Мой спаситель

Глаза цыгана расширились.

Это была не совсем правда. Ее сноровка в обращении с кинжалом ограничивалась тем, что она могла побрить своего отца, не поцарапав его, что можно было счесть большой удачей, поскольку от вида крови она просто падала в обморок. Она была твердо уверена в том, что не сможет намеренно причинить вред человеческому существу. Но это отнюдь не означало, что она не умела блефовать.

Дункан в буквальном смысле онемел. Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не разразиться восторженным смехом. Он не мог понять, как ему пришло в голову назвать этого маленького чертенка ангелом.

Он легко мог выбить кинжал из ее хрупкой руки. Но если он так поступит, то не узнает, что она намеревалась делать дальше, а именно это ему хотелось узнать больше всего. Этот огнедышащий вулкан приводил его в восторг. Она возбуждала его любопытство. Он решил играть по ее правилам.

— Не следует меня недооценивать, — заявила она. — Ваши услуги были оплачены. Но я не стану извиняться за то, что выставила вас на посмешище. Вы сами в этом виноваты. А теперь я должна вернуться к своим делам, так что вы поймете меня, если я скажу, что больше не намерена прохлаждаться. Я уверена, что вскоре кто-нибудь придет и освободит вас.

Освободит его? Она сказала «освободит его»? Какого дьявола она задумала?

Лине откашлялась.

— Так, а теперь снимите тунику... медленно, — сказала она.

— Снять мою?.. — Что она задумала?

— Тише! Я бросаю кинжал так, что... могу убить человека за двадцать шагов.

Вероятно, она и в самом деле могла бросить кинжал, решил он, не сомневаясь, что при этом она не сумела бы убить и муху на стене. Подавив улыбку, он медленно снял тунику.

Лине внезапно пожалела о своем последнем указании. Без туники цыган выглядел еще страшнее. Плечи его как будто стали еще шире. Она сомневалась, что сумеет обхватить пальцами его мускулистую руку. Даже предплечья у него были мощными, как стволы молодых деревьев. На груди бугрились мышцы, и накачанный пресс прикрывал живот. Каждый дюйм его тела буквально кричал о силе и опасности. Каждый дюйм, если не считать тонкой полоски черных волос внизу живота, стыдливо исчезавшей за поясом обтягивающих кожаных штанов.

Она почувствовала, как покраснели ее щеки, и постаралась отогнать постыдные мысли. Избегая его взгляда, она быстро заткнула сверток за пояс своей перепачканной юбки, а потом выхватила у него из рук полотняную тунику.

— Сядьте сюда, — скомандовала она, указывая на землю под самой большой ивой, которую смогла найти поблизости. К ее огорчению, толщина ствола все равно не могла сравниться с шириной его плеч.

Дункан наслаждался происходящим от всей души. Его раскрасневшийся ангелочек явно чувствовала себя не в своей тарелке. Сейчас она, вероятно, впервые оказалась настолько близко к мужчине с обнаженной грудью. И он готов поставить серебряную монету на то, что ее еще никто и никогда не целовал.

— Заведите руки назад, — ее голос звенел от напряжения.

Он повиновался, и она быстро обмотала его запястья рукавами полотняной туники, завязав их узлом и привязав его к дереву. Он не мог пошевелить руками, и то ли из жалости, то ли по рассеянности она не стала затыкать ему рот. Потом она подняла его кинжал и, сияя от восторга, стала перед ним.

Он изо всех постарался придать себе жалкий и испуганный вид. Но когда она сунула его кинжал себе за пазуху, проведя им по ложбинке меж грудей, он ощутил неожиданный всплеск желания, отчего кровь прилила к чреслам и свело челюсти.

Кивнув ему на прощание, ангел быстро удалилась вместе со своей драгоценной шерстью. Он не сводил с нее глаз, восторгаясь ее выдержкой и фигурой.

Естественно, она сошла с ума. Она бы никогда не перехитрила его, если бы он не поддался ей. Но ее мужество заинтриговало его. В этом ангелочке было очень много от дьявола.

Когда Лине скрылась из виду, Дункан пошевелил пальцами и пододвинулся ближе к стволу. Он ничуть не огорчился. Девушка останется без его защиты всего на несколько минут, ведь он рассчитывал почти мгновенно освободиться и охранять ее. Они с Холденом так часто связывали друг друга, будучи еще детьми, что не было таких узлов, которые он не мог бы развязать.

