Сладкое безумие (Глубокая, как река)

Неожиданно Оливия почувствовала, что Сэмюэль дрожит. «Он боится за меня», – догадалась она и нежно погладила его по щеке.

– Мне все равно, что будут говорить и думать другие и сколько времени будет длиться бракоразводный процесс. Что бы ни было, я буду ждать тебя, Сэмюэль.

Она притянула к себе его голову, поцеловала, и они вскоре позабыли обо всем на свете. Мир перестал существовать, остались только милые губы, жаркое дыхание и страстное необоримое желание. Первым опомнился Сэмюэль, отодвинулся и посмотрел в потемневшие глаза Оливии, горевшие страстью и любовью. Полковник тяжело дышал, будто только что вновь прошел сквозь строй индейцев, размахивавших боевыми палицами.

– Я не могу, Ливи, не имею права остаться… мы не должны так… у нас все должно быть иначе… ты нужна мне как жена, а не как любовница.

Оливию бросило в жар от его признания. Однажды она бежала от него, потому что он желал того, что она так жаждала дать ему сейчас.

– Ты имеешь все права на меня… Но если ты думаешь, что так будет лучше, я готова ждать.

Он ответил жалкой, кривой улыбкой, и в душе у нее все перевернулось.

– Я люблю тебя, Ливи, но нам действительно придется подождать.

За окнами дома Куиннов в тени деревьев скрывалась темная фигура. Наблюдая за немой сценой, разыгрываемой в библиотеке, Ричард Буллок мрачно ухмыльнулся и подумал: «Значит, вот кого присмотрел полковник, узнав о мнимой гибели Летиции. Судя по их поведению, у него и в мыслях нет возвращаться к воскресшей законной супруге. Но в любом случае самому ему давно пора отправиться на тот свет».

Сэмюэль вскочил в седло и медленно поехал по улице, погруженный в размышления. Он смертельно устал и ничего не хотел больше, чем остаться и заснуть в объятиях любимой, но именно этого нельзя было себе позволить. Полковник попытался осмыслить последние события, и чем дольше думал, тем больше приходил в ярость. Не оставалось и тени сомнения, что история с гибелью Летиции – происки законной супруги, замыслившей нечто страшное.

– Прости меня, господи, но я желаю ей только смерти, – глухо пробормотал Шелби, вовремя приметил лиану, свисавшую с ветки высокого дерева, и чуть пригнул голову. В ту же секунду за спиной хлопнул выстрел и срезанный пулей кусок лианы упал на круп лошади.

Сэмюэль развернул коня, припал к гриве и понесся к кучке деревьев, откуда прозвучал выстрел. Но было поздно. Вдали слышался стук копыт лошади, уходившей в сторону гавани. Нападавший вскоре затеряется в узких улочках, и преследовать его бесполезно. Шелби придержал коня и задумался. Честно говоря, надоело играть роль мишени, в особенности учитывая, что всякий раз жизнь его спасает слепой случай. Потенциальному убийце чертовски не везет, хотя он отличный стрелок. Хотелось бы только знать, кто же это может быть? Сэмюэль развернул коня и скрепя сердце мысленно стал готовиться к предстоящей утром встрече с Летицией.

21

Рано утром Сэмюэль спешился у дверей особняка Паркеров, где обитала Летиция. По приезде в Сент-Луис она посчитала скромный дом на Плам-стрит, арендованный мужем, недостойным того, чтобы его могла почтить своим присутствием дочь всемогущего сенатора Соамса, и предпочла воспользоваться гостеприимством Паркеров. Огромное двухэтажное здание было построено богатым выходцем из Бостона для своей амбициозной супруги. Паркеры с радостью приняли гостью из Вашингтона и ввели ее в великосветское общество Сент-Луиса. Сэмюэль был несказанно рад, что законная супруга пренебрегла его домом, иначе она бы сразу узнала о существовании Оливии. Тиш, о которой со дня венчания в церкви Сент-Франсуазы Шелби не мог думать о как о своей жене, вызывала в нем лишь чувство раздражения.

Шелби хмуро постучал в дверь. Преисполненный чувства собственного достоинства дворецкий проводил полковника в гостиную и отправился докладывать миссис Шелби о возвращении мужа. Сэмюэль полагал, что Летиция наверняка все еще нежится в постели, где, по его мнению, следует находиться всем цивилизованным людям в восемь утра. Полковник стал нетерпеливо мерить шагами гостиную в ожидании неизбежной бурной сцены.

