Договор с дьяволом

– Дядя Нат?

Кейн встретился с ней взглядом, чувствуя, что рядом с ними стоит Робин.

– Он… убит, – медленно произнес Кейн. – И Эверс тоже. – Он помолчал. – Ты знаешь, что он был при смерти. Он умер так, как ему хотелось.

В ее глазах блеснули слезы, и, теснее прижавшись к нему, она перевела взгляд на Робина. Мальчик изо всех сил старался сдержать слезы.

– Где он? – наконец спросил Робин.

Кейн подумал было, что не стоит мальчику туда ходить, но Робин принял решение. Пора ему становиться мужчиной. В ближайшие несколько лет ему понадобится много сил. Они с сестрой останутся одни. Кейн крепче сжал ее в объятиях, не желая отпускать.

– Прямо, – сказал он Робину. – За этими двумя валунами, на полпути к вершине.

Ники слегка шевельнулась, и взгляд ее упал на его руку.

– Ты ранен, – сказала она.

– Царапина.

Ответ ее не устроил. Она развязала обернутую вокруг его руки тряпку и поморщилась, увидев кровавое месиво.

– Это не просто царапина.

– Со мной и не такое бывало, – сухо возразил он. И, поколебавшись, добавил:

– Мне жаль твоего дядю. Но, по-моему, он умер так, как ему хотелось. Он не тот человек, который стал бы терпеть медленную смерть от болезни.

– Знаю, – сказала она. – Когда уезжала, я знала, что больше не увижу его живым. И Робин, по-моему, тоже это чувствовал. И Митч тоже не знал бы, что ему делать без дяди Ната. – В ее словах чувствовалось отчаяние.

Он дотронулся до ее лица. Какая умница. Она знала и уехала. И он знал теперь, что она это сделала только потому, что он ее попросил.

Он на мгновение прикрыл глаза, чтобы сохранить в памяти это мгновение. Он бережно прижимал ее к себе. Ее тело казалось податливым, как стебелек, но он знал, что оно крепче стали.

– О'Брайен? – Голос Мастерса вернул его к действительности.

Он поднял голову. Шестерых или семерых «гостей» и часовых из Логовища окружили и надели на них наручники. Рядом на земле лежало еще восемь тел. Кое-кому из бандитов удалось сбежать, но Кейн видел, что полицейские кинулись за ними вслед. Вряд ли многие из них ускользнут. Схватили бы они Хильдебранда.

Наконец Кейн ответил Мастерсу, стоявшему неподалеку.

– Вы этого хотели? – спросил он, кивнув на покрытое трупами место боя.

Мастерс молча смотрел на них, переводя взгляд с Ники на Кейна и обратно.

– Что Дэйви? – спросил Кейн.

– Он жив.

– Логовище милях в тридцати к северу отсюда. Вернее, то, что от него осталось. Человек, управлявший им, – там, за камнями. Мертвый.

Мастерс огляделся. На минуту его глаза задержались на Янси, и Кейн увидел, что его лицо потеряло свое обычное бесстрастное выражение.

– Я здесь многих узнаю.

– Я хочу кое-что взамен, – сказал Кейн. – В качестве вознаграждения.

Взгляд Мастерса вонзился в него.

– Что же?

– Безопасность для мисс Томпсон и ее брата.

– Как всегда, просите за других, а не за себя?

Кейн с удивлением увидел, как в его глазах вспыхнули искорки.

– Дайте мне слово, – настаивал он.

– Кто такая мисс Томпсон? – спросил шериф.

Ники высвободилась из объятий Кейна.

– Это я. Нат Томпсон – мой дядя. Ему принадлежало Логовище.

– Но она не имела к этому никакого отношения, – добавил Кейн.

Внимательный взгляд Мастерса задержался на ее потрепанном наряде. Где-то он уже это видел. – Так, значит, вы из-за нее в такой спешке покинули Гуден? – спросил он.

Кейн ответил не сразу:

– На пути в Гуден она спасла мне жизнь. Я никогда бы туда не добрался, если бы не она. А потом она услышала наш с вами разговор…

– И вы поняли, что она уехала в Логовище? – спросил Мастерс.

Кейн почти физически ощутил, как в него впивается взгляд Мастерса, а затем шериф перевел глаза на их сцепленные руки.

– Я хочу, чтобы вы пообещали мне позаботиться о них, – упрямо повторил Кейн.

