Чертовка

Остаток ночи прошел в том же духе. Гай и Хью по очереди занимались любовью с Изабеллой. Затем они искупались и выпили подкрепляющие напитки, предусмотрительно припасенные для них Гаем. Порой Гай подкармливал Белли всякими лакомствами.

– Это чтобы поддержать твои силы, малышка, – шептал он.

Наконец утомление взяло верх, и Белли заснула.

– Ты хорошо постарался, друг мой, – сказал Гай Бретонский, обращаясь к Хью. – Она наверняка зачала этой ночью, но если нет, то через несколько недель мы попробуем еще раз.

– Я сделал это ради Вивианы, – ответил Хью. – Она сказала, что ребенок принесет ей счастье; впрочем, я в это не верю.

Гай почти не слушал Хью. Его внимание было приковано к Белли. Она была бледна, но спала спокойным, глубоким сном. Гай даже не услышал, как Хью вышел из спальни. Заметив наконец, что остался с Белли наедине, он лег рядом с ней и тоже уснул.

– Неужели нужно было оставаться с ними на всю ночь? – обиженно спросила Вивиана своего любовника, когда тот появился на пороге их спальни.

– Твой брат хотел, чтобы она наверняка зачала от меня, – ответил Хью. Он тоже очень устал и не хотел ничего, кроме сна. Особенно же ему не хотелось сейчас отвечать на ее ревнивые расспросы.

– Сколько раз ты ее брал? – продолжала выпытывать Вивиана.

– Раза три-четыре, точно не помню. Гай все время кормил нас этими проклятыми афродизиаками, чтобы разжечь в нас желание. Виви, я очень хочу спать. Я не могу сейчас говорить об этом. Оставь меня в покое. Я исполнил твою просьбу, чтобы ты была счастлива, но я очень устал.

Да, он устал. И кроме того, он понимал, что ему предстоит решать невероятно сложную задачу: как ему с Белли выбраться из этой ловушки? Но прежде нужно выспаться.

Принимать решения в измотанном состоянии – не самое мудрое, что можно придумать.

– Хорошо, мой Хью, – сказала Вивиана, – поспи.

Думаю, ты заслужил хороший отдых. – И она умолкла.

Хью проснулся около полудня; Вивиана уже встала и ушла. Некоторое время Хью продолжал лежать, обдумывая ситуацию в свете вернувшихся к нему воспоминаний. Стоит ли сказать Вивиане и Гаю, что он все вспомнил? А как быть с Изабеллой, так легко превратившейся в любовницу Гая Бретонского? Как она сюда попала и зачем? Наверняка его сокольничие смогут ответить на эти вопросы. Хью свесил ноги с кровати и встал.

Он не стал звать прислугу и оделся самостоятельно.

Войдя в комнату Вивианы, он напугал своим появлением работающих там служанок. Одна из них поспешно вскочила и, подбежав к столу, наполнила стоявший на нем кубок какой-то янтарной жидкостью. Заметив это, Хью замахал на, нее руками.

– Мне не нужно подкрепляющего питья. Мари, – сказал он.

Должно быть, эти проклятые зелья и мешали ему вернуть память, подумал Хью. Виви прекрасно разбиралась во всяких снадобьях. Она вечно смешивала и варила какие-то напитки. Должно быть, и сейчас она возилась со своими эликсирами у себя в кабинете.

– Где твоя госпожа? – спросил он служанку.

– В своем кабинете, милорд, – ответила та.

– Я хочу повидаться с ней перед тем, как отправлюсь к птицам, – сказал он служанке. Так она не побежит немедленно докладывать хозяйке, что он отказался от питья.

На самом же деле Хью прямиком направился к соколиным клеткам. – Линд, Алан, идите сюда, – позвал он.

Сокольничие бросились к нему, в один голос воскликнув:

– Милорд!

– Я все помню, – произнес он.

– Хвала Господу и Его Благословенной Матери! – отозвался Алан.

– Никто еще не знает об этом, и я еще не решил, стану ли говорить им. Это известно лишь нам троим, – объяснил Хью.

– А как насчет госпожи Изабеллы? – поинтересовался Линд.

– Как она сюда попала? – спросил Хью сокольничего.

