Змеиное гнездо

– Я просил у вас объяснений, – говорил отец, – но так и не получил их.

– Я могу сказать только, что не брала ожерелья.

– Тогда объясните, как оно попало к вам в комнату.

– Я могу сказать только, что не клала его туда.

– Я уже говорил, мисс Милн, что могу наказать вас. И вам придется давать объяснения в суде. Но, памятуя о вашей семье и учитывая, что вы прожили здесь много лет и за вами не замечалось случаев воровства, я склоняюсь к более умеренной точке зрения. Допускаю, что вами овладело внезапное искушение… и вы поддались ему. Поэтому… хочу попросить вас собраться и немедленно покинуть мой дом. Миссис Керквелл сопроводит вас и удостоверится в том, что вы не прихватили ничего из вещей, которые вам не принадлежат.

Лилиас с ненавистью посмотрела на отца.

– Как вы можете? Как вы можете судить меня так несправедливо? Я не заслужила, чтобы со мной обращались, как с преступницей.

– Вы предпочитаете, чтобы я передал дело в суд?

Она закрыла лицо руками, а затем молча повернулась и вышла из библиотеки.

– Все это достойно сожаления, – сказал отец, – но вопрос исчерпан.

Исчерпан? И Лилиас выгонят за воровство! С испорченной навсегда репутацией. И ей придется жить в вечном страхе – а вдруг факт обвинения в воровстве всплывет на поверхность.

Я пришла к ней. Она сидела на кровати и смотрела перед собой остановившимся взглядом. Я бросилась к ней и обвила ее шею руками.

– О, Лилиас… Лилиас, – кричала я. – Это ужасно. Я верю тебе.

– Спасибо, Девина, – отозвалась она. – Кто мог сделать такую подлость? И зачем?

– Не знаю. Сначала бедняжка Китти, а теперь ты. Словно какое-то проклятье поразило наш дом после смерти мамы.

– Я должна вернуться домой и все рассказать близким. Но хватит ли у меня мужества?

– Твой отец поймет. Он поверит тебе, ведь он же христианин.

– Я стану для него обузой. И не смогу получить новое место.

– Но почему?

– Потому что обычно спрашивают, где человек служил… и почему ушел оттуда.

– А разве ты не можешь сказать, что я выросла? Ведь это в самом деле так.

– Тогда свяжутся с твоим отцом, Девина.

– Может быть, он ничего не скажет.

Она горько рассмеялась.

– Ну уж нет, он обязательно кое-что скажет. Он посчитает невозможным для себя промолчать. Он ведь такой праведник, что даже не в состоянии предоставить женщине возможность защитить себя. Подобные ему люди любят искать грехи у других. Они делают это с таким рвением, что готовы видеть их даже там, где их нет. Тогда они ощущают себя еще более добродетельными… и благодарят Бога за то, что не похожи на грешников.

– О, Лилиас, как плохо мне будет без тебя. Лучше бы я никогда не видела это ожерелье.

– Мне нужно научиться стоять за себя. Я не должна позволять людям обвинять меня в том, чего не совершала. Нужно научиться требовать от них доказательств.

– Почему же ты не сделала этого, Лилиас?

– Могло быть еще хуже. Твой отец мне не верит. Остальные, возможно, тоже. Если бы он обратился в полицию… это стало бы известно многим. Ужасный позор… для моего батюшки. Лучше уйти молча…

– Ты должна мне писать, Лилиас. Дай свой адрес. Ты мне его говорила, но вернее будет записать. Я намерена выяснить, кто взял ожерелье из моей комнаты и подбросил в твою. Думаю, что скорее всего Хэмиш.

– Почему? Только потому, что его застали с Китти? Это разные вещи. Я соглашусь с тем, что он мог украсть драгоценность, но если так – то лишь затем, чтобы ее тут же продать. Не вижу причины, по которой он желал бы сделать виновной меня.

– Возможно, хотел отомстить. Ты ничего не допускала такого, что могло ему не понравиться?

– Я его едва знаю. Он никогда не глядел на меня.

– Но кто-то же это сделал. Не Элен?

– Зачем ей это могло понадобиться?

– Да, с какой стороны ни смотри, явной причины не видно.

– Спасибо тебе, Девина, за доверие. Никогда не забуду этого.

