Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)

— Я не имею в виду эти чертовы тряпки, Шарлотта, — прошептал он так, что Шарлотте подумалось — уж лучше бы он кричал. — Это же бумаги о разводе!

— Ах, это! — улыбаясь, сказала она, расправляя складки платья из простой черной тафты. Облако пушистых волос обрамляло ее лицо, а платье было хоть и простым, но изящным и модным.

— «Ах, это»! — передразнил ее едва владевший собою Патрик, — Я никогда не пойду на это, так и знай! Как ты только посмела напустить на меня своих продажных адвокатов?!

— Ну, по-моему, это только логично, дать тебе полную свободу. — Шарлотта тихонько уселась на складной стульчик, весьма надеясь, что Патрик не заметит, как у нее дрожат колени. — К тому же не я первая завожу речь о разводе, мистер Треваррен. Вам угодно было развестись со мною еще до рождения Анни.

— Замечательно! — прорычал он, нависая над нею. — Нашей дочери едва несколько дней от роду, а мы уже начали суетиться по поводу расторжения брака!

— Я думала, ты будешь только рад освободиться от меня по закону. — Шарлотта растерянно ухмылялась, механически разглаживая складки платья. Хотя ситуация представлялась ей довольно смешной, почему-то не хотелось смеяться. — Весь город толкует про то, что твои шхуны почти готовы сойти со стапелей и ты уже присмотрел себе симпатичную особу в Сан-Франциско.

— Мадлен не женщина для услад, — фыркнул Патрик. — Она мой инвестор. Боже милостивый, Шарлотта, за какого же негодяя ты меня принимаешь!

— За такого, который превыше всего ставит свое удовольствие. Ведь с нашего последнего свидания прошли уже месяцы. — Она затаила дыхание — кажется, даже сердце у нее перестало биться — и подняла на него глаза. — Ты же не будешь пытаться уверять меня, что все это время был мне верен?

— Но это так, — ответил Патрик с таким высокомерным кивком, с таким напряжением, что у Шарлотты не возникло сомнений в его искренности. — И прошу заметить, что это было вовсе не так уж легко. Бывали моменты, моя милая, когда я опасался, что воздержание довело меня до сумасшествия. Но я был верен тебе.

Она лишь отвернулась, чтобы скрыть слезы сладкой боли, засверкавшие у нее на ресницах.

И тут, к ее удивлению, Патрик подался вперед и взял ее за руку, молчаливо прося подняться на ноги. Она встала.

— Шарлотта! — прошептал он, сплетая пальцы у нее на спине и ловя ее взгляд. — Я так боюсь!

— Что? — спросила она, искренне недоумевая. Ее сердце, только что замиравшее от боли, снова заколотилось с невероятной силой, а по всему телу прошла знакомая волна желания принадлежать этому мужчине.

— Я боюсь потерять тебя. Я боюсь потерять Анни.

— Патрик, ну что же ты болтаешь? Сначала ты показываешь нам спину и заявляешь, что покидаешь нас, а теперь жалуешься, что боишься нас потерять?

— Шарлотта, ну вспомни сама, что случилось с тобою с тою дня, как ты связала свою судьбу с моей: ты была пленницей в гареме, тебя чуть не изнасиловали пираты, тебя чуть не убило в перестрелке…

— Так ведь это же просто превосходно! — рассмеялась она. — Это было удивительное, великолепное приключение, о каком может только мечтать любая женщина. Ах, Патрик, поверь, что я не жалею ни на минуту ни о чем из того, что случилось, — ни о счастье, ни о боли.

— Да ты просто чертовка, Шарлотта Треваррен! — с изумлением произнес капитан. — И я не могу без тебя жить.

— Так, значит, ты остаешься с нами? — Она крепче прижалась к нему, возбужденная от его готовности обладать ею, всем своим телом обещая ему наслаждение.

Патрик долго смотрел ей в глаза, пока наконец не задал один из своих самых сокровенных вопросов:

— А ты отправишься со мною в плавание, если я не смогу больше сидеть на берегу и соскучусь по морю?

— О да! — сказала она, целуя его в упрямую складку возле губ.

— А как же Анни? — не сдавался он.

— Она твоя дочь. И мое мнение таково, что для нее море станет вторым домом, как и для тебя.

Патрик легко поднял на руки свою жену и припал к ее губам долгим страстным поцелуем прямо на глазах у прохожих.

— В доме есть кому присмотреть за нашим ребенком? — спросил он, когда их языки наконец расплелись. — Есть особняк, который пустует без хозяйки, миссис Треваррен, и есть кровать, на которой я еще ни с кем не занимался любовью.

Она покраснела от удовольствия пополам с возмущением, а также от полноты любви к этому удивительному, загадочному, упрямому человеку.

— Марта! — окликнула она звенящим голосом. — Мне надо на время выйти. Пожалуйста, присмотра за Анни, пока меня не будет.

— Да, миссис Треваррен, — отвечал женский голос из глубины дома.

Патрик спустился с крыльца и пошел по аллее, неся Шарлотту на руках, словно жених невесту. Прохожие удивленно глазели на них, из окон показывали на них пальцами, но Патрика все это ничуть не волновало.

Он просто шел себе и шел в сторону усадьбы, которую он построил для Шарлотты, пока не вошел в ее широко распахнутые ворота, пересек обширный сад и оказался под крышей дома.

Его шаги эхом отдавались в пустоте комнат большая часть помещений так и стояла пустая, заброшенная.

— Патрик, я могла бы пойти и сама, — нерешительно сказала Шарлотта, когда он начал подниматься по лестнице, украшенной искусной резьбой.

— Угу! — отвечал он, поворачивая налево но коридору на верхней площадке.

У Шарлотты захватило дух, когда он внес ее в хозяйскую спальню. В ней не было ни Кресел, ни гардеробов и, уже конечно, не горел в камине огонь. Однако возле стены стояла массивная кровать, своими размерами достойная служить ложем даже для особы королевской крови.

Патрик бесцеремонно бросил Шарлотту на эту самую кровать и склонился над нею, упершись руками в тюфяк.

— Ты остаешься со мной?

— Навсегда! — крикнула она.

— Даже несмотря на то, что я могу быть абсолютно несносен?

— А разве ты можешь быть иным? — со смехом спросила она, простирая к нему руки.

И он пришел к ней, пылая от нетерпения, расстегнул ее платье и обнажил грудь.

Перед тем как припасть к соску, он на мгновение остановился полюбоваться довольной улыбкой, сиявшей у нее на лице.

— Это тебе не повредит?

Она лишь легонько хлопнула его по щеке, побуждая взять сосок в рот. И он ласкал ее языком до тех пор, пока она не почувствовала, что теряет рассудок от разгоревшегося в ней желания отдаться ему. Он поднял ее юбку.

— Позволь мне сразу овладеть тобою! — огрубевшим голосом взмолился он. — Сейчас же, Шарлотта, прошу тебя, сейчас!

Шарлотта осторожно расстегнула его бриджи, освобождая его копье и лаская его пальцами. У них впереди еще достаточно времени для того, чтобы заниматься изысканной любовью. А сегодня это их первая встреча после месяцев разлуки, и жена хотела своего мужа не меньше, чем он се.

В этот восхитительный миг пламенной страсти перед ними открылось, наконец, их подлинное будущее.