Магия Луны

— Да, вы угадали.

Дамьен заворочался и застонал. В это время в комнату, поддерживая обеими руками огромный живот, вошла бледная как полотно Элен.

— Ну, ну, спокойно, миледи. — Доктор Лудкот поспешил навстречу встревоженной женщине. — Ваш муж будет жить. Теперь я в этом уверен. А вы обязаны сохранять спокойствие хотя бы ради ребенка.

— Он выдавал себя за тебя, Рафаэль, — сдерживая слезы, пробормотала Элен. Она осторожно коснулась кончиками пальцев руки мужа, словно боялась почувствовать холод смерти.

— Я знаю. В этот раз я был полностью в курсе дела. Но поверь, никто из нас не мог и предположить, что случится нечто подобное. Мне очень жаль.

— Но почему? — беспомощно спросила она. В это время Дамьен открыл глаза и увидел стоящую рядом с кроватью Элен.

— Привет, — с трудом проговорил он, — это я. А где Рафаэль?

— Я здесь. Все в порядке. Дело сделано.

— Хорошо, — удовлетворенно вздохнул Дамьен, — значит, у нас все получилось.

Он утомленно закрыл глаза, но не выпустил руку жены.

— Со мной все будет хорошо, не волнуйся, — прошептал он и снова потерял сознание.

Виктория настойчиво потянула Рафаэля за рукав.

— Расскажи мне все, — потребовала она.

— Элен, ты останешься с ним?

— Да. — Она одарила Рафаэля неприязненным взглядом и отвернулась к доктору Лудкоту.

Рафаэль с Викторией, словно дети держась за руки, вышли в коридор.

— Почему ты скрыл от меня свои планы?

— Я стремился тебя защитить, — просто ответил он, понимая, какой ужас она должна была пережить, и искренне сожалея об этом. — Я должен был заставить тебя поверить, что я рядом, — взволнованно продолжал Рафаэль, — потому что ты бы сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь мне, пошла бы на любой риск, чтобы в нужный момент оказаться рядом. А я не мог этого допустить.

— Теперь все кончилось? Ты разоблачил Рама?

— Да. Я сорвал с него маску. Ни за что на догадаешься, кто скрывался под ней.

— Конечно, меня же не допустили на последнее действие этой драмы, и я не видела финала. Кто же он, этот дьявол в человеческом обличье?

— Сквайр Эстербридж!

Виктория застыла с открытым ртом. То, что она услышала, было настолько невероятным, невозможным, даже нелепым, что ее разум отказался воспринять этот теперь уже очевидный факт.

— А Дэвид? — наконец выговорила она.

— Его там не было. Отец ему не позволил, уж не знаю, почему.

— Вы с Дамьеном все это спланировали заранее?

— Да.

Неожиданно Виктория резко остановилась, схватила Рафаэля за руку и повернула лицом к себе.

— Я еще никогда в жизни не испытывала такого дикого страха. Пуля… Она отбросила тебя, то есть. Дамьена, к стене. Я ничем не могла помочь, только истошно кричала и плакала. Наверное, ты был прав, не посвятив меня в свои планы. Я могла все испортить.

Рафаэль улыбнулся такой милой и обворожительной улыбкой, что Виктории отчаянно захотелось обнять его, прижать к своей груди, по-матерински защитить от всех возможных будущих невзгод и никогда больше не отпускать от себя.

— Ты любишь меня, — шепнул он, — ты доказала, что не мыслишь без меня жизни. О большей награде я и мечтать не мог.

— Ты, или Дамьен, уж не знаю теперь, кто именно, так все перепутали… Как тут не испугаться. Кстати, а что ты сделал с Рамом?

— Ничего. У него все еще остается шанс. Если он не глуп, то немедленно покинет Англию. Правда, у меня создалось впечатление, что у него какое-то психическое расстройство. Нормальный человек вряд ли додумается до тех слишком уж изуверских догм, которые он проповедовал.

— Бедный Дэвид, — вздохнула Виктория.

— Дэвид? Этот глупец не заслуживает твоего сочувствия. А я заслуживаю. Усталый, но непобежденный воин вернулся с поля битвы к красавице жене. Ты обязана прижать меня к своей теплой груди, обогреть накормить, напоить…

— Приготовить тебе чаю?

— Ну почему ты такая недогадливая? — шутливо возмутился Рафаэль.

— Я могу добавить в чай бренди.

