Единорог и три короны

— Какая феерия, не правда ли?

Камилла вздрогнула и тотчас же отстранилась от датчанина, на лице которого отразилось легкое разочарование. Шевалье же непринужденным тоном продолжал:

— Надеюсь, за всей этой кутерьмой вы не забудете, что нам предстоит завтра сопровождать короля во время процессии. И непременно в мундирах!..

Филипп удалился. Микаэль попытался было вновь привлечь девушку к себе, но волшебный миг растаял словно дым, и Камилла не собиралась повторять его. Она вспомнила, что завтра утром они с шевалье договорились отправиться на прогулку; сейчас Филипп ни словом не обмолвился об их планах; неужели он забыл о своем приглашении? Теперь она с нетерпением ждала окончания фейерверка; когда зажгутся огни, она отправится на поиски д’Амбремона. Но ее усилия ни к чему не привели: Филипп исчез, и она не сомневалась, что он удалился вместе с одной из своих поклонниц.

Разочарованная, Камилла решила отправиться спать. Что бы там ни случилось, она на рассвете отправится в конюшню, и горе д’Амбремону, если его там не окажется.

60

Но Филипп ждал ее.

Когда девушка ворвалась в стойло, он уже седлал Персеваля. Филипп удивленно взглянул на нее.

— А я думал, вы не придете! — бросил он вместо приветствия.

— Отчего же?

— Вчера вечером вы были поглощены разговором с виконтом Ландрупсеном, и я решил, что вы забыли о нашей встрече.

— Вы меня плохо знаете. Ни за что на свете я не пропущу тот миг, когда вы сядете на вашего нового коня.

— А, теперь понимаю! — со смехом произнес шевалье. — Так это из-за коня вы встали так рано!

Камилла сделала вид, что не поняла насмешки, и, направившись к Черному Дьяволу, принялась седлать его. Она уже давно не садилась на этого жеребца. В ее отсутствие Тибору было поручено ежедневно выезжать пугливого коня. Животное никого не подпускало к себе; венгр составлял исключение: его спокойствие и самообладание действовали на коня успокаивающе.

Завидев хозяйку, рысак издал радостное ржание и потерся мордой о ее щеку. Филипп, оседлав Персеваля, наблюдал за Камиллой. Ему пришло в голову, что Черный Дьявол, как и все особи мужского пола, окружавшие Камиллу, также испытывает воздействие удивительного обаяния девушки. Однако он быстро опомнился, сообразив, что подобные рассуждения неуместны, и просто сказал:

— Вижу, вы заранее надели мундир. Думаю, вам придется его снять, чтобы он не запылился. Король недоволен, если сопровождающие его офицеры появляются в несвежих мундирах!

Камилла подчинилась, отметив, что сам шевалье также заранее приготовился к участию в королевской процессии. Его аккуратно свернутый мундир висел на загородке; это означало, что ему не придется возвращаться домой, дабы переодеться перед шествием, и у них остается больше времени для прогулки.

Взяв коней под уздцы, они вышли из конюшни. Камилла вскочила на Черного Дьявола и властной рукой успокоила горячее животное, рвавшееся промчаться галопом по аллеям парка. Ей хотелось полюбоваться восхитительным зрелищем, которое являли собой Филипп и его новый конь; всадник и лошадь, казалось, были созданы друг для друга. Она радостно улыбнулась, видя, как Филипп побуждает Персеваля бежать то рысью, то галопом, проверяя беговые качества лошади. Между конем и его хозяином царило полное взаимопонимание! Вскоре Филипп вернулся к Камилле и спросил ее:

— Ну и что вы об этом думаете? Довольны? Как, на ваш взгляд, теперь мы смотримся вместе?

Скрывая свое восхищение, девушка сделала вид, что не поняла д’Амбремона; она сдерживала Черного Дьявола, бившего копытом от волнующего ожидания.

— Неплохо! — наконец заключила она.

В ответ ее спутник весело рассмеялся.

— Что ж, тогда посмотрим, кто первый доскачет до заставы! — воскликнул он и помчался вперед.

Камилла пришпорила коня, однако Филипп тронулся с места первым и раньше пришел к намеченной цели.

— Так нечестно! — запротестовала девушка. — Если бы мы двинулись одновременно, я бы наверняка пришла первой!

— Вы очень самонадеянны… Но я согласен, давайте повторим забег! И на этот раз по всем правилам! К тому же тот, кто придет первым, будет диктовать свои условия проигравшему; от этого состязание станет еще азартнее.

— Согласна! — живо ответила Камилла, выдержав адресованный ей вызывающий взгляд молодого человека.

Они вместе устремились по широкой аллее парка. Силы всадников оказались равными, и до самого последнего момента было непонятно, кто же победит. Но Камилла весила меньше, чем ее соперник, и конь ее отличался неукротимостью; животное само, без какого-либо понукания со стороны всадницы, внезапно вырвалось вперед и пришло к цели первым. Однако ему удалось опередить соперника не больше, чем на несколько метров.

— Я выиграла! — радостно воскликнула девушка. Она тяжело дышала, щеки раскраснелись от быстрой езды. Волосы растрепались и свободно рассыпались по плечам. В эту минуту она напоминала дерзкую неукротимую амазонку.

Филипп, стараясь скрыть улыбку, наблюдал за ней. Она — само счастье и жизнерадостность; ее прекрасное лицо и изумительная фигура, казалось, источали ослепительное сияние, соперничавшее с бледными лучами просыпавшегося солнца.

— Итак, теперь я целиком в вашей власти, — медленно произнес шевалье. — Я обязан покориться вашей воле. Что вы от меня потребуете?

И вперил свой острый, немного насмешливый взор в светлые глаза девушки, тут же почувствовавшей сильнейшее смущение. Она никогда бы не решилась признаться в том, чего ей на самом деле страстно хотелось именно сейчас… Она опустила глаза в страхе, что шевалье догадается об истинном ее желании.

— Итак? — повторил дворянин, настойчиво глядя в глаза девушки. — Разве вы не знаете, чего бы вам хотелось больше всего?

— А разве надо решать непременно сейчас? — робко произнесла она.

— Да. Именно сейчас.

Он видел ее смущение и прекрасно понимал, чем оно вызвано. Сделав над собой невероятное усилие, Камилла попыталась собрать остатки былого самообладания.

— Если вы отказываетесь воспользоваться своей победой, то ею воспользуюсь я, — хитро усмехаясь, произнес шевалье.

Нет, ни за что на свете! Ей тут же захотелось придумать что-нибудь совершенно необычное.

— А что, если я дам вам совершено необычное задание? Например, добраться до конюшни на одной ноге или же оседлать вашего коня задом наперед?

— Надеюсь, вы все же пощадите меня. Я взываю к вашему милосердию! — полунасмешливо, полутревожно воскликнул он.

— Хорошо. Я желаю быть великодушной, — торжественно заявила Камилла, которую эта игра начинала все больше и больше забавлять. — Вы должны… стать моим кавалером на сегодняшний вечер и сопровождать меня на спектакль.

— О, мне предстоит суровое испытание! — воскликнул Филипп в восторге от возложенного на него обязательства; однако он не подал виду, а, даже наоборот, постарался притвориться недовольным: — Тем более что я обещал маркизе пойти на спектакль с ней.

— Меня это не касается. Выкручивайтесь как угодно! — властно и одновременно кокетливо произнесла Камилла и, развернувшись, рысью поскакала прочь от города.

Он в задумчивости смотрел вслед; очнувшись, бросился ее догонять. Некоторое время они молча ехали бок о бок, наслаждаясь великолепной картиной пробуждающейся природы Пьемонта. На полях уже работали крестьяне; завидев двух прекрасных всадников, чьи кони звонко цокали копытами по укатанной дороге, они прекращали работу и почтительно их приветствовали.

У источника молодые люди остановились, чтобы напоить коней и немного отдохнуть самим.

Пора возвращаться, — произнес Филипп; в душе он сожалел, что сейчас им снова придется погрузиться в суету столичного города.

Он сидел, прислонившись к дереву, в нескольких шагах от Камиллы. В окружении мирной пробуждающейся природы он мог сколько угодно смотреть на девушку, не разыгрывая из себя бесчувственную статую, как это приходилось делать в окружении придворных. Он наслаждаться изящными очертаниями ее фигуры, восхищался нежными и правильными чертами ее лица, упивался исходившим от нее ароматом счастья.