Все твои тайны

По телу виконта разлилось облегчение. Обняв Оливию за плечи, он бережно отодвинул ее от себя, предусмотрительно натянув вожжи самообладания.

Оливия удивленно заморгала, когда ее мягко, но решительно отстранили.

– У меня… у меня плохо получилось? – вымолвила она, ловя ртом воздух и силясь сфокусировать взгляд. – Я старалась делать, как ты. Может, попробовать еще разок?

Леди Оливия шагнула вперед, собираясь так и сделать. Ей просто не терпелось вновь оказаться втянутой в этот мимолетный водоворот страсти. Она никогда – ни разу! – за всю свою жизнь не… Ну разумеется, нет! Ни одна добропорядочная девушка этого бы не допустила.

Гринли не выпустил ее плеч. Он опять отодвинул ее от себя, держа на расстоянии вытянутой руки. Оливия разочарованно посмотрела на него, сдвинув брови на переносице. Бесстрастное выражение его лица привело ее в замешательство.

– Почему?

«Ни одна добропорядочная девушка этого бы не допустила».

Маменька постоянно твердила Оливии, что она слишком несдержанна, что с ней вечно получаются какие-то конфузы. Да ведь она не только целовала его. Она его еще и лизала! Отшатнувшись, Оливия высвободилась из его рук, прижав ладошки к пылающим щекам.

– О Боже! Что-то ты должен обо мне думать…

Сначала она отчитала его за пренебрежительное отношение, потом бесцеремонно потребовала, чтобы он остался и скрепил их брак. А после набросилась на него! Какое безумие!

Их поцелуй был пылким, необузданным, он превзошел ее самые смелые мечты. Губы Дейна были горячими и жадными. Все было так волнительно. И обжигающая влага рта, и то, как его язык ворвался в ее уста, вторгаясь в святая святых. И то, как властно он притянул ее к своей огромной труди, – все это будоражило ее воображение. Оливия вдруг почувствовала себя беспомощной крохой, всецело отданной в его власть, а когда он накрыл ее губы, завладев ее ртом, разжег в ней самой такой огонь желания, который чуть было не поглотил ее всю.

Даже теперь, когда она стояла перед ним, охваченная мучительным стыдом, жаркая дрожь вожделения пробежала по ее телу при воспоминании об этом. Она неисправима!

– Оливия.

Дейн еще ни разу не называл ее по имени. Ей понравилось, как он его произнес, слегка понизив голос на втором слоге. Большими теплыми руками он притянул ее за плечи к твердыне своей груди.

– Оливия, не расстраивайся. – Она быстро помотала головой:

– Я держалась ужасно развязно. Я слишком… – Гринли легонечко ее встряхнул.

– Нет. Посмотри на меня, милая, – ласково велел он. Оливия повиновалась. Его голубые глаза смотрели на нее совершенно серьезно. Она впервые видела его таким. Обычно он производил впечатление беспечного весельчака, но и серьезное выражение подходило ему.

– Я твой муж, – сказал он. – И моя святая обязанность – направлять тебя во всем, что касается физической близости. Ты просто отвечала на мою несдержанность.

Она закусила губу.

– Да?

Гринли нежно приложил ладони к ее щекам. Жар его рук проник в ее плоть и вновь разжёг ворох углей внутри ее.

– Милая, твой искренний отклик был во всех отношениях очарователи. Это я сбил тебя с толку.

– Да? – Оливия слегка нахмурилась. Почему-то ей казалось, тут что-то не так. Хотя, с другой стороны, откуда ей знать? – Значит, целоваться так, как целовал меня ты, неправильно?

Уголок его рта слегка дрогнул.

– Да, между мужем и женой не должно происходить таких бурных сцен.

О Боже!

У нее, вероятно, и впрямь нет ни стыда, ни совести, потому что она испытала глубокое разочарование при мысли о том, что Дейн больше никогда ее так не поцелует. Впрочем, это ее первый и единственный поцелуй.

А вдруг другие виды поцелуев еще лучше? Вряд ли, но возможно.

Оливия приободрилась. Подражая мужу, она ласково приложила ладошки к его щекам и пристально посмотрела в его глаза, готовая остановиться, если заметит хоть тень неодобрения. Дейн стоял совершенно спокойный. Тогда Оливия запустила кончики пальцев в золотистые волосы у его висков.

