Приди, полюби незнакомца (Где ты, мой незнакомец?) (др. перевод)

Эштон огляделся и только тут заметил, что боковую стенку палатки лижут языки пламени. Густые клубы дыма заставили его закашляться. Увидев, что огонь подбирается все ближе, Эштон кинулся к выходу. Добежав до него, он шагнул наружу и тут же резко остановился, наткнувшись на направленное на него дуло пистолета. Над ним покачивалась глумливо ухмыляющаяся физиономия раненого бандита. Не успел Эштон рвануться в сторону, как оглушительно прозвучал выстрел, и Эштон резко согнулся. Пуля вошла ему в бок. Боль пронзила все тело, и, прижав к ране руку, Эштон почувствовал, как она сразу покрылась кровью. Он снова закашлялся от дыма и сквозь слезы в глазах увидел в левой руке у бандита другой пистолет.

— Ну, выходи, ты, дьявол, и кончайся! — Бандит направил пистолет на Эштона и хрипло засмеялся. — Или заползай назад и гори пламенем. Что так, что этак — все, как говорится, сойдет.

Натужно кашляя, Эштон кинулся назад, в палатку и, щурясь, попытался отыскать собственный пистолет. Сквозь клубы дыма трудно было что-нибудь разглядеть, и Эштон перевернулся на грудь, закрыв лицо руками от дыма и огня. Ни одна из возможностей, предоставленных ему бандитом, Эштону не улыбалась, и он нашел третий выход. Приподняв тяжелую крышку ящика, он схватил «дерринджер» и заковылял назад к выходу. Эштон часто моргал, стараясь прогнать слезы, и выглянул наружу, но бандита нигде не было видно. Он осторожно выполз на деревянный настил и сквозь слезы увидел, что у подъезда дома останавливается экипаж Лирин. Она живо соскочила с подножки и со всех ног бросилась к шатру.

Эштон почувствовал облегчение, но не забывал об опасности, которая подстерегала ее.

— Назад! Назад! — закричал он и тут же круто обернулся, услышав позади себя злорадный смех.

— Стало быть, ты выполз наружу, — глумливо проговорил бандит, выходя из-за кустов. Он прицелился Эштону прямо в грудь и любовно погладил дуло пистолета.

— Дама вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты отправишься на тот свет. — Свиные глазки злобно взглянули на «дерринджер», затем бандит вновь перевел взгляд на Эштона, криво ухмыльнувшись. — Я так и думал, что ты отыщешь что-нибудь такое, да только воспользоваться этой штукой тебе не придется.

Эштон услышал громкий выстрел и уже приготовился ощутить режущую боль в груди, но, странным образом, ничего не произошло. Он увидел, что бандит мгновенно перегнулся пополам и рухнул замертво, а откуда-то издали стремительно приближалась знакомая фигура Хикори. В руках он сжимал винтовку. Добежав до убитого, Хикори на мгновение опустил глаза, а потом посмотрел на Эштона.

— Он собирался убить вас, хозяин, — с некоторым удивлением сказал он.

— Это уж точно, Хикори, — Эштон с облегчением вздохнул. — Но тут появился ты.

У Леноры замерло и тут же вновь сильно забилось сердце. Подняв юбки, она что есть сил бросилась к Эштону. Увидев, что любимый весь в крови, Ленора испытала мгновенный приступ ужаса. В сознании у нее сразу мелькнуло лицо мужчины, стоявшего на палубе у перил. Выражение его лица все время менялось, но это был Эштон. Он стоит, сидит, шагает, смеется, хмурится, улыбается — все он, и ей от него никуда не уйти. Видения были бесчисленны и неотличимы друг от друга. А в конце всплыла старая картина из сна: они с Малкольмом стоят над могилой Эштона…

— Эштон! Эштон! — закричала она, бросаясь в его раскрытые объятия. Он крепко прижал ее к себе, а Ленора, освободившись наконец от страха, разрыдалась. Губы его касались ее волос, и он шептал что-то успокаивающее. Но тут Ленора вскрикнула и отстранилась от Эштона: из горящей палатки взметнулся высокий столб пламени.

— Лошадей из другой палатки! Живо! — заорал Эштон, обращаясь к Хикори. Тот незамедлительно кинулся выполнять приказание, и Эштон последовал за ним.

Ленора подняла руку и с удивлением обнаружила, что ладонь у нее вся в крови. Сердце ее глухо забилось. Все в глазах поплыло. Вокруг сгустилась тьма, словно окутал ее черный саван. В мертвой пустыне, в ночной мгле… когда появляются ведьмы, когда слышатся шорохи на кладбищах и из преисподней исходит тлен…

Расплывается тусклое пятно света!

Пламя! Огонь! Пожар! Камин! Мясистая рука хватает кочергу, поднимает ее, опускает с силой на голову несчастного! Снова и снова, пока человек не падает бездыханным. Человек, одетый в пальто, медленно поворачивается, снова поднимает кочергу, а затем — жаркая, острая боль в спине.

Бегом через затемненный холл! Тяжелые шаги за спиной! Холодное дыхание страха, от которого немеет шея! Стук двери позади, грохот задвижки! В окно — и снова бегом! Бегом! Нет! Верхом!

Узкая дорожка, по бокам мелькают деревья… а затем огонь! Приют для душевнобольных, где женщину держат взаперти! И некому помочь! Черная фигура сзади, все ближе и ближе! Лес, снова деревья!

Быстрее! Быстрее! Прыгай! Поворачивайся! Держись! Не падай! Он ведь нагонит тебя!

Впереди чистое поле! Вперед! Прыгай! Рядом стук копыт! Упряжка лошадей! Надвигается на нее! О-о-о-о-о!

И снова тьма… глубокая, бездонная, непроницаемая…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ресницы у Леноры затрепетали, и, приоткрыв глаза, она увидела склонившееся над ней встревоженное лицо. Оно было все в саже. Слабо улыбнувшись, она подняла руку, и Эштон порывисто, но мягко схватил ее и принялся целовать тонкие пальцы. Ленора медленно оглядела спальню. Она лежала полностью одетая под шелковым одеялом на собственной кровати. Мейган стояла рядом с Эштоном у изголовья и прикладывала ей ко лбу влажное полотенце. Роберт Сомертон стоял у изножья и держался за спинку кровати. Вид у него был довольно смущенный. Ленора посмотрела на отца и черты его лица неожиданно расплылись. Она прищурилась, стараясь сфокусировать взгляд, но ничего у нее не получалось. Черты его были совершенно размыты, и на месте седовласого мужчины возник черноволосый, зеленоглазый человек с квадратным лицом. Ленора нахмурилась и в совершенной растерянности отвела взгляд.

— Что произошло? — хрипловато спросила она.

— По-моему, у тебя случился обморок, — вздохнув, с облегчением ответил Эштон.

— Это так, мэм, — подтвердила Мейган.

— Но как я сюда попала? — Ленора обвела широким жестом комнату.

— Вас принес мистер Уингейт, — пояснила Мейган.

Припоминая случившееся, Ленора поднялась было, но тут же закрыла глаза и откинулась на подушку. Комната поплыла. Эштон мягко положил ей руку на плечо. Ощутив его прикосновение, Ленора приподняла веки и обратила на Эштона встревоженный взгляд.

— А что с твоей раной? Что-нибудь серьезное?

— Да нет, ерунда, кость не задета, — успокоил он ее. — Мейган перевязала.

Ленора с облегчением вздохнула.

— Ты так испугал меня.

— Мне, право, очень жаль, дорогая, но это не моя вина, — негромко проговорил Эштон.

— Не твоя, да… но это вина другого человека! Этот человек собирался убить тебя!

— Пожалуй, что так, — согласился Эштон. — И другие тоже.

— Другие? — Она попыталась сосредоточиться и вспомнила, что действительно видела чье-то тело, распластанное на настиле. — Сколько их было, двое?

— Мне кажется, я насчитал четверых, — спокойно ответил Эштон.

— Четверых?! — воскликнула Ленора и приподнялась на локте. — И как же тебе удалось с ними справиться?

— Это талант, мадам, — Эштон, слегка улыбаясь, посмотрел на нее своими карими глазами. — У меня смолоду любовь к приключениям такого рода.

Ленора со стоном откинулась на мягкую подушку. Такой юмор ей не нравился.

— О, Эштон, ты все превращаешь в шутку. Ты понимаешь хоть, что они могли тебя убить?

— Да уж догадываюсь, мадам.

— Что нужно было этим ворам?

— Мое сердце, наверное.

Ленора, нахмурившись, изумленно посмотрела на него.

— Так это были не воры?

— Наемные убийцы, — кратко ответил он. — Их явно кто-то подослал.

— Но кто? — В голосе у нее было подозрение. — Неужели Малкольм?

Тут в разговор поспешно вмешался Роберт Сомертон. Он энергично затряс головой.