Летняя гроза

Вместе с рисованием в ней еще один старый интерес — любовь к лошадям. Чем больше она находилась среди них, тем больше ей хотелось о них узнать. Ее заветная мечта когда-нибудь завести собственное ранчо и разводить там чистокровных лошадей никогда по-настоящему в ней не умирало. Она была лишь глубоко запрятана во время ее короткого замужества за Вольным Ветром. Теперь же, хотя это и были лошади ее отца, Гроза могла посвятить себя любимому делу. Под руководством Джереми она старалась как можно больше узнать об этих великолепных животных.

Джереми ободряло, что Гроза искала его советов. Это давало ему лишний повод побыть с нею, хотя, надо сказать, он делал это и без всякого повода. Но это давало ему возможность сделать еще один шаг в завоевании ее сердца. С каждой неделей он наблюдал, как она приходила в себя после своей глубокой травмы, и его надежды все больше расцветали. Когда наступила весна, Джереми в голову пришла одна идея, и чем больше он над нею думал, тем правильнее она ему казалась. Надеясь получить желанную награду, он начал приводить свой план в действие, впрочем, никому об этом не говоря. Он очень рассчитывал на то, что элемент неожиданности поможет ему завоевать любовь Летней Грозы.

Окрыленный мечтами и большими надеждами, Джереми испытал настоящий шок, когда узнал, что Гроза вместе со своей семьей собирается вернуться в шайеннскую деревню, куда они ездили летом с ежегодным визитом. Они отправятся в путь сразу же после того, как Стрелок вернется из колледжа. И действительно, Адам и Таня вскоре собирались ехать на Запад, чтобы присутствовать на церемонии присуждения ученой степени Стрелку после окончания им медицинского колледжа. Через несколько недель он одновременно станет молодым доктором и молодым мужем, женившись на Звонком Жаворонке.

Казалось, этот год стал годом свадеб в семье Сэвиджей. Поженившись, Стрелок и Звонкий Жаворонок вернутся в Пуэбло, чтобы присутствовать на бракосочетании Стивена и Утренней Зари, которая наконец прекратила мучить несчастного молодого человека и ответила согласием на его предложение. Они должны будут пожениться до начала осени, прежде чем начнутся занятия в колледже. Теперь, если бы еще и Джереми удалось разжечь в Грозе былую любовь, все было бы просто замечательно. Она ведь любила его когда-то. Наверняка в ее сердце снова найдется для него место.

Когда Джереми услышал о намерении Летней Грозы вернуться в шайеннскую деревню, он решил, что пришло время для серьезного разговора. Без всяких предисловий он заявил напрямик:

— Гроза, я люблю тебя и хочу на тебе жениться.

От этого неожиданного заявления Гроза резко подняла голову. Она как раз показывала ему свой последний рисунок с портретом Вольного Ветра и ожидала комментариев по поводу своего искусства. Собрав мысли, она сказала спокойным голосом:

— Джереми, еще слишком рано говорить об этих вещах.

— Прошло уже шесть месяцев, — напомнил он.

— Я все еще скорблю. Я свыклась со своим ужасным одиночеством и со своей глубокой печалью.

Джереми все это было прекрасно известно. Он сказал с решимостью:

— Я не хочу торопить тебя, Гроза. Я только хотел, чтобы ты узнала о моих намерениях. Но пойми, я не могу ждать вечно. Ведь я не молодею, ты сама знаешь.

В ответ на это Гроза рассмеялась.

— Ты же не старик, Джереми. Тебе всего лишь тридцать четыре года. В ближайшие год или два тебе еще наверняка не понадобятся палка и кресло на колесиках, — поддразнивая, сказала она.

Джереми пожал плечами.

— Мне пора жениться и иметь семью. Ты знаешь, какие чувства я испытывал к тебе на протяжении всех этих лет. Я смирился с тем, что ты вышла замуж за Вольного Ветра, и старался похоронить свою любовь к тебе под видом дружбы, зная, как сильно ты к нему привязана. Я думал, что потерял тебя навсегда. Теперь судьба подарила мне еще один шанс, и я не хочу снова его упустить.

Ее золотистые глаза затуманились, и Джереми понял, что она вспомнила свою совместную жизнь с Вольным Ветром.

— Джереми, я не готова к тому, чтобы снова выйти замуж. Возможно, я никогда не буду к этому готова, — мягко сказала Гроза.

В ответ Джереми лишь коротко рассмеялся.

— Ты не можешь оставаться вдовой всю свою жизнь, Гроза. Это не для тебя. Ты для этого слишком страстная.

— Возможно, такой я была раньше, но страсти угасают, — сказала она ему, и лицо ее приняло упрямое выражение. Маленький вздернутый подбородок и полный вызова взгляд свидетельствовали о ее решимости заставить его отказаться от этой мысли.

— У тебя не угасли. Готов поспорить, что ты полна страсти, которая просто кипит у тебя внутри. Проведем эксперимент, принцесса. — Джереми шагнул к ней, и его изумрудные глаза угрожающе блеснули. — Давай посмотрим, насколько быстро эти спящие желания проснутся в тебе.

Глаза Грозы расширились от испуга, и она тихонько отступила назад, поскольку Джереми продолжал приближаться.

— Нет, Джереми! Предупреждаю тебя, не смей до меня дотрагиваться!

— Но я же дотрагивался до тебя раньше, и тебе это нравилось. Разве не помнишь, Гроза, как ты просила меня не останавливаться? Разве ты забыла, как клялась в своей вечной любви ко мне? Я не забыл. Бог свидетель, я ничего не забыл!

Он схватил ее за запястья и крепко прижал к себе. Затем без дальнейших слов завладел ее губами. Рассерженный крик Грозы замер, не родившись, поскольку натиск его губ вынудил ее раскрыть свои. Она ерзала в его объятиях, пытаясь высвободиться, но сильные руки Джереми крепко держали ее. Неистовые рыдания, клокотавшие у нее в горле, пока она боролась с Джереми, звучали, как хныканье.

Этот звук, казалось, вызвал в нем покровительственную нежность. Он все еще продолжал удерживать ее губы у своих губ, но поцелуи его сделались мягче. Когда сопротивление Грозы было сломлено, наступило сладостное успокоение, которое являлось ее погибелью. Она не могла устоять перед мягким соблазном его губ и его ласкающего языка.

Желание начало просыпаться в ней, как медленно разгорающийся огонь. О Господи, как же давно это было! Как долго ее вот так не держали, как давно твердые губы не прижимались к ее губам с таким теплым и сладким убеждением! Вся трепеща от нахлынувших чувств, Гроза сдалась. Ее губы смягчились и стали отвечать на его поцелуи. Ее тело, которое еще недавно пыталось освободиться, теперь плотно прижалось к его телу, а руки, которые упирались ему в грудь и отталкивали его, теперь обвили его шею и ласкали густые золотистые волосы у него на затылке.

И только когда сильная рука Джереми, надавив на поясницу Грозы, прижала женщину к возбужденной мужской плоти, Гроза пришла в чувство. Удвоенным усилием она высвободила свои губы и оттолкнула Джереми.

— Как ты смеешь?! — закричала она, изо всех сил дав ему пощечину.

— Как я смею — что, принцесса? Как я смею любить тебя? Как я смею хотеть тебя? Как я смею заставлять тебя хотеть меня?

Злые слезы засверкали в ее золотистых глазах.

— Ты не имеешь права! — воскликнула она.

— У меня есть все права. Моя любовь дает мне право нуждаться в тебе. Вольный Ветер дал мне право заботиться о тебе и о твоих детях.

— А ты злоупотребил его доверием, — обвинила его Гроза.

Джереми покачал головой, торжественно глядя на нее.

— Нет, Гроза, ты обманываешь сама себя, если думаешь, что Вольный Ветер не знал о моей любви к тебе. Он прекрасно знал, что делает, когда поручил мне заботиться о тебе. Как ты думаешь, почему он поступил именно так, а не отправил тебя и Идущее Облако обратно в шайеннскую деревню?

— Ты ведешь себя так, будто он завещал меня тебе после своей смерти.

— Он именно так и сделал, Гроза. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Единственная причина, по которой я сдерживался, — это уважение к твоему горю и к памяти Вольного Ветра. Он был моим другом так же, как и твоим мужем. Я не предаю его, предъявляя на тебя свои права, а наоборот, выполняю его волю. Вольный Ветер хотел, чтобы ты снова была счастлива, и считал, что ты можешь обрести это счастье со мной, потому что мы однажды уже любили друг друга. Он забрал тебя у меня, но после своей смерти вернул мне тебя обратно.