Клятва рыцаря

– Волчица ранена, милорд. – Голос Кервина был сдержан, но полон тревоги. – Неужели она не расставалась с нашей леди?

– Да. Она бы никогда не покинула Кору добровольно.

– Значит, они пытались убить ее.

Шеба лизнула мокрым языком его руку, и Люк стиснул зубы.

– Им это почти удалось.

– Они что, выбросили ее сюда?

– Нет, я думаю, ей самой удалось уползти так далеко. Теперь я понимаю, как она покидала замок, умудряясь исчезнуть так, чтобы мы не знали об этом. Она нашла потайной ход. – Люк погладил волчицу по голове, не зная, как попросить это несчастное животное о том, что ему было нужно сейчас. – Кора в беде!.. Найди ее, Шеба. Где Кора?..

Его слова заставили волчицу с трудом подняться на ноги. Люк потрогал ее бок и понял, что рана глубокая и что Шеба потеряла много крови. Заставлять ее двигаться – это то же самое, что просто убить ее. И все же другого выхода нет.

Тихо приговаривая что-то, поглаживая по голове, он побуждал ее двигаться вперед, а Шеба покачивалась от слабости и скулила, не в силах сделать ни шагу.

Через некоторое время, когда Люк уже решил, что ничего не выйдет, что она слишком слаба, волчица повернулась к склону и, шатаясь, медленно двинулась вперед. Пригнувшись, Люк пошел рядом с ней, поддерживая животное, как только мог, пока неверными шагами, но упорно продвигаясь вперед, волчица куда-то вела их.

Вскоре в серебристом свете луны он увидел глубокую расщелину, похожую на вход. Она казалась достаточно широкой, чтобы туда мог вползти человек. Торопливо Люк отбросил несколько камней и протиснулся внутрь. Там было сыро и промозгло, но стало очевидно, что это начало туннеля. Он оглянулся через плечо.

– Реми, отошли волчицу в лагерь с одним из твоих людей. Она сделала все, что могла, но теперь ненароком может выдать наше присутствие.

Один из солдат крепко схватил Шебу, в то время как сам Люк вместе с остальными воинами вполз в туннель. Они с трудом продвигались по узкому и скользкому наклонному туннелю; несколько раз Люку пришлось ползти на животе или протискиваться, прижимаясь к стене.

Прошло слишком много времени, по его расчетам, и казалось уже, что ход этот ведет в никуда, что они просто даром теряют драгоценное время, когда Люк увидел слабую тонкую полоску света. Она была едва заметной, но тем не менее это был хоть какой-то ориентир, и остаток пути Люк прополз быстрее, обдирая руки и колени в торопливом желании поскорей достичь цели.

Позади себя он слышал прерывистое дыхание солдат и понимал, что они чувствуют то же самое. Реми – самый крупный из них – совсем выбился из сил.

– Милорд, мы уже близко? Я боюсь, что… застряну в этой чертовой щели…

Сердце Люка радостно забилось, когда он разглядел закрепленный в держателе горящий факел. Добравшись до него, он остановился и осторожно огляделся по сторонам. Да, Люк узнал этот коридор, ведущий к его сокровищнице, который сейчас был пуст.

Какое-то мгновение он стоял, испытывая чувство облегчения, что выполз из тесного подземного хода, но тут же с мрачной решимостью двинулся вперед. Да, он снова оказался в своем замке, но все же самое главное было впереди. Он должен выяснить, сколько преданных ему людей осталось в живых и на свободе, а потом открыть ворота, прежде чем заняться поисками Коры.

Быстро зашагав по коридору и стараясь при этом держаться в тени, Люк кивком приказал своим солдатам следовать за собой. Они без слов понимали, что делать. Если Бог и удача не оставят их еще на какое-то время, они победят.

Завернув за угол коридора, Люк увидел тело человека, распростертое на каменном полу в луже крови. Он хотел было пройти мимо, едва взглянув на него, но вдруг остановился как вкопанный. В тот же миг Реми, который тоже узнал этого человека, опустился на колени рядом с ним.

– Ален… – прошептал Люк.

– Он жив, милорд. Взгляните, он еще дышит.

Грудь Алена часто вздымалась и опадала, он дышал неглубоко и прерывисто. Ресницы его дрогнули, одна рука слегка пошевелилась. Люк склонился над ним.