– О, Лилиас, я так боялась, что ты уедешь. Хотя не допускала в мыслях, что причина отъезда будет такой.

– Пиши мне, а я буду писать тебе. Я обо всем тебе расскажу.

– У тебя хотя бы есть дом, куда ты можешь вернуться. Близкие поймут тебя.

– Они поверят в мою невиновность. Они не поверят никаким наговорам.

Вошла миссис Керквелл, мрачная и решительная.

– Мисс Девина! – воскликнула она неодобрительным тоном, явно удивленная тем, я думаю, что нашла меня здесь.

– Я считаю все это ужасной ошибкой, – заявила я. Миссис Керквелл не обратила на мои слова никакого внимания.

– Как дела со сборами? Я вижу, вы даже не начинали, мисс Милн.

Я вернулась к себе в комнату. В голове роились мысли обо всем, что произошло за такой короткий срок: о смерти мамы, дурном поведении Китти, закончившемся ее увольнением, а теперь вот – изгнании Лилиас.

Каким унылым стал дом без нее. Столько лет она была моим близким другом, и вот я ее потеряла, только не знала, навсегда ли. Я впала в меланхолию.

Через несколько дней после отъезда Лилиас отец послал за мной. Он ждал меня в библиотеке, был мрачен и ни разу не улыбнулся.

– Я хочу поговорить с тобой, Девина, – начал он, – о гувернантке.

Я вытаращила глаза. На мгновение мне почудилось, что он нашел настоящего вора и сбывается моя мечта о возвращении Лилиас на прежнее место.

– Ты не получила еще нужного образования, – продолжал он. – Я подумывал о том, чтобы направить тебя в школу, в старшие классы, но решил иначе. У тебя будет новая гувернантка.

– Новая гувернантка, но…

Он смотрел на меня с легким раздражением.

– Конечно, новая. На сей раз я сам удостоверюсь в том, что нанимаю человека надежного и не способного подрывать основы нашей жизни и красть нашу собственность.

Я вспыхнула и попыталась возразить:

– Не верю…

Отец продолжал, словно не слыша моих слов:

– Она сможет научить тебя многому из того, что тебе следует знать. Осанке, хорошим манерам. Она не школьная учительница, а скорее женщина, способная подготовить тебя к той роли, которая суждена тебе в соответствии с твоим происхождением.

Я не слушала отца. Какой я была наивной, что предположила в отце намерение вернуть мне Лилиас.

– В конце недели мисс Грей поселится у нас.

– Мисс Грей…

– Не сомневаюсь, что мисс Грей будет тем человеком, который тебе нужен. – В нем снова прорвалось раздражение.

Я вышла из кабинета потрясенная и опечаленная. Я знала, что не полюблю мисс Грей. Разве я сумею не сравнивать ее с Лилиас?

И через несколько дней в доме появилась мисс Зилла Грей.

ГУВЕРНАНТКА

Домашние пребывали в состоянии полной растерянности. Мисс Зилла Грей поразила всех; самое же удивительное заключалось в том, что нашел ее для меня сам отец.

Она принадлежала к женщинам, на которых прохожие оборачиваются. Все в ней было вызывающим. Одежда, жесты, мимика, казалось, говорили: «Смотрите на меня».

Она определенно не была дамой, и миссис Керквелл не могла бы назвать ее «истинной леди», но в любезности обхождения ей нельзя было отказать, и очень скоро после первого нашего знакомства она уже называла меня «дорогая». Я думала, что возненавижу преемницу Лилиас, но ненавидеть Зиллу Грей оказалось выше моих сил. Скорее она восхищала меня.

Новая гувернантка привезла с собою целый гардероб, но каждый ее наряд казался мне совершенно неуместным и неприемлемым.

Увидев в день приезда свою комнату, она сказала, что ей будет здесь очень хорошо. Потом сняла шляпу и вынула из волос шпильки, тряхнула головой – и волосы обольстительными волнами рассыпались по ее плечам, подобно широкому красноватому воротнику накидки.

– Так-то лучше, – сказала она. – Видишь, я уже веду себя, как дома.

Меня поразило обилие баночек и флаконов, вскоре появившихся на ее туалетном столике. Я полагала, что в ее багаже окажется несколько книг, но – ничего подобного. Она развесила свои наряды и попросила еще вешалок.