– Быть может…

Он выгнул бровь, и Оливия ощутила едва заметное движение мышц под его нежной кожей.

– Быть может? – переспросил Гринли.

Без малейшей задней мысли Оливия высунула кончик языка наружу и смочила пересохшие губы. Глаза Дейна потемнели. Он впился взглядом в ее губы.

– Быть может, ты покажешь мне… – Голос ее охрип. Она сама себя не узнавала, тяжело сглотнув и чувствуя, что балансирует на пороге неведомого мира. – Покажешь, как правильно тебя целовать?

Дейн понимал, что на этот раз надо подойти к делу деликатнее. Теперь Оливия казалась растерянной и неуверенной. И все из-за него! Проклиная себя за несдержанность, он хотел, чтобы этот поцелуй был зачтен в его пользу.

Виконт медленно приблизил губы к ее губам. Оливия начала было подниматься на цыпочки навстречу ему, но когда он замер, остановилась и выжидающе опустилась на пятки. В душе Дейна шевельнулась надежда, что он все-таки сделал прекрасный выбор. Эта барышня, похоже, схватывала все на лету и изъявляла поразительную готовность доставить ему немалое удовольствие.

Эта готовность также могла таить в себе и опасность, так как ее слепая покорность чуть было снова не раззадорила его похоть. Его животная натура ломилась из клетки, куда он ее заточил.

Подумать только! К чему он мог склонить этакую женщину, какие вольности она могла ему позволить! Порочные, сладострастные видения стрелами проносились у него в голове. Неуловимые, дразнящие и совершенно непристойные.

Усилием воли отогнав их прочь, Гринли сосредоточился.

Оливия прикрыла глаза. От предвкушения по ее спине побежали мурашки.

Теплыми губами Дейн бережно коснулся ее уст. И на миг ей почудилось, что она просто ощутила его теплое дыхание. Прикоснулся, отстранился, снова прикоснулся – словно бабочка усаживается на цветок. Мурашки волнами пробежали по ее телу, отзываясь уже знакомым трепетом внизу живота. Ее губы инстинктивно раскрылись, словно лепестки распускающегося цветка, готовые принять его в себя.

Дейн нежно прильнул к ее устам, и кончик его языка на миг скользнул внутрь, пройдясь по чувствительной кромке на внутренней стороне губ.

От этого сладостного вторжения колени ее вконец ослабли. Обмякнув, она упала ему на грудь. Гринли обхватил могучей ручищей ее стан, второй продолжая поглаживать щеку. Его губы разжигали пламя в ее устах, то требовательно, то нежно, то игриво посасывая их. Дейн надавил пальцем на подбородок, побуждая Оливию еще шире отворить врата для его медленного вторжения. Оливия вверилась мужу без остатка, предоставив ему руководить и распоряжаться ею по своему усмотрению.

Роскошная комната вокруг них исчезла, равно как и смущение Оливии. Даже нравоучительный голос маменьки бесследно растаял в дурманящем зное нежного мужниного поцелуя.

Глава 3

Дейн с трудом оторвался от ее губ и выпрямился. Оливия продолжала стоять, привалившись к нему. У нее не было выбора, потому что ноги по-прежнему отказывались ее держать.

– Я была права, – выдохнула она. – Это тоже восхитительно.

Рука его еще крепче обвила ее талию.

– Рад, что ты так считаешь.

Леди Гринли сделала глубокий вдох.

– У меня опять кружится голова.

– И часто это с тобой бывает?

– До сих пор ни разу. По-моему, это ты на меня так действуешь. Из-за тебя у меня сердце так и колотится.

Он вздрогнул и весь напрягся, с неистовой силой сжав ее в объятиях. Это длилось всего секунду и прошло так быстро, что она почти ничего не заметила.

Оливия открыла глаза и заглянула в лицо норманнского бога. Он смотрел на нее прищуренными глазами, подернутыми сумеречной синевой.

– Когда мы целуемся, то для тебя комната тоже исчезает? – На скуле у виконта задергался мускул.

– Нет.

Леди Гринли разочарованно нахмурила брови:

– Жалко. Это довольно приятно. Мне нравится. – Дейн закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу.