Клятва рыцаря

С каждым днем Кора волновалась все больше и больше. Люк уехал почти две недели назад и за это время прислал только одно известие, да и то скорее для Реми, чем для нее.

Каждое утро она поднималась на крепостную стену и вглядывалась в дорогу, по которой он мог приехать. Уходила и вскоре опять туда возвращалась.

Шеба так ослабела от ран и потери крови, что силы медленно возвращались к ней. Исхудавшая и слабая, волчица хотела, однако, всюду следовать за своей хозяйкой и поднимала громкий вой, когда та оставляла ее одну.

Только когда Кора отправлялась навестить Алена, который все еще был прикован к постели, Шеба не делала попытки сопровождать ее. Острое чувство вины заставляло Кору часто приходить к Алену – ведь он пытался ее спасти, а она своим мечом едва не лишила его жизни. Но если он и был расстроен, то не показывал виду. Когда она приходила, Ален развлекался тем, что учил ее всяким французским пословицам.

– Ну и удивится же лорд Люк, когда вернется, – сказал Ален с лукавой усмешкой, которая не оставила в ней никакого сомнения, что муж едва ли будет удивлен. И все же она учила эти пословицы, желая отвлечься от мыслей о том, что его нет рядом, а не для того, чтобы удивить Люка своими познаниями.

Вулфридж восстанавливал свою былую мощь. Проводились необходимые ремонтные работы, и в замке весь день слышался стук топоров. На полях в округе были посеяны зерновые, и молодые всходы уже зазеленели в бороздах. Из замка по распоряжению, оставленному Люком, были отправлены люди со всеми необходимыми материалами и инструментами, чтобы помочь в восстановлении сожженных деревень. А крестьяне в благодарность приносили съестные припасы и домашнюю живность.

Поскольку Вулфридж стоял на самой оконечности мыса, выдающегося далеко в море, он охранял бухту, которая вела в быстрорастущий новый город на материке. Процветание вырисовывалось впереди вместе с обещанием мира в некогда разоренной Нортумбрии.

Выходя то и дело на крепостной вал, чтобы посмотреть, не возвращается ли муж, Кора тревожилась все больше и больше. А что, если Люка убили? Что она будет делать без него?.. Их брак длился не так долго, и теперь, когда она узнала наконец, что он крепко любит ее, особенно горько и страшно было бы его потерять.

Вечерняя заря бросала слабый розовый и пурпурный отблеск на землю, смягчая резкие силуэты деревьев, а дальше, над морем, медленно стлался туман. Когда он добрался до берега и окутал землю слоистыми клубами, Кора медленно спустилась вниз по крутой винтовой лестнице, с печалью думая о том, что и сегодня от Люка не было весточки.

Люди во дворе замка продолжали заниматься своими делами: кормили скот, распрягали лошадей, чинили упряжь, чистили доспехи, носили воду из колодца. Все было как обычно – каждодневная вечерняя жизнь.

Но вот какой-то человек побежал к воротам и начал вращать барабан лебедки, открывавшей их тяжелые, окованные железом створки. Медленно и со скрипом ворота начали открываться, и Кора услышала громкий стук копыт на дороге, что проходила под стенами замка.

Туман был густым и плотным, он оседал на металле и образовывал ореол вокруг горящих факелов. Кора вцепилась руками в складки плаща, дрожа в волнении, хотя ночь была и не холодная. Неужели прибыл гонец от Люка?

Но стук копыт был слишком громким, чтобы его могла произвести одна лошадь, и скоро стало ясно, что скачет целый отряд. А еще через минуту в воротах показалось знакомое знамя: красное с черным на фоне серого неба и с головой волка, колеблющейся на нем. Это был знак Люка, его символ, ставший теперь его гербом, и сердце Коры забилось сильней.

Не трогаясь с места, она стояла возле фонтана, и внезапно ее обуял страх: а вдруг Люк тяжело ранен, как бедный Ален, или на его коне позади сидит леди Амелия, обвив спасителя своими изящными ручками, глядя на которые Кора всегда чувствовала себя слишком неуклюжей рядом с ней…

И тут в воротах появился Люк, рядом со знаменосцем, во главе своего отряда. Его огромный жеребец стучал копытами по влажной земле, звякая металлическими удилами и громко храпя. А следом скакал еще один всадник, в покрытых грязью доспехах и с длинным нормандским мечом. Шлем его влажно блестел под колеблющимся светом факелов.