Однако четверть часа спустя, все еще борясь с узлом, он всерьез начал подумывать о том, а не легче ли будет просто вырвать дерево с корнем. По его лицу градом катился пот, а шея и затылок дьявольски чесались. Он зарычал от отчаяния. Что это за дурацкий узел ему попался?

Он влип. И девчонка-торговка осталась без защиты. Но будь он проклят, если станет звать на помощь. Де Ваэрам не нужна ничья помощь.

Как оказалось, ему и не пришлось этого делать. В следующее мгновение он услышал, как кто-то тихо подбирается к нему через кусты. Из-за густой листвы появились Роберт и Гарт, вооруженные новыми палашами.

— Ну, Гарт, — прочирикал Роберт с восторгом утренней пташки, — кто это у нас здесь? Похоже, твой братец снова попался. — Он хлопнул Гарта по спине и спрятал палаш в ножны.

— Роберт, — раздраженно окликнул его Дункан, — прекрати болтать и развяжи меня.

— Кто это был на этот раз, Дункан? Ревнивый муж? Мстительный рыцарь?

Дункан хмуро уставился на него.

— Это был дьявол в личине ангела. А теперь развяжи меня!

Роберт наклонился к узлу.

— И пошевеливайся! — поторапливал его Дункан. — Где-то здесь шляются два испанских негодяя, которые хотят причинить ей вред.

— Ей? — переспросил Роберт, подтолкнув Гарта локтем.

— Ангелу, — ответил Дункан.

— Я так и знал, что здесь не обошлось без женщины, — глубокомысленно заметил Роберт. — Что я тебе говорил, Гарт? Разве не...

— Ты не мог бы поскорее? — перебил его Дункан.

Роберт покачал головой.

— Она ведь простолюдинка, да?

— Она торговка, — пробормотал Дункан.

— О, нет! — воскликнул Роберт. — Не тали самая торговка?

Молчание Дункана было красноречиво. Ответа не требовалось.

Роберт зацокал языком.

— Дункан, Дункан, Дункан...

— Ей угрожает опасность, Роберт.

Роберт мгновенно стал серьезным.

— Испанцы? — спросил Гарт. — Так они на самом деле затевают что-то плохое?

Он кивнул.

— Двое из них шатались на ярмарке. Потом они попытались украсть кое-что у ангела, и я не верю, что они так легко сдадутся. Я намереваюсь не спускать с них глаз... и с нее.

Роберт и Гарт обменялись многозначительными взглядами. Наверное, их нельзя было винить за это. Если он говорил, что намеревается не спускать глаз с женщины, будь она простолюдинкой или знатной дамой, вдовой или девственницей, то как-то так получалось, что одними взглядами дело не ограничивалось.

Он покрутил кистями в узлах, которые, как ему показалось, стали еще туже.

— Чего ты там возишься?

— Этот узел развязать невозможно. — Роберт в отчаянии всплеснул руками. — Что она тут навязала?

Гарт внимательнее присмотрелся к узлам.

— Вероятно, это ткацкий узел, — пробормотал он.

— Что? — в унисон спросили Дункан и Роберт.

— Ткацкий узел. Его невозможно развязать.

— Тогда разрезай его к чертовой матери! — заревел Дункан. — Если ты не освободишь меня сию же минуту, я затуплю ваши клинки о ваши же тупые головы!

Разрубить тунику для нового палаша Гарта было делом одной минуты. Дункан одолжил у Роберта накидку, и троица бегом отправилась на поиски испанцев.

Сердце Дункана выскакивало из груди. Он чувствовал себя, как волк на охотничьей тропе. Ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем спасение попавшей в беду дамы, конечно, за исключением ее вечной благодарности.

Несколько часов спустя, раздавленный горьким разочарованием, Дункан плелся по ступенькам, ведущим из большой залы к западной башне. Наверное, ему следовало удовлетвориться сознанием того, что Лине де Монфор провела весь день в каком-то дворянском доме, то есть если то, что ему удалось выудить у упрямого старого слуги в палатке де Монфоров, было правдой. Все, что этот гордый олух посчитал нужным сообщить ему, заключалось в том, что Лине повезла свои товары в дом одной знатной леди по ее приглашению. И, разумеется, ничто не могло заставить слугу назвать имя этой таинственной благодетельницы.