– Нет, – вспыхнула Ники. – Я не хочу, чтобы он обо мне заботился. Мне никто не нужен. Ни мне, ни Робину. Кроме… – Она устремила на него умоляющий взгляд, в котором еще не угасла надежда.

У Кейна стало теплее на душе. После всего, что он натворил, она все еще любит его, хочет его. Это казалось ему чудом. Но, увы, уже слишком поздно. Он обещал вернуться.

– Пообещайте же, черт возьми, – потребовал он у Мастерса, сознавая, что не имеет на это никаких прав.

Мастерс вдруг улыбнулся:

– Я думаю, вы сами о них позаботитесь.

Кейн замер от гнева. С ним опять играют. У него руки чесались ударить Мастерса. Если бы Ники не держала его за руку…

– Черт вас возьми, – сказал Мастерс, – по моим расчетам, я предполагал потерять в Логовище половину своих людей. Я не только никого не потерял, но и, судя по всему, нам удалось захватить самых известных в стране бандитов. Вы правы, О'Брайен. За это полагается награда. Я думаю, мне нетрудно будет убедить губернатора Техаса в том, что вы сделались достойным гражданином.

Кейн был слишком поражен, чтобы поверить Мастерсу. Ему известна была репутация губернатора и его желание поймать Дьявола. Он высказал все свои сомнения шерифу.

– От губернатора требуют положить конец беззаконию, – объяснил Мастерс. – Он не может позволить себе стать моим противником и не может рисковать своей репутацией. Федеральные власти гораздо больше заинтересованы в ликвидации Логовища, чем в том, чтобы сделать из вас козла отпущения. Решение было принято уже месяц назад. Я собирался сообщить вам об этом в Гудене, но…

Кейн выслушал. Переварил. Осознал. Затем точно рассчитанным движением высвободил руку и, не обращая внимание на боль, изо всех сил ударил Мастерса в подбородок. На него немедленно кинулись четверо человек и заломили ему руки, но Кейн не спускал глаз с упавшего на землю Мастерса.

Мастерс отряхнулся, с сожалением взглянул на Кейна, затем потер подбородок и поднес к лицу испачканные в крови пальцы.

– Вы заставили меня поверить, что у меня нет выхода, – сказал Кейн.

Мастерс медленно поднялся на ноги.

– Вряд ли бы вы сделали то, что от вас требовалось, если бы думали, что речь идет о вашей жизни. Вы ее ни в грош не ставите, – сказал он, затем обратился к державшим Кейна людям:

– Отпустите его. Я заслужил этот удар.

Кейн сделал еще один шаг по направлению к нему.

– Но только один удар, – предупредил Мастерс.

– Мерзавец.

Мастерс ничего не ответил на это заявление, лишь пожал плечами, затем повернулся и начал разглядывать пленников. Ники подняла глаза на Кейна:

– Он хочет сказать, что…

– Не знаю, что он хочет сказать, – устало произнес Кейн, все еще не в силах поверить Мастерсу. Ники смотрела на него с такой надеждой, что он боялся ее обнадеживать. А вдруг все это – очередная ловушка? С холма к ним начал спускаться Робин. Споткнувшись, он кубарем покатился вниз. Кейн подхватил его, не дав упасть на землю, и на минуту обнял его за плечи.

– Мне очень жаль, Робин, – сказал он. – Очень.

Робин поднял на него глаза:

– Мне так больно.

– Когда теряешь кого-то, Робин, всегда больно.

– Тогда я больше никого не буду любить, – с вызовом бросил он, сердито утирая слезы.

Кейн невольно улыбнулся. Он мог бы сказать парню, что не так-то это просто. Он пытался приучить себя к подобной мысли во время войны и за последние несколько месяцев тоже. Но жизнь устроена по-другому.

– Уж лучше любить и терять, – мягко произнес он, – чем никого не любить. Я точно знаю. Я уже пробовал и то, и другое.

На лице Робина появилось недоверие.

– Что, по-твоему, лучше бы твоего дяди Ната вообще не было? – спросил Кейн.

По лицу Робина опять скатилась слеза – на этот раз мальчик не обратил на нее внимания.

– Нет.

Кейну были знакомы его чувства. Он не очень хорошо знал Ната Томпсона, но сожалел о его смерти. С раннего детства он старался никогда ни к кому не привязываться, но теперь он знал, что эти попытки столь же бесплодны, как желание остановить водопад.

Ники подняла руку и коснулась его лица. Ее пальцы пробежали по шраму.