Поль бросился вперед, чтобы принять поводья коня, и Люк спешился, звеня доспехами и оружием. Он снял шлем, сунул его под мышку и повернулся, чтобы взглянуть на всадника, ехавшего следом.

Это был сэр Роберт, и, похоже, раненый, судя по тому, как Люк бережно поддерживал его, когда тот слезал с лошади, слезал медленно, осторожнее, чем обычно. Леди Амелии нигде не было видно, и Кора даже немного устыдилась того чувства облегчения, которое ощутила при этом. Было бы очень хорошо, если бы эта дама навсегда осталась у шотландцев…

Шагнув вперед, Кора остановилась вне дрожащего круга света, распространяемого факелом, устремив свой взор на Люка и тревожась, не ранен ли он.

Люк наконец повернулся и увидел ее. С улыбкой он махнул жене рукой. Она бросилась к нему и упала в его объятия, не обращая внимания на мокрую холодную кольчугу, которая тоже показалась ей родной. Люк крепко сжал ее руки и поднес к губам, целуя горячими жадными губами.

Потом улыбнулся и, глядя на нее сверху, хрипловатым голосом сказал по-французски:

– Чем холодней руки, тем горячей любовь.

– Я люблю тебя… с тобой моя душа… – так же по-французски ответила она.

Люк озадаченно глянул на нее, но Кора в ответ лишь пожала плечами.

– Я говорю по-французски, муженек. Что тут удивительного?

– Да, я слышу, что ты говоришь по-французски, – сказал Люк и взглянул на Роберта, который, не выдержав, рассмеялся. Потом снова посмотрел на нее. – Мне несколько раз уже приходило в голову, что ты водишь меня за нос, я должен был бы, наверное, отодрать тебя за уши, дерзкая девчонка.

Кора задорно улыбнулась ему.

– Не думаю, что следует это делать, муженек. Я все еще умею обращаться с кинжалом и ношу его при себе.

– И значит, не задумываясь, воспользуешься им? – Люк вздохнул и обнял ее за плечи. – Вот что происходит, когда я часто отлучаюсь из дома – ты совсем отбиваешься от рук. А теперь пойдем, я расскажу тебе все новости. А кстати, Реми починил дверь в подвале? Я пойду и проверю, исполнил ли он то, что я ему приказал.

Кора отодвинулась от него, недоумевая, как это он может в данную минуту беспокоиться о таких вещах, но, подняв глаза, увидела, что Люк просто подшучивает над ней.

– Не понимаю, при чем тут эта дверь в подвале, – сказала она, отступая назад, так, чтобы Люк мог подать Роберту руку для опоры. – Тут у нас все спокойно.

– Я заметил это на обратном пути. Это была более мирная поездка, чем когда я направлялся к Найеллу.

Кора бросила на него быстрый взгляд, потом посмотрела на Роберта:

– А вы серьезно ранены, сэр Роберт? Может, вам лучше не двигаться, а я схожу за лекарем?

Роберт покачал головой:

– Нет, рана пустяковая. Она уже начала заживать, но я разбередил ее по дороге и хромал, как трехногий пес. Ваш муж не самый умелый лекарь.

– Если бы не я и не Сигер, ты бы сейчас не хромал, – отпарировал Люк. – Но зато с тебя живьем содрали бы кожу, а голову выставили на крепостном валу.

– Сигер тоже приехал с вами? – с удивлением посмотрела на него Кора.

– Нет, но нам пришлось остановиться в его лачуге на обратном пути, когда у Роберта разболелась нога. – Несмотря на протесты друга, Люк поднял его и понес вверх по лестнице, ведущей в зал. А поставив там на ноги, повернулся к Коре. – Ну, теперь Роберт сам справится со своими болячками, а у нас с тобой есть что обсудить, жена. Пошли.

Кора подала ему руку, и они направились к себе в комнату. Первым делом она помогла мужу снять доспехи. Латы были покрыты грязью и темно-рыжими пятнами, которые она не стала рассматривать, а просто отложила латы в сторону, чтобы Рудд почистил их потом. Мальчик в последнее время очень многому научился и взял на себя те обязанности, которые Алену было еще трудно исполнять. Ален сказал ему, что когда-нибудь и он станет оруженосцем, а потом и рыцарем, если найдет себе поручителя и делом докажет свою отвагу в бою.