Ее крестовый поход

— Я не собираюсь уходить несолоно хлебавши и возвращаться завтра, — заявила она. — Время для меня дорого, я должна добиться цели прежде, чем барон вернется из Кентербери и начнет более серьезный допрос. Я не хочу, вернувшись, найти свой двор усеянным отрубленными руками и ушами!

Ролло выглядел весьма удрученным.

— Нет, — решительно сказала Иден, — я сейчас же вернусь во дворец — не как просительница, а как урожденная благородная леди, которая рассчитывает на хороший прием!

Серв кивнул, словно это было самым обыкновенным делом, хотя он не мог не сознавать, что его госпожа берет чересчур высоко. Если бы она в самом деле была женой сэра Хьюго, она могла бы запросто войти во дворец. Но как жена одного из вассалов, молодого рыцаря, которому еще нужно было проявить себя, она не имела подобной привилегии. Но, как бы там ни было, она не могла примириться с мыслью о пассивном ожидании своей очереди в длинном списке просителей. Так же не могла она растравить весь свой запас денег и драгоценностей, покупая себе место в начале очереди, наподобие виденного ею десять минут назад нетерпеливого писаря, который, держа у носа свою коробочку с пряностями, отмахивался от низкорослого арендатора в мешковатых гамашах, жаловавшегося на то, что уже три дня дожидается своей очереди.

— Присмотри за лошадьми, Ролло. Проследи, чтобы они были вволю накормлены и подготовлены к возвращению домой. Жди меня на этом месте в четыре часа. Если я задержусь, дожидайся, пока я приду.

Серв поклонился:

— Да благословит вас Бог, миледи Иден.

Она улыбнулась в ответ и решительно повернула к дворцу. В голове у нее родился план, простой, но наиболее доступный; единственное, что требовалось для его исполнения, это уверенность. В этот раз она не пошла к дверям, где все еще стояла длинная очередь, а направилась вдоль высокой стены, пока не подошла к другой, меньшей двери, охраняемой двумя вооруженными стражниками.

— Миледи? — вопросительно произнес один, скользнув по ней оценивающим взглядом.

— Я родственница леди де Бург, — надменно ответила она, не замедляя шага. Это было одно из самых известных имен королевства, и принадлежало оно женщине, чья знатность была под стать ее отвратительному характеру. Стражники немедленно взяли на караул.

"Господь да простит мне эту ложь!" — подумала Иден, проходя во дворец с высоко поднятой головой и ледяной миной.

Она оказалась в просторной прихожей, где несколько стражников коротали время, играя в кости. Они не обернулись, когда она величаво проследовала в первую на ее пути комнату.

Это была большая комната ожидания, таких же пропорций, как главный зал в Хоукхесте, с такими же высокими потолками на стропилах и удивительно твердым деревянным полом. По одной стене располагалось несколько высоких окон, а в дальнем конце — пылавший камин. На стульях с низкими спинками сидели люди, в основном придворные писари, увлеченно беседовавшие между собой; другие склонились над столиками для игры в триктрак или сосредоточенно разбирали мелко исписанные пергаментные свитки. За столом у камина седобородый человек старательно записывал что-то в огромную книгу. Его манера держаться и богато украшенная мехом мантия свидетельствовали о высокой должности при дворе, поэтому Иден собралась с духом и быстро подошла к нему.

— Осмелюсь просить вас, сэр, не соблаговолите ли объяснить, как мне найти комнату отдыха для придворных дам? Я навещаю родственницу и незнакома с внутренним расположением дворца.

Человек поднял голову и подверг Иден обстоятельному и придирчивому осмотру. Удовлетворенный результатом, он знаком подозвал к себе светловолосого юношу, Подпиравшего стену неподалеку.

— Сэр оруженосец, вы должны проводить эту леди в светлицу для придворных дам королевы!

Юноша расплылся в улыбке:

— Рад услужить столь бесподобной красавице! Долго ли вы пробудете в Винчестере? — поинтересовался он, проводя ее через две комнаты к винтовой лестнице.

