Жизнь, как морской прилив

Они вели странную жизнь в этом коттедже. Иногда Эмили становилась просто невыносимо, но, когда к ней приходило это чувство, она обычно смотрела на Лэрри и думала, насколько ему хуже, чем ей. Если бы только она могла видеться почаще с тетей Мэри или с кем-нибудь из Шилдса! Или с отцом. Да, если бы она могла увидеться с отцом и Люси!

Она ничего не слышала о своем отце. Да и с какой стати? Если бы он прислал какие-то письма домой, то Элис Бротон бросила бы их в огонь, конечно прочитав их сначала. Но вряд ли ее отец стал бы посылать какие-то письма. Он не очень-то хорошо писал. В один прекрасный день ее отец появится. Он просто входил в дом, словно вышел из него около получаса назад.

Эмили почувствовала себя одинокой. О да, в этот день она ощущала одиночество, какую-то потерянность.

«Ну же, приди в себя, сбрось это настроение!»

Как бы реагируя на собственный приказ, она поспешно поднялась из-за стола. Взяла свою кружку, сполоснула ее в миске с холодной водой и повесила ее на крючок. Надела старый жакет, потом накинула на голову шаль, закутала ею грудь и завязала узлом на талии сзади. Натянув пару самодельных перчаток, она вышла под навес и взяла веревку, прикрепленную к доске, к которой были приделаны небольшие колеса. Девушка потянула это приспособление за собой через неровную землю к берегу речушки, и всю оставшуюся часть дня, почти до темноты, она провела за сбором дров.

Эмили была совершенно измотана, когда наконец вернулась в коттедж. Сняв верхнюю одежду, она села отдохнуть и взглянула на часы. Было десять минут пятого. Время прошло быстро, как она и рассчитывала, но она сказала себе, что не должна была оставаться снаружи так долго. Лэрри будет ожидать, что его накормят горячей пищей, когда вернется. А он может вернуться в любую минуту, поэтому, устала она или нет, ей лучше пошевеливаться.

Через час стало совсем темно. Эмили снова надела старый жакет, накинула шаль, зажгла фонарь и вышла из дома, направившись к подножию холма.

Спустившись вниз, она крикнула:

— Лэрри!.. Лэрри!

Не получив ответа, она побежала, спотыкаясь, к следующему холму и вверх по нему. С вершины холма она различила неравномерное покачивание другого фонаря.

На мгновение девушке показалось, что ее сердце остановилось. Ведь он не взял с собой фонарь. С ним что-то случилось! Он пошел через деревню, и они напали на него... Все повторялось, как с Коном! Его несли домой!

Эмили чуть не упала навзничь на землю, когда рванулась в сторону фонаря, но ей удалось удержаться на ногах.

Когда Эмили стала приближаться к фонарю, он перестал раскачиваться, и свечение стало ровным, что означало, что фонарь поставили на землю. Когда девушка подбежала к освещаемому месту, то остановилась как вкопанная и сквозь свет увидела лицо Джорджа и съежившуюся фигуру на земле возле его ног.

— Привет, Эмили!

Девушка не ответила, а медленно пошла вперед. Эмили не стала спрашивать, что случилось. Она знала, что он был мертвецки пьян. Она посмотрела на Джорджа, когда тот заговорил.

— Он откуда-то приехал в кебе. Кебмен высадил его на обочину дороги. Я бы ничего об этом не узнал, если бы деревенские ребята не сказали мне, что с час назад через деревню проехал кеб, а он сидит и распевает там во всю глотку. Я... я не знаю, что заставило меня пойти туда, но хорошо, что я это сделал, поскольку к утру он бы замерз. — Джордж помолчал, а потом добавил: — Вокруг него было разбросано довольно много пакетов; я постепенно перетаскал их через проход в изгороди. — Он издал звук, означавший смех. — Я оставил их возле разрушенного моста. Я подумал, что лучше сначала доставить его.

Эмили все еще молчала, но, когда парень наклонился и просунул руку под тяжелое безвольное тело Лэрри, она зашла с другой стороны и сделала то же самое. Пьяный не отреагировал, и им пришлось волочить его; девушка осознала, что невозможно втащить его на холм в таком состоянии. Она освободила свою руку, и Лэрри снова тяжело опустился рядом с Джорджем. Затем Эмили схватила Берча за уши, прихватив пряди волос, и начала раскачивать его голову. Она видела, что так делала ее мать много раз, чтобы отец смог сам взобраться по лестнице. Лэрри взбодрился и начал ругаться.

— Какого черта! Я сейчас сверну тебе шею! Я... я...

— Вставай на ноги и двигайся! — Ее голос был хриплым и громким. Это мог быть голос Элис Бротон или любой женщины с Кредор-стрит. В ответ пьяный с трудом поднялся на ноги, а затем, немного постояв, сделал шаг, и они пошли все вместе.

Следуя его пьяной манере, Эмили и Джордж раскачивались из стороны в сторону. Один раз Джордж уронил фонарь, свеча выпала, и они на время остались в кромешной темноте; парень искал спички и ругался, пока снова не зажег фитиль...

Когда компания наконец вошла в коттедж, не только Лэрри опустился на пол, но и Джордж и Эмили, добравшись до скамейки, упали на нее. В течение нескольких минут единственным звуком на кухне было их общее тяжелое дыхание.

Сделав глубокий неровный вдох, Эмили поднялась и спокойно попросила:

— Не поможешь мне снять с него верхнюю одежду, Джордж?

— Да, Эмили, да.

Они снова подняли Лэрри и поволокли его в спальню. Там они втащили его на кровать. Когда мужчина уже лежал на постели в нижнем белье, Эмили сказала:

— Спасибо, Джордж, — и укрыла распростертое тело одеялом. Потом, взяв лампу, она повела его на кухню. Эмили поставила лампу на стол и, глядя на нее, снова повторила: — Спасибо, Джордж.

В качестве ответа Джордж заметил:

— Там еще остались пакеты и разные свертки, их нужно принести сюда.

— Они могут подождать до утра.

— Сомневаюсь, что хоть что-то там останется к утру. Из одного пакета торчал кусок свинины, а из другого свешивалась утиная голова; там еще была маленькая коробка с чем-то тяжелым.

Эмили резко вскинула голову и посмотрела на Джорджа. Но он не стал смотреть ей в глаза и продолжил:

— Мясо долго не пролежит, оно станет легкой добычей для лис.

— Я пойду вниз и все заберу.

— Ничего подобного ты не сделаешь. Я все принесу.

Девушка внимательно посмотрела на молодого человека и сказала:

— Я не могу требовать этого от тебя.

— Да что там. — Он усмехнулся. — Подумаешь, прогуляться в темноте! В любом случае, — Джордж слегка наклонился к ней, — я рад снова увидеть тебя, Эмили; нам тебя не хватает там, внизу.

Она снова посмотрела на лампу.

— Как там идут дела?

— Да как всегда. Старый Эбби пытается управлять курятником. Но думаю, что новый хозяин вставит ему палку в колеса.

Эмили резко повернула к нему голову.

— Так он приехал!

— Да, пару недель назад. Точнее, завтра будет две недели. Некий мистер Девис пришел от стряпчего и сказал, что мы должны ожидать его приезда... Мистер Тутон у нас больше не живет. Он уехал и поселился где-то в западных землях, как мне сказали.

— Ну и какой он? — тихо спросила она.

— Пока еще трудно сказать; тихий, но все видит. Когда старый Эбби начинает ворчать, хозяин смотрит на него, потом поворачивается, не говоря ни слова, оставляя старика в одиночестве. Его зовут Стюарт, Николас Стюарт. Это шотландское имя, но он не шотландец. Во всяком случае, внешне не похож на шотландца. Он слегка похож на какого-нибудь иностранца.

— А тебе... тебе он нравится?

Джордж медленно кивнул.

— Да, хоть это и странно. Да, он мне симпатичен, Эмили. Он совсем не дурак. Не важничает и не задается, он терпелив и все взвешивает, прежде чем принимать решения. Но... но я чувствую, что он собирается вести уединенный образ жизни до тех пор, пока не женится. Но кто же за него пойдет здесь, в округе, ведь он мечен тюрьмой. Мне рассказывали, что, когда мистер Стюарт зашел в «Бегущую лису», все были как громом пораженные. Деревенские сидели и смотрели на него, а хозяин оглядел их всех по очереди и вышел, не говоря ни слова. И больше он туда не заходил. Мамаша Райли говорит, что он непритязателен в еде; до сих пор она не слышала от него жалоб. — Джордж широко улыбнулся и закончил: — А это кое о чем говорит, ведь готовит она не ахти как. — Я думаю, что у Дженни готовка получилась бы лучше, если бы ей разрешили попробовать. Это новая горничная, — пояснил парень. — Она очень хорошая, довольно симпатичная. Я все время думаю, что вы бы с ней поладили. Я даже могу представить, как вы дружно смеетесь... Ты счастлива, Эмили?