— Пожалуй, немного понимания в тебе все-таки сохранилось, дорогая жена… Знаешь, о чем я думаю, Виктория… Мы нашли Рама. Теперь ему не миновать правосудия в той или иной форме. Но где-то существует еще парень по прозвищу Епископ. Помнишь контрабандистов? А что, если мы отправимся в Аксмут, используем тебя как приманку и попробуем узнать… Эй, ты куда?

— К Флэшу. Хочу послать его на «Морскую ведьму» к Блику. Мне очень нужны травы, особенно та, которую используют для прочищения мозгов.

Рафаэль скорчил болезненную гримасу и схватился за живот:

— Мне плохо. Мне очень плохо. Я остро нуждаюсь в помощи, дорогая жена.

Виктория остановилась и оглянулась на жалобно поскуливающего супруга. Ну разве можно было противиться этой лукавой улыбке, насмешливому взгляду, протянутым в мольбе рукам!

— Ты неисправим, — с деланным недовольством проговорила она, едва сдерживая улыбку.

— Пойдем, дорогая. Мы окажем помощь друг другу.

Эпилог

— Наш стол сейчас просто развалится под тяжестью всего этого великолепия, и изумительная куропатка миссис Бил окажется погребенной под обломками истинно королевской роскоши.

Виктория заразительно рассмеялась:

— Рафаэль прав. Мы еще не устраивали таких королевских приемов. И вообще вы наши первые гости.

Хок, граф Ротенмерский, задумчиво огляделся по сторонам и обратился к жене:

— Тебе не кажется, Фрэнсис, что здесь не хватает неугомонной старушки Люсии и моего отца?

Диана Эштон, графиня Сент-Левен, проглотила кусок артишока и покачала головой:

— Я все еще не могу оправиться от шока. Наша Люсия вышла замуж за маркиза!

— Отец написал мне, — доверительно поведал собравшимся Хок, — что Люсия теперь читает ему готические новеллы вслух. Ночью. В постели.

Фрэнсис, не удержавшись, фыркнула.

— Ладно, — не унимался Хок, — тогда я расскажу и все остальное. Кроме того, отец утверждает, что Люсия на удивление изобретательна: если сюжет новеллы ей чем-то не нравится, она моментально переключается на более интересные занятия.

— И все довольны, — прыснула Фрэнсис. — Нет, Хок, больше ни слова! Ты уже давно вышел за рамки светской беседы. Существуют же приличия!

— Моя жена начинает скучать, — пожаловался Хок, — и стареть. Она теперь постоянно меня воспитывает. Боже, куда же девалась та дикая шотландская девчонка, которой я когда-то задрал юбку в…

— Хок! Или Филип! Кто бы ты ни был, замолчи!

— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. — Хок поднял руки, выражая готовность сдаться на милость победителя. — Я — благочестивейший из смертных. Почти методист. Диана, будь добра, передай мне немного того замечательного сливового пудинга. Фрэнсис, любовь моя, какой у тебя сегодня изумительный цвет лица.

Ярко-пунцовый.

Фрэнсис, оставив без внимания последнюю колкость, задумчиво произнесла:

— Интересно, продолжает ли Люсия и после свадьбы плести кружева?

Последовало непродолжительное молчание, после чего Рафаэль обратился к Диане:

— А что делаешь ты, когда хочешь себя наказать? Плетешь кружева с таким же рвением, как Люсия?

Диана молча ухмыльнулась, не поднимая глаз от пудинга.

— Я очень вовремя привел к Люсии Викторию в качестве, так сказать, альтернативного искупления, — лукаво добавил Рафаэль. — Как только моя будущая жена вошла в гостиную, кружева немедленно полетели в самый дальний угол вместе со всеми приспособлениями для их плетения, причем надолго.

— Мне почему-то кажется, — задумчиво заметила Диана, — что потом, наедине, Виктория тебе припомнит этот рассказ. Что же касается искупления грехов… Дай подумать…

— Она заставляет меня этим заниматься, — вмешался Леон Эштон, граф Сент-Левен. — Чем больше становится ее живот, тем капризнее и требовательнее становится его хозяйка. «Леон, пожалуйста, принеси мне всего одно крошечное клубничное печенье. И пожалуйста, только одну капельку взбитых сливок сверху. Сейчас три часа утра? Ну и что? Я же сказала, пожалуйста». И представьте себе, мне придется терпеть все это еще целых три месяца!