Любовное заклятие

Чарли мгновенно развязал узел и принялся за дело снова, но вдруг остановился и нерешительно взглянул на Рэйфа.

— Ну, что еще, парень? — поддразнил его Рэйф. — Уже забыл, как это делать? Чарли потряс головой.

— Нет, я только… хотел вас просить. Можно я буду называть вас дядя Рэйф?

Почти месяц проведя в компании Чарли, Рэйф полагал, что уже привык к всевозможным, самым неожиданным вопросам. Но Чарли каждый раз заставал его врасплох.

— Ну, — сказал он, немного поколебавшись, — полагаю, ты можешь называть меня так, как хочешь.

— Правда? — серьезно спросил Чарли. — Тогда я бы очень хотел называть вас папой.

Надежда, появившаяся на лице Чарли, заставила сжаться сердце морского бродяги. Этот взгляд был слишком хорошо понятен Рэйфу. Когда-то и он чувствовал то же самое, с надеждой вглядываясь в лицо каждого мужчины, которого Эвелин приводила домой. Рэйф всякий раз надеялся, что, может быть, это и есть его отец, которого он никогда не знал.

— Нет, Чарли, — сказал он наконец так мягко, как только мог. — Это не слишком хорошая идея.

Этот отказ показался Рэйфу самым тяжелым делом, которое ему когда-либо приходилось выполнять. Чарли сразу сник, его лицо потухло, но он только кивнул с серьезным, совсем не детским выражением лица.

— Я понимаю, это потому, что вы не собираетесь стать моим новым папой, да? Мама говорит, вы моряк, каким был и мой настоящий папа, и вскоре, наверное, опять уплывете в море.

— Да, полагаю, что так, — сказал Рэйф хрипло. Чарли опустил голову, но Рэйф успел увидеть, как задрожали губы мальчика и… Черт его возьми, если он не почувствовал, как у него самого испортилось настроение при мысли о скорой разлуке.

— Ну, во всяком случае, сейчас еще рано об этом говорить, — поспешно сказал Рэйф. — Давай-ка лучше поучимся вязать узлы.

Чарли скоро снова увлекся своей веревкой, но Рэйфу было труднее отвлечься от неприятных мыслей.

Сейчас проблема, как обеспечить нормальное существование Корин и Чарли, была не ближе к разрешению, чем несколько недель назад. Но он должен что-то обязательно придумать, и чем скорее, тем лучше. Они не могут бесконечно оставаться в гостинице. И в то же время перспектива поселить их где-нибудь еще, а затем оставить одних казалась ему с каждым днем все более тяжелой.

Рэйф вспомнил, как часто насмехался над семейными моряками, которые расставались со своими близкими со слезами на глазах и задолго до прибытия в порт припадали к поручням в неудержимом стремлении поскорее увидеть родной берег. Рэйф никогда не понимал, что может так привязать мужское сердце к земле… не понимал до сегодняшнего дня.

Чарли вскоре надоело возиться с веревкой, и он побежал к воде — посмотреть на большую черепаху, ползущую по берегу. Другие мальчишки на его месте тут же начали бы ее пихать и толкать, но Чарли сохранял уважительную дистанцию. Он только присел рядом и, наклонив голову, с огромным любопытством принялся наблюдать за ее медленными движениями, чем вызвал невольную улыбку Рэйфа.

Черт побери, приходилось признать, что его привязанность к мальчику росла с каждым днем. Едва ли она была бы больше, даже если бы он и в самом деле был его отцом. Рэйф мгновенно помрачнел. Эта мысль была слишком опасна для него.

Но не более опасна, чем некоторые его мысли по поводу женщины, приближающейся к ним сейчас. Корин нагнулась и, подняв веревку, оброненную Чарли, шутливо погрозила Рэйфу:

— Что это такое, Рэйф Мори? Уж не собираетесь ли вы сделать моряка из моего сына?

Рэйф с кривой усмешкой поднялся на ноги.

— Едва ли стоит этого опасаться, мадам. Скорее уж он сбежит из дома, чтобы стать конюхом. Он прекрасно управляется с лошадьми и вообще чертовски любит всяких тварей, хотя я в толк не могу взять почему.

— Я и сама люблю всяких, как вы называете их, тварей. Возможно, мне стоит переодеться мужчиной и вместе с Чарли наняться в какую-нибудь большую конюшню.

Рэйф попытался засмеяться ее шутке, но ему очень не нравились ее разговоры о том, чтобы найти себе какую-нибудь работу, хотя он понимал, что эти мысли постоянно тревожат ее.