– Миледи… в опасности, – прошептал непослушными губами оруженосец.

– Она жива, Ален?

Ален облизнул губы и сморщился, струйка крови потекла из угла его рта.

– Да… но они схватили… ее.

– Где она? – вскричал Люк, но Ален потерял сознание.

Поручив оруженосца заботам одного из солдат, Люк кивнул остальным и снова двинулся по коридору. Некоторые из факелов догорали, но света было достаточно, чтобы он мог явственно увидеть следы вражеского нападения. Губы его плотно сжались от бешенства при виде разрушений, которые они произвели за такое короткое время.

Реми взял двух солдат и направился к камерам, чтобы освободить тех из верных им солдат, которые могли быть заключены там, а Люк вместе с остальными направился в главный зал. Прямо впереди неясно вырисовывались силуэты двух часовых, и он бесшумно двинулся к ним.

Минуту спустя с обоими было покончено: часовые бесшумно упали на землю с кинжалами в груди.

Из дальнего коридора до него донеслись звуки схватки, и Люк бросился туда. Таиться больше не было смысла, пора вступить с противником в открытый бой. Если Реми не удалось освободить его людей, их всех могут запереть в этих коридорах.

Подняв меч, Люк во главе своего маленького отряда вихрем ворвался в зал. Они сражались, как тигры, уничтожая всех врагов на своем пути и издавая воинственные кличи во всю силу легких.

У самых дверей их встретили несколько солдат, которые, сбившись в кучу, пытались преградить им путь. Люк и его воины сражались ожесточенно. Кервин бился с яростной энергией, повергая тех, кто вставал у него на пути, с таким проворством и силой, которые трудно было предположить в седом ветеране. Он не был сейчас саксом, сражающимся против саксов, но человеком, сражающимся за своего лорда, и Люк знал, что может ему доверять. Когда они пробились в зал, Люк остановился в дверях и быстрым взглядом окинул помещение. В дальнем конце его стояли бок о бок Освальд и Жан-Поль, и Люка при виде этих людей охватила такая ярость, что ему на мгновение показалось, что она задушит его. Подняв свой окровавленный меч, с мстительным выражением и ненавистью в глазах, он двинулся в их сторону.

Но слишком рано он решил, что все солдаты, охранявшие Освальда, перебиты. Справа из-за опрокинутого стола вдруг выскочили двое солдат. Люк все же успел повернуться в их сторону и взмахом меча поразил одного из нападавших в бок. А высвободив лезвие, тут же снова размахнулся и ударил второго в плечо. Все произошло почти мгновенно, и путь для него был снова открыт.

Тяжело дыша, Люк взглянул на возвышение и от удивления застыл неподвижно. Там, держа свой меч с какой-то нарочитой небрежностью, Жан-Поль приставил его острие к горлу Освальда.

– Бросай оружие, Освальд, – тихо сказал он, и злобная улыбка скривила его губы. – Бросай меч, или у тебя сейчас будет два разинутых рта вместо одного.

– Будь ты проклят… – выдохнул Освальд. – Будь ты проклят, предатель.

– Нет, Освальд… Я тоже сакс до мозга костей, несмотря на то, что отец мой нормандец. Но я достаточно умен, чтобы понять, с кем мне лучше иметь дело. И будь уверен, не с тобой. А теперь брось свой меч и готовься отвечать перед моим братом!

С проклятием Освальд опустил свой меч, но глаза его пылали ненавистью. Люк подался вперед, разгадав раньше брата, его намерение, но было уже поздно.

Извернувшись, Освальд снизу ударил Жан-Поля в бок, в тот же миг отпрянув в сторону, чтобы избежать ответного удара мечом. Но он был недостаточно проворен: лезвие меча Жан-Поля все же скользнуло сбоку по его шее, оставив глубокую рану, из которой хлынула кровь.

Освальд задергался, осел, и его колени тяжело ударились о каменный пол. Жан-Поль повернулся, стараясь удержаться на ногах, но не смог и медленно опустился на колени, скользя руками по лезвию своего меча. Глаза его уже подернулись пеленой, а из разверстой раны на боку полилась кровь, когда, бросившись к нему, Люк подхватил брата на руки.