— Надеюсь, не очень, — ответила Иден, разжигая его любопытство. Она не возражала против его очевидного восхищения, оно помогало ей сохранить уверенность, а это было так необходимо.

— Вам не нравится придворная жизнь? — недоверчиво спросил юноша.

Иден только улыбнулась.

Она вошла в дамскую светлицу: это была просторная комната с приятным полукругом тонких разукрашенных окон по одной стороне, стены были завешаны яркими гобеленами, изображавшими жизнь и мученичество святой Урсулы. Полдюжины очень молодых дам сидели на покрытых скамьях, стоявших вдоль стен, и на одной из широких кроватей с тяжелыми занавесями. Одна тихо наигрывала на лютне, другие вышивали, еще одна поедала сладости так, словно она месяц голодала. Все уставились на вошедших.

— Могу ли еще чем-либо услужить вам, леди? — спросил светловолосый кавалер.

Иден подумала.

— Да, — ответила она таким тоном, словно обращалась к собственной домашней прислуге, — можете принести мне что-нибудь поесть, так как я очень голодна.

Юноша понимающе улыбнулся и испарился.

Не показывая своей неуверенности, Иден смело шагнула вперед и представилась собравшимся дамам; все произнесли в ответ свои имена, отличавшиеся безукоризненным происхождением. Иден высоко держала голову, радуясь в душе, что ее отец хорошо служил в свое время старому королю, — значит, и ее имя должны были уважать все, кому было об этом известно.

Трое девушек были из Аквитании — с темными блестящими волосами и шустрыми глазами, двое были коренными англичанками, и, наконец, невысокая черноволосая девушка с добрым, мягким, задумчивым взглядом произнесла свое имя так тихо, что Иден не смогла его расслышать.

Полная блондинка, которая уплетала сладости, протянула ей блюдо:

— Жиля только за смертью посылать! Он будет останавливаться перед каждой привлекательной дамой во дворце — при желании он может любоваться собственным отражением в их глазах.

Иден рассмеялась и взяла конфету.

— Скажите, — обратилась она к полной девушке, которую звали Матильда, — находится ли в настоящее время во дворце леди де Бург?

Девушка испуганно вздрогнула.

— Нет, клянусь честью! Она отправилась в паломничество в Кентербери облегчить свою злую старую душу! — По округлому личику промелькнула опасливая гримаса. — Простите, — продолжала Матильда, — у вас какое-то дело к леди де Бург?

Иден с облегчением, почувствовав себя в относительной безопасности, скривила губы и ответила извиняющимся тоном:

— Увы, она наша кузина, и я собралась во дворец нанести ей визит — она не любит семьи, которые пренебрегают своими обязанностями.

Гримаска сменилась громким смехом:

— Я отлично понимаю, что вы имеете в виду. Но вы можете забыть старую ведьму и наслаждаться жизнью по меньшей мере неделю. Грехи леди легли столь тяжким бременем на ее душу, что на покаяние уйдет целый месяц! — Матильда слегка смутилась. — Я не должна была говорить о вашей родственнице, но эта дама совсем не была добра к нам — мы очень страдали от ее придирок, когда она занимала должность главной статс-дамы. Но присядьте наконец и давайте забудем о ней.

— Я не люблю эту леди, — спокойно ответила Иден, принимая приглашение и опускаясь на мягкие подушки, разложенные по всей кровати. Матильда подвинула сладости, а одна из француженок подала ей кубок сладкого вина.

— Скажите, — обратилась Иден к невысокой темноволосой девушке, которая так приятно улыбалась и говорила так тихо, — могу ли я надеяться поговорить сегодня с королевой Элеонорой? Есть одно дело, по которому я хотела бы получить ее добрый совет.

Черноволосая девушка с серыми задумчивыми глазами искренне удивилась:

— Ну конечно же, она очень скоро придет к нам на музыкальный час. Вы знакомы с ее светлостью?

Иден покачала головой. Ее положение неожиданно показалось ей очень непрочным.

Взгляд черноволосой девушки сделался очень нежным:

— Тогда вы полюбите ее, она самая замечательная леди — и я не думаю, что она питает расположение к вашей кузине.