– Она вместе с сэром Рольфом отправилась ко двору короля Генриха, чтобы узнать что-нибудь о вас, милорд, когда вы не вернулись в срок. Госпожа была вне себя от волнения. Король пообещал помочь, но затем заинтересовался госпожой и заставил ее остаться при дворе. Она искусно избегала его домогательств, как рассказывала моя Агнесса. Она скрывалась от него среди королевских фрейлин. Но однажды она сказала мне, что мы должны отправиться в Нормандию: ей стало известно, что в последний раз вас видели в обществе ее подлого брата Ричарда де Манвиля. Сэр Рольф об этом не знал, и я умолял госпожу переменить решение, но она не согласилась. Она достала где-то мужскую одежду, подрезала свои волосы и выкрасила их в темный цвет ореховой краской. Мы отправились в Нормандию с поездом архиепископа Ансельма: миледи убедила его сенешаля в том, что двое сокольничих должны доставить кречета в подарок новорожденному сыну герцога Роберта от его дяди-короля.

Расставшись с поездом архиепископа, мы направились прямиком в Манвиль, где прожили несколько недель, обучая птиц для брата госпожи. Жена сэра Ричарда проявила к нам благосклонность, и миледи открылась госпоже Бланш. Она-то и рассказала нам, куда вас увезли. Я снова предостерегал ее, но миледи Изабелла сказала, что должна убедиться в том, что вы действительно находитесь в этом замке, прежде чем обращаться за помощью к герцогу Роберту. Но как только мы согласились поступить на службу к Вивиане Бретонской, у нас больше не было возможности покинуть Ла-Ситадель, не опасаясь погони. Потом лорд Гай обнаружил, что миледи – женщина; остальное вам известно.

– Нет, остальное мне должна рассказать моя жена, – произнес Хью мрачным, угрожающим тоном.

– Милорд, – деловито вмешался Алан, – мы делали все, что было в наших силах, чтобы спасти вас. А теперь мы должны при первой же возможности бежать отсюда и вернуться домой, в Лэнгстон. У вас там остался сын. Миледи очень боялась, что ее ребенку придется расти без отца.

Она честная, смелая женщина и многим рисковала, чтобы вас освободить.

– В какое время она обычно приходит сюда? – спросил Хью.

– Поздним утром, милорд, – ответил Линд.

– Я постараюсь застать ее здесь завтра, – сказал Хью. – Но если не смогу, не говорите ей, что ко мне вернулась память. Она должна услышать это лично от меня.

Сокольничие кивнули, полностью соглашаясь со своим хозяином.

Часть четвертая. ЛА-СИТАДЕЛЬ И ЛЭНГСТОН. Конец лета 1104 – осень 1106 года

Глава 16

– Мари доложила мне, что ты сегодня не принимал укрепляющий эликсир, – сказала Вивиана своему любовнику, лежа ночью рядом с ним в постели. Она провела своими изящными пальцами по его груди.

– Мне больше не требуется лечение, Виви, – ответил ей Хью Фоконье. – Твой брат наверняка рассказал тебе о том, как я великолепно справился с его драгоценной Белли прошлой ночью. Мне больше не нужны лекарства, Виви, Или ты хочешь одурманить меня, чтобы ко мне не вернулась природная память? Почему тебя это так пугает? – Хью взял ее за руку и, поднеся ее к губам, принялся целовать пальцы Вивианы.

– Вовсе нет, Хью, – солгала она, но сердце ее тревожно застучало.

– Вот и хорошо! – сказал Хью. – Значит, вопрос решен.

Навалившись на нее, он приступил к любовному акту; крики наслаждения Вивианы зазвенели у него в ушах. Он понял, что это все, что ей требуется от него: его способность доставлять ей удовольствие и послушно исполнять ее желания. Поскольку все эти месяцы он не сопротивлялся ей и кротко подчинялся любому требованию, она решила, что любит его. И пока что ему придется продолжать в том же духе. Пока он не решит, что делать дальше.

Больше всего его смущала Изабелла. Он имел полное право уйти отсюда и предоставить ее судьбе, которую она избрала для себя. Почему она не осталась в Лэнгстоне, как подобает доброй жене? И все же, улыбнулся Хью своим мыслям, разве то, что она вытворила, переодевшись в мальчика и приехав сюда за ним, не в характере Изабеллы Лэнгстонской? Она всегда была настоящей чертовкой. Ответственность и материнство нисколько не изменили ее. И если бы она не явилась сюда за ним, разве к нему вернулась бы память? Он вспомнил все только прошлой ночью, когда Белли в экстазе выкрикнула его имя. Быть может, без нее он бы навеки остался здесь во власти чар Вивианы. Быть может, он в неоплатном долгу перед Изабеллой.