Шепот фиалок

Дэвис ответил счастливым смехом. Он не спускал с рук очаровательную рыжеволосую, с синими глазами кроху.

Сюзанна улыбнулась, с нежностью прижимая к себе вторую такую же рыжеволосую малышку.

– Весьма утомительны, милорд.

– Ну а как Шарлотта и Кассандра, а? – Николас тоже улыбался, глядя на шестимесячных двойняшек.

Шарлотта на руках у матери взвизгнула и расплылась в беззубой улыбке. Зато Кассандра – целиком и полностью папина дочка! – притихла и насупилась, не спуская с дяди пристального взгляда.

– Правда, прелесть? – Дэвис так и светился отцовской гордостью.

– Само очарование, Дэвис. Лет через восемнадцать я тебе не позавидую.

– Ты не слишком-то задавайся, Сикум, – парировал Дэвис. – Когда ухажеры начнут ломиться в дверь, мне еще придется обратиться за помощью к их дяде.

Николас расхохотался. Присев на краешек кушетки, он заглянул в глаза Дориан.

– Ну а как себя чувствуют наш наследник и его мама?

– Не находят себе места – ни тот, ни другой. – Дориан поудобнее устроилась на подушках. – Что это у тебя, Николас?

– Только что доставили. – Он протянул жене письмо. – Взгляни.

Увидев печать на конверте, Дориан ахнула и поспешно вскрыла письмо.

– Это от издателя, которому я передала рукописи Франца, – сказала она. – Мне только недавно удалось завершить работу тети Шарлотты.

Кассандра расплакалась, когда Дэвис передал девочку няне, но ее быстро успокоили. Брат присел на корточки рядом с кушеткой.

– Он согласен издать собрание произведений Франца! – воскликнула Дориан.

– Полное? – Улыбка осветила лицо Дэвиса.

– Да, полное, туда войдет даже «Шепот фиалок». – Дориан повернулась к брату. – Ты не против, Дэвис? Сначала я хотела оставить этот романс для нас… только для близких. Но подумала – тетя Шарлотта ведь никогда не стыдилась любви к Францу, никогда ни от кого не скрывала своих чувств. И Франц тоже.

Дэвис кивнул.

– Ты поступила правильно.

– И я так считаю. – Николас приложил ладонь к щеке Дориан. Сердце его исполнилось благодарности к незнакомому, но дорогому человеку, который в тюрьме написал гимн любви, навеки связавший две жизни.

Дориан улыбнулась.

– Любовь и песни о любви должны нести людям счастье. Ими нужно делиться.

– Ты абсолютно права, радость моя. – Николас оставил на ее губах благодарный поцелуй. – И я до конца своих дней буду делить любовь с тобой и нашими детьми.