Корин поплотнее закуталась в плащ, и Рэйф заметил, что она дрожит.

— Вы замерзли? — спросил он.

— Нет, нисколько.

«Она бы ни за что не призналась, если бы и замерзла», — подумал Рэйф. Корин никогда ни на что не жаловалась. Ему вдруг пришла в голову мысль, как хорошо было бы заменить этот старенький плащ на новый, из хорошей мягкой шерсти, модного покроя. Ей бы пошел глубокий зеленый цвет… Но хотя Корин с благодарностью принимала все, что он делал для ее сына, гордость не позволяла ей согласиться, чтобы Рэйф покупал для нее одежду. Он уважал ее за это, но часто с горькой иронией думал о тех бесчисленных дорогих подарках, которые беспечно дарил другим женщинам. Он бы отдал сейчас все, что имел, за право преподнести пару теплых перчаток этой одной-единственной милой леди.

Однако все, что он мог сейчас сделать, это загородить собой эту женщину от холодного ветра, дующего с моря. Ему отчаянно хотелось иметь возможность притянуть ее к себе, в тепло своих объятий. Опасное желание — одно из многих, которые он научился подавлять в эти последние дни.

Рэйф скрестил руки на груди, чтобы не поддаться соблазну.

— Похоже, это была глупая идея — отправиться гулять в такой ветер, — сказал он. — Сейчас слишком холодно. Наверное, нам лучше вернуться.

— Нет еще, пожалуйста! — возразила Корин. — Сегодня такой чудесный день. Нам с Чарли очень нравится здесь. Да и кто знает, сколько нам еще осталось до того, как…

Она опустила взгляд и замолчала. Но ей и не надо было ничего говорить: Рэйф знал, что она имела в виду. До того, как они расстанутся, когда он уедет отсюда. Но Рэйфу не хотелось даже думать об этом, и он снова предпочел отбросить эту неприятную мысль.

Чарли тем временем уже отошел довольно далеко, следуя по, пятам за черепахой, и Корин собралась пойти за ним. Рэйф предложил ей руку, и после некоторого колебания она приняла ее.

С той самой ночи, когда они так страстно целовались, Рэйф, еще ни разу не прикоснулся к ней. И теперь он был взволнован этим простым и вместе с тем таким волнующим ощущением, когда ее нежные пальцы легли на его руку и он так явственно ощутил рядом с собой теплоту и женственную мягкость ее тела.

Они медленно шли вслед за Чарли и черепахой, и Рэйфу пришлось уже привычно сдерживать свои шаги. Они с Корин не первый раз прогуливались по берегу, и он научился приноравливаться к ее спокойным коротким шажкам. И вновь, как это было уже не раз, он — человек, который никогда не мог долго с кем-нибудь ужиться, — почувствовал себя рядом с этой женщиной удивительно естественно и комфортно.

Он указал ей на плывущую вдали шхуну — вид вздымающихся парусов всегда наполнял его душу странным удовлетворением. Корин пыталась разделить с ним его радость, но ее улыбка была скорее печальной.

— Вы, должно быть, очень тоскуете по всему этому, правда? По морю, по кораблю…

Рэйф неопределенно пожал плечами.

— Ну, не так чтобы очень. Я…

— О, только не надо отрицать! Я знаю вас, моряков. Ведь я была замужем за одним из них, помните? Думаю, у вас в жилах течет соленая морская вода вместо крови.

— Возможно, вы и правы, — с улыбкой согласился Рэйф. — Но пока я могу хотя бы видеть море, я доволен.

Но Корин покачала головой, лицо ее внезапно стало печальным.

— Рэйф, вы так добры к Чарли и ко мне, но мы не можем злоупотреблять вашим…

— Черт возьми, Корин! — прорычал Рэйф. — Не начинайте все сначала! Мы уже столько раз обсуждали это с вами…

— Но проблема до сих пор не решена. — Она придержала его за руку, заставив остановиться. Ее глаза смотрели печально, но решительно. — Мы с Чарли уже и так задержали вас здесь слишком долго. Это не может продолжаться до бесконечности.

Губы Рэйфа сжались в упрямую, непреклонную линию, но он понимал в глубине души, что она права.

— Ну, хорошо. У меня есть к вам одно предложение, — сказал он и поспешно добавил: — Но только не отвергайте его сразу, выслушайте до конца! Я собирался купить небольшой домик для вас и Чарли в одной из маленьких деревенек здесь, на берегу. Небольшой домик возле моря. Чарли понравится, и свежий морской воздух будет полезен вам обоим… А потом, когда я уеду, я буду присылать вам деньги…