К его удивлению, Летиция не заставила себя долго ждать и через пятнадцать минут спустилась вниз. На ней был бледно-лиловый парчовый халат и мягкие ковровые туфельки, по плечам в тщательно продуманном беспорядке рассыпались серебристые локоны.

– Дорогой! Я почти отчаялась снова увидеть тебя. Мы здесь пробыли почти четыре месяца, а от тебя ни слова. Я уже начала опасаться, что ты погиб. – Летиция вихрем пролетела по заставленной антикварной мебелью гостиной и театрально протянула навстречу мужу руки. Когда же он сделал шаг назад, явно не намереваясь заключать ее в объятия, Летиция с укором сказала: – Так-то ты меня встречаешь, после того как я, рискуя жизнью и здоровьем, преодолела тысячи миль и забралась в эту дикую глушь?

– Для мертвой женщины ты выглядишь на редкость здоровой и жизнерадостной. Интересно, как тебе удалось воскреснуть? – ядовито полюбопытствовал полковник.

– Ах, ты сердишься, дорогой, – с лукавой гримаской сказала Летиция и сделала шаг вперед, слегка распахнув халат изящным движением плеча. – Это злополучное письмо – ужасная ошибка. Я действительно собиралась сесть в лодку, которая потом перевернулась и затонула. К счастью, я передумала. Папенька был безутешен, когда ему сообщили, и под впечатлением этого известия написал тебе письмо. К сожалению, его отправили до того, как стало известно, что меня в лодке не было. Вот тогда я и решила сама приехать в Сент-Луис.

Глядя на законную супругу, Сэмюэль не мог не восхищаться ее актерским мастерством. Живая мимика, театральные жесты, слезы на глазах – все это выглядело убедительно и могло растопить сердце самого жестокосердного человека. Старик Соамс постоянно попадался на эту удочку. Как и Ричард, как и Сэмюэль – в первое время после свадьбы. Сейчас же он мог совершенно спокойно наблюдать за тем, как Летиция ломает руки и облизывает губы, не сводя с мужа огромных глаз, полных страстной мольбы.

– Мы провели в разлуке достаточно много времени, чтобы обдумать свое поведение. Я… я хотела доказать тебе, что способна измениться и смогу научиться жить на Диком Западе, создать здесь дом. Ты считал, будто потерял меня навсегда, я тоже боялась за твою жизнь. Должна сказать, твоя сестра и этот иностранец, за которого она вышла замуж, не спешили сообщить мне, куда ты уехал и когда тебя можно ждать назад. Они вообще со мной не разговаривали.

Полковник застыл в позе стороннего зрителя, расставив ноги, скрестив руки на груди и насмешливо вскинув бровь.

– Похоже, в мое отсутствие ты вела отнюдь не монашеский образ жизни. Лиза говорит, что за эти месяцы ты стала самой модной дамой на местных балах. Ты успела побывать на приемах у всех видных семей города, пока я скитался по диким местам.

– Естественно. Надо же было познакомиться со всеми твоими друзьями и деловыми партнерами. Раз уж мы решили здесь обосноваться…

– Ничего подобного мы не решали, – возразил Шелби, подчеркнув слово «мы». – Еще в Вашингтоне я тебе объявил, что наша совместная жизнь закончилась еще три года назад.

– Ты не смеешь так со мной поступать! – воскликнула Летиция и чуть было не топнула ногой, но вовремя сдержалась, вызвав вместо этого на глаза слезы. – Я сделала все, как ты хотел, приехала в Сент-Луис, жизнью рисковала во время путешествия по этой адской реке, где кишмя кишат дикари. Я отказалась от чудесного дома в Вашингтоне, разбила сердце бедному папеньке, бросив его там. И все это ради тебя, Сэмюэль, только ради тебя.

– Слишком поздно, Тиш. И ты тоже это прекрасно знаешь. Ведь именно поэтому ты придумала ложь насчет своей смерти, верно? Ты хотела выиграть время, чтобы добраться до Сент-Луиса и обманом снова проникнуть в мою жизнь, прежде чем мое прошение о разводе начнут рассматривать в законодательном собрании Виргинии. Разве я не прав?

Летиция страшно побледнела, сжав кулаки, чтобы не вцепиться острыми ногтями в ненавистное ухмыляющееся лицо мужа. Как он сумел догадаться? С каких пор ему удается так легко разгадывать ее тайные планы и удается быть к ней настолько безразличным, что дело приняло столь катастрофический оборот?