и возможностей было гораздо больше, чем у любого из них, о чем они прекрасно догадывались. Потребовалось бы несколько месяцев напряженной работы многих людей, чтобы выяснить связи и имена высокопоставленных чинов в разведывательном управлении и в министерстве иностранных дел, замешанных в этом деле...

– Значит, на ужин к Феллонам отправилась одна леди Уинтон, – медленно проговорила Иден, – а ее муж остался дома, сославшись, очевидно, на простуду, даже Рам Дасс не знал об этом. А леди Уинтон была в курсе его дел?

– Думаю, что нет, – рассудительно произнес Хью. – Чарльз слишком осторожен, он не стал бы втягивать жену в опасное дело, особенно такое, как торговля оружием. Вполне возможно, она вообще ничего не знала об их делах в Дели, хотя ей и достались драгоценности Изабел. Она не из тех женщин, которые умеют держать язык за зубами. Чарльз не хотел без необходимости подвергать себя опасности, не посвящал ее в свои... увлечения.

Иден вспомнила, каким любезным был сэр Чарльз, когда принимал ее и Хью у себя, но этот образ сразу сменился другим – злобным и неприятным, когда он приказал Мейхью сдернуть с нее маску.

– Никогда бы не подумала, что Чарльз Уинтон торгует оружием, – прошептала она и добавила: – Или что он попытается убить тебя. Мистер Глэдстон говорил мне, что сэр Чарльз – плохой человек, думаю, он прав.

– Глэдстон? – удивился Хью. – Ты имеешь в виду Уильяма Глэдстона?

– Да, мы познакомились на охоте в Прайори-Парке. Он показался мне очень любезным, мы подружились. А почему ты смеешься? Ты его знаешь? Он сказал, что знает тебя.

– Уильям Глэдстон, – объяснил ей Хью, – один из самых влиятельных политиков нашего времени. Не сомневаюсь, что когда-нибудь он станет премьер-министром, и очень хорошим. Что же касается его характера, общеизвестно, что он невысокого мнения об особах женского пола. Удивляюсь, что он был так любезен с тобой. Ты можешь гордиться, что он назвал тебя своим другом. Нет, – добавил он, помолчав немного, – в этом я ошибся. Кто-кто, а я не должен удивляться, что ты сумела очаровать его и расположить к себе.

– А может, он только делает вид, что такой суровый? – предположила Иден. – Хотя он не очень лестно отзывался о сэре Чарльзе и упомянул, что у тебя с сэром Чарльзом тоже были расхождения. Боже! Неужели он... говорил об оружии? Неужели он знал?

– Конечно, знал. И, вероятно, узнав об аресте Аберкромби, сразу же начал действовать и послал в Сомерсет помощь.

– Только эта помощь может не успеть, – тихо проговорила Иден, и горькая ясность этих слов поразила Хью в самое сердце.

– Не говори так, любовь моя. Наверное, сэр Чарльз и его люди прекратили погоню, иначе они бы уже нашли нас. – Хью постарался придать голосу уверенность. Он крепко обнял Иден и, придвинув губы к самому ее уху, тихо сказал: – Пока мы в безопасности, Иден, ручаюсь. Отдыхай, а потом пойдем дальше.

Иден ничего не сказала в ответ, поплотнее прижалась к мужу и устало закрыла глаза. В нише воцарилось молчание. В этой мертвой тишине каждый звук постепенно превращался в громовой раскат, будь то звук падающих капель или шум осыпающихся камешков. Однако это были обычные звуки, которые не говорили об опасности, и постепенно Иден и Хью успокоились.

Через некоторое время Хью услышал ровное дыхание Иден и понял, что она уснула. Он и сам безмерно устал, но знал, что не может позволить себе этой роскоши. Он был даже рад, что раненая рука сильно болит и не позволяет ему заснуть.

Проходили минуты, вскоре Хью почувствовал, что больше не может сидеть в одном положении. Он осторожно подвинул Иден, поднялся и стал медленно ходить в темноте от стены до стены.

Он не верил, что Чарльз Уинтон отказался от погони, знал, что уйти от него будет нелегко. Смутное беспокойство и подсознательный инстинкт выживания подсказывали Хью, что дьявол еще не закончил свою черную ночную работу. Он посетовал на собственную беспомощность, вызванную присутствием Иден: он не мог оставить ее одну и отправиться изучать входы и выходы пещеры.

Хью знал, что Иден не помешает ему пойти, если он разбудит ее и объяснит, что должен сделать это. Но, с другой стороны, он понимал, что совесть и сердце не позволят ему оставить ее одну здесь, в темной душной нише, которая вполне может стать их могилой. Впервые в жизни он не мог принять нужного решения, и осознание этого приводило его в полное отчаяние.

Он медленно подошел к тому месту, где сидела Иден, и поглядел на нее с нежностью и безнадежностью. Почему он так сильно любит ее? Почему она так юна и беззащитна? Он представил себе уставшее лицо Иден с темными кругами под глазами и царапинами на щеках. Сон ее был так глубок и крепок, что она даже не пошевелилась, когда он нагнулся и рукой на ощупь убрал с лица пряди волос.

В обтягивающих бриджах и черной мужской куртке она очень напоминала индийского юношу Чото Бая. Воспоминания нахлынули на него: задиристое создание в алой чалме, впервые бросившее ему вызов в пустыне Маяра; бесстрашная девушка, раздражавшая и злившая его и одновременно вызывавшая восторг в залитом лунным светом саду в Дели; женщина, прильнувшая дрожащими губами к его губам и разделившая поцелуй, подобного которому еще не было в его жизни...

Совершенно внезапно беспокойство покинуло Хью, нерешительность, которая привела его в отчаяние, сменилась твердостью и уверенностью. Каждый образ, пришедший ему на память, был частью Иден, а сама она давно стала частью его самого. Его место здесь, рядом с ней, и если им не суждено пережить эту ночь, по крайней мере они умрут вместе.

– Боже правый!.. – Эти слова, произнесенные шепотом, вырвались из него с силой неожиданного удара. О чем он только думает? Стоит и восхищается лицом женщины, которая еще десять минут назад спала в такой непроглядной тьме, что не было видно ни одной ее любимой черточки! Он был так поглощен своими мыслями, так глух ко всему, кроме своей мучительной нерешительности, что даже не заметил, как слабый серый свет проник в пещеру и чуть-чуть рассеял мрак подземелья.