Каролина

Утром они не успели позавтракать, поэтому, заметив впереди яблоневые деревья, Алекс понял, что быстрый ленч будет сейчас весьма кстати, сделал Каролине знак остановиться и спрыгнул с коня. Понаблюдав, как он заряжает ружье, девушка слезла с лошади. Алекс решил отправиться на поиски дичи, а Каролина расположилась на траве, разделила оставшуюся кукурузную лепешку на две части и утолила голод, съев, свою половинку и два сочных яблока. Она кормила лошадей яблоками, когда из леса, наконец, появился повеселевший Алекс с двумя крупными зайцами в руках. Каролина невольно залюбовалась им. Мягкие брюки из оленьей кожи плотно облегали его стройные сильные ноги, и девушка подумала, что он выглядит, как настоящий горец.

— Что ж, по крайней мере, одна проблема разрешена. Сегодня вечером мы можем рассчитывать на славный ужин. — Алекс улыбнулся, привязал зайцев, к луке седла, потом подошел к ближайшей яблоне и сорвал несколько спелых плодов. Каролина протянула ему флягу и половину лепешки и села с ним, ожидая, пока он поест.

— Алекс, а что вы имели в виду, сказав, будто сегодня ночью у нас будет крыша над головой?

— Дело в том, детка, что мы направляемся на ферму, принадлежащую моим очень давним друзьям. Чертовски грустная история! Уоллингхэмы владеют прекрасной фермой на берегу реки Гудзон, не очень далеко отсюда. Они держали овец и другой скот, и Джеймсу пришлось изрядно потрудиться, чтобы его ферма стала процветать. О том, как мы познакомились, слишком долго рассказывать. Короче говоря, война привела меня к их дому, когда я нуждался в помощи. Элизабет Уоллингхэм приютила меня, предоставила мне кров и пищу, пока я не выздоровел, хотя ее муж Джеймс сражался на стороне британцев. Она подолгу не имела от него вестей. Поскольку во время воины я пользовался относительной свободой и проводил много времени в пути, мне удавалось иногда навещать ее и детей, а когда война кончилась, я очень тревожился, чем это для них обернется. Джеймс наконец-то вернулся домой и как раз вовремя — все соседи с негодованием требовали высылки тори. Страсти не утихли даже сейчас, и многие тысячи семей роялистов скитаются по стране, превратившись в беженцев. Наши американцы, якобы отличающиеся справедливостью и широтой взглядов, безжалостно преследовали их повсюду, проявив редкостную узколобость.

Каролина никогда еще не видела Алекса таким серьезным и ни разу не слышала в его голосе такой горечи.

— Прежде чем патриоты успели отнять у них ферму, Уоллингхэмы передали ее мне. Все прочие роялисты в долине реки Гудзон потеряли свои фермы и лишились собственности. Разумеется, я сохраню ферму для Уоллингхэмов до тех пор, когда они смогут вернуться. Порой я туда наведываюсь, а в ближайшее время собираюсь поселить там одного из моих друзей. Мы переночуем на ферме, и, надеюсь, найдем какую-нибудь одежду, хотя бы еще одно пальто. По дороге мы будем останавливаться у моих друзей, которых у меня множество вплоть до самой Филадельфии.

— Ах, Алекс, как мне жаль Уоллингхэмов! А куда они уехали и как им удалось скрыться?

— Большинство тори отправились в Новую Шотландию. Я слышал, как они кричали с телег: «Преисподняя или Галифакс!» Пустив в ход кое-какие связи, мне удалось посадить Уоллингхэмов на один из наших кораблей, плывущих во Францию. Прибыв туда, они смогут пересечь пролив и попасть в Англию, где у них есть какие-то друзья и родственники. Если все сложиться так, что Уоллингхэмы задержаться там на неопределенный срок, я продам их ферму и перешлю им деньги.

— Как великодушно с вашей стороны — столько сделать для друзей! — воскликнула Каролина, восхищенная его храбростью и честностью.

Алекс пожал плечами, поднялся, отряхнул брюки и протянул Каролине руку.

— Поехали. Небо не предвещает ничего доброго, а мне совсем не улыбается перспектива скакать в бурю.

Весь день они ехали молча. Зловещие раскаты грома эхом отдавались от окрестных гор; почерневшее небо то и дело прорезали молнии. Облака стали свинцовыми, но дождь, к счастью, пока не пошел.

По мере приближения к реке Гудзон окрестности заметно менялись. После лесов Коннектикута появились лесистые холмы Нью-Йорка. Каролина не видела пока ни одного дома, но когда они въехали на возвышенность, их взору открылось своеобразное каменное здание, возведенное в долине. Его окружал небольшой яблоневый сад, а за ним простирались поля кукурузы, риса и гречихи. Каролина заметила каменный амбар, а рядом с ним огород. Ферма, несмотря на скромные размеры, казалась уютной и процветающей.

Алекс остановился возле Каролины и, прикрывая глаза от пронизывающего ветра, вгляделся в открывшуюся перед ними панораму. Он собрался что-то сказать, но вдруг раздался оглушительный раскат грома, сверкнула молния, и хлынул такой ливень, словно разверзлись небеса.

Ни секунды не раздумывая, Алекс поскакал прямо к ферме. Каролина последовала за ним, хотя за стеной дождя почти ничего не видела. Спустя несколько минут они уже стояли у каменного сарая, дверь которого была приоткрыта. Убежище показалось девушке раем. Радуясь крыше над головой, она не сразу заметила, что в сарае находятся корова и лошадь.

Соскочив с коня, Алекс помог спешиться Каролине и снял с нее насквозь промокшее шерстяное пальто. Мокрая рубашка прилипла к телу девушки, так что под ней рельефно обозначились контуры груди. Алекс не сводил с нее восхищенного взгляда, пока, наконец, не взял себя в руки. Обняв Каролину за плечи, он сказал:

— Ну вот, cherie, это и есть ферма Уоллингхэмов. К счастью, она — самая крайняя с востока в долине реки Гудзон, иначе в такую бурю нам не удалось бы далеко уехать.

— Верно, но почему дверь сарая открыта и скот здесь, если хозяева уехали?

Он печально улыбнулся:

— Они отправились в Филадельфию всего лишь месяц назад. С тех пор я здесь впервые. Как видите, желание проверить ферму — одна из основных причин, побудивших меня выбрать окольный маршрут через Коннектикут. У Джеймса не было средств переправлять животных, поэтому он оставил дверь сарая открытой, чтобы они могли свободно выходить и пастись. Бог знает, что с ними делать. Может, их купит Ван дер Пат?

Каролина между тем уже начала дрожать от холода, поэтому Алекс поспешно расседлал лошадей, насыпал им корма и, взяв девушку за руку, побежал с ней к дому под проливным дождем. Быстро отперев замок, он открыл дверь.

Они оказались в просторной комнате с дощатым полом, потолком из толстых деревянных балок и большим каменным очагом, по обеим сторонам которого висели металлические чайники и котелки всевозможных размеров. В очаге лежали дрова, словно только что приготовленные для растопки. В высоком буфете, доходящем почти до потолка, стояла фарфоровая посуда и несколько маленьких фарфоровых статуэток. Каролина прошлась по комнате, проводя рукой по пыльной мебели. Перед камином она увидела крошечную колыбельку и уютное кресло с красивой вышивкой на сиденье, между ними — потертый диван с высокой спинкой, а возле добротного стола с откидной крышкой стояли четыре виндзорских стула с резными спинками. Казалось, хозяева только что вышли и вот-вот вернутся: изящная прялка у широкого окна, выходящего на фасад дома, словно ждала свою владелицу. Пол украшали два вязаных коврика: один с узором из осенних цветов, другой — с орнаментом. Занавесок на окнах не было, лишь на самом вepxy висели полоски гофрированной ткани с фестонами. Широкие подоконники, очевидно, использовались в качестве сидений. Дождь нещадно барабанил по тонкому оконному стеклу.

— Очень предусмотрительно со стороны Джеймса подготовить для нас камин, — заметил Алекс, поджигая поленья.

Вскоре в очаге уютно потрескивал огонь. Алекс набрал углей в каминный совок и направился в соседние комнаты. Каролина, устроившись у огня на сосновом ларе, снимала мокