Любовное заклятие

— Кто он, Эффи? — спросила Кейт хрипло — голос отказывался ей повиноваться, а сердце вот-вот грозило выскочить из груди. — Скажи мне, кто мой отец.

Эффи вся сникла, словно стремясь совсем исчезнуть.

— Рэйф Морт… — Она покачала головой и разразилась рыданиями, словно просто не могла произнести этого имени.

— Нет!

Кейт казалось, что ее сейчас вывернет наизнанку. Она зажала рот руками, чувствуя, что готова первый раз в своей жизни упасть в обморок. С самого детства она боялась, что в ее жилах течет дурная кровь, но такого не могла представить себе даже в страшном сне. Никогда она не думала, что принадлежит к семье, известной своими злодеяниями и безумием.

Она — Мортмейн! Дочь злейшего врага Вэла!

Пошатываясь, Кейт поднялась на ноги, подошла к зеркалу и с опаской взглянула на свое отражение, словно боясь, что каким-то образом превратилась в чудовище. Но все, что она там увидела, — это свое собственное лицо — бледное, усталое, с тенями под глазами, в которых она неожиданно для себя прочла выражение беспомощности. И это выражение напомнило ей женщину, рыдающую сейчас на ее кровати.

— Нет! — простонала Кейт. — Рэйф Мортмейн — мой отец? Я не могу в это поверить! Это неправда!

— Хотела бы я, чтобы это было неправдой, — пробормотала за ее спиной Эффи.

Кейт бросилась через комнату и наклонилась над ней.

— Как это случилось? Он что, изнасиловал тебя? Эффи в отчаянии покачала головой.

— Так ты сама, добровольно, легла с ним в постель?

— Я… я думала, что люблю его…

— Мортмейна? Ты что, сошла с ума?! Эффи продолжала рыдать, и, чтобы она окончательно не впала в истерику, Кейт схватила ее за плечи и потрясла.

— Нет, Эффи. Только не сейчас. Никаких истерик и мигреней. И главное — больше никакой лжи. Ты должна собраться и рассказать мне все.

Кейт так и не поняла, помогла ли ее собственная яростная решимость, или Эффи сама наконец-то смогла взять себя в руки, но только она последний раз громко всхлипнула и стала вытирать рукой слезы. Кейт пошарила в кармане и, обнаружив там носовой платок, протянула его Эффи. Та с благодарностью приняла его и промокнула красные от слез глаза.

— Спа-спасибо… — Она попыталась улыбнуться дочери дрожащей жалкой улыбкой, но Кейт отвернулась. Сложив руки на груди, она смотрела в окно на серый унылый пейзаж и чувствовала на душе такое же уныние и холод.

Совсем сникнув, Эффи тяжело вздохнула.

— Ну… Это началось в Портсмуте. — Она помолчала и поправилась: — Нет, не совсем так. Боюсь, это началось раньше, когда Рэйф впервые появился в Торрекомбе. Ты, наверное, знаешь, что мать бросила его одного в Париже, когда он был совсем маленьким. Она и в самом деле была ужасной женщиной, которая собиралась погубить всех оставшихся Сентледжей. И ей чуть не удалось убить лорда Анатоля. Но лорд Анатоль и Мэдлин — такие замечательные люди, такие добрые… Они пожалели мальчика, нищего сироту. Они привезли его в замок Ледж, когда ему было всего шестнадцать, и приняли в свою семью.

— Я все это знаю, — нетерпеливо перебила ее Кейт. — Вэл давным-давно рассказал мне мрачную историю Мортмейнов.

— Но кое о чем Вэл не знал. Ему было тогда всего восемь лет, и он не догадывался, какое неотразимое впечатление произвел Рэйф на всех девчонок в Торрекомбе. Все местные служанки были от него без ума и трепетали при одном только упоминании его имени — в том числе и я. Мне тогда только что исполнилось пятнадцать, а Рэйф был не похож ни на одного парня в округе. Он был такой мрачный, красивый и… неистовый.

Кейт бросила на Эффи презрительный взгляд. Ее собственные детские воспоминания об этом человеке были весьма туманны, и тем не менее она не могла воспринимать Рэйфа Мортмейна иначе, чем врага Сентледжей, злодея, который едва не погубил ее обожаемого Вэла, а потому в воображении он рисовался ей только черными красками. И сейчас Кейт не могла понять, как этот человек мог казаться Эффи привлекательным, однако она прикусила язык, позволяя Эффи продолжить свой рассказ.

— Вскоре начали происходить страшные вещи. Маленький Ланс Сентледж едва не утонул, и подозревали, что это не был несчастный случай и что в этом замешан Рэйф. Доказать ничего не смогли, но ради безопасности своей семьи лорд Анатоль решил отправить Рэйфа подальше. Мой дедушка его поддержал. Он тогда был викарием церкви Святого Иоанна, и лорд Анатоль очень считался с его мнением. Рэйфу нашли место юнги на купеческом судне, отправлявшемся в Вест-Индию. Я думала, что больше никогда его не увижу, но вышло так, что наши пути вновь пересеклись пять лет спустя.

Эффи замолчала, но через некоторое время продолжила рассказ, нервно теребя в руках носовой платок.

— Мне было двадцать, и я мечтала встретить свою настоящую любовь. Мне хотелось романтики, приключений, восторженных чувств…

При этих словах Кейт не смогла сдержаться и во все глаза изумленно уставилась на Эффи. Печальная улыбка скользнула по губам женщины.

— Ты так смотришь на меня, Кейт… Видимо, мысль о том, что такая слабая и нервная особа, как я, может мечтать о романтике и приключениях, кажется тебе нелепой. Но я не всегда была такой беспомощной курицей, уверяю тебя. Как мне хотелось тогда путешествовать, посмотреть мир за пределами Торрекомба! Больше всего я хотела поехать в Лондон во время сезона, но мой дедушка боялся больших городов и не любил Лондон. Он предложил мне поехать с ним в Портсмут. — Эффи поморщилась. — Портсмут! Без сомнения, это был город, но, уж конечно, ничего похожего на Лондон. Там жила моя тетя Люси, которую дедушка не видел несколько лет. И вот мы поехали… Однако вскоре, после того как улеглись первые впечатления от нового места, я снова начала скучать — так же, как в Торрекомбе. По крайней мере, до того дня, когда в порту бросил якорь «Меридиан», который вновь принес в мою жизнь Рэйфа Мортмейна…

Эффи замолчала, и в глазах ее снова появилось мечтательное выражение.

— Рэйф Мортмейн, — задумчиво повторила она. — Если он был красив в шестнадцать, то в двадцать один он стал просто неотразимым — сильный, мужественный, как все моряки. Только в Рэйфе было еще что-то помимо этого — тот самый налет таинственности, мрачной задумчивости, опасности… Я всегда была немного дурочкой, но даже у меня хватило здравого смысла, чтобы понять, что я должна держаться подальше от этого человека.

— Так почему же ты этого не сделала? — холодно спросила Кейт.

Эффи беспомощно пожала плечами.

— Я… просто не знаю. Одна случайная встреча с ним на улице, возле магазина — и я уже была готова на что угодно, лишь бы еще раз увидеть его. Я никогда раньше не обманывала дедушку, но тут ничего не могла с собой поделать. Рэйф умел быть очень… просто невероятно очаровательным!

Мортмейн очарователен?! Кейт не смогла удержаться от недоверчивой усмешки, и Эффи обиженно взглянула на нее.

— Он на самом деле был неотразим, Кейт! Или… по крайней мере мне так казалось. Он начал представляться мне эдаким героем, оклеветанным и непонятым. Рэйф заставил меня забыть все мои мечты о лондонских сезонах, 6 достойном муже… Он совершенно вскружил мне голову, и я поверила, что он в конце концов обязательно женится на мне.

Эффи судорожно сжала руки и тяжело вздохнула.

— Короче говоря, однажды утром я проснулась и обнаружила, что судна, на котором он плавал, нет в порту. Рэйф уехал, не сказав мне ни слова на прощание. А вскоре я поняла, что беременна. Я не могла признаться деду, какой испорченной и глупой я оказалась. Я стала приставать к нему, пока наконец он не согласился отпустить меня в Лондон, к моей кузине. Та была ко мне очень добра и обещала все устроить.

— Имеется в виду, в отношении меня? — горько заметила Кейт.

— Да. Я думала, что сразу возненавижу тебя: ведь ты была его дочерью. Но ты оказалась такой красавицей, Кейт! Когда я отдавала тебя, у меня разбилось сердце. Я держала тебя на руках всего несколько часов, а потом… тебя забрали у меня.

По щеке Эффи скатилась одна-единственная слеза — самая искренняя и горькая за всю ее жизнь. Кейт, наверное, пожалела бы ее, если бы не одна вещь, которую она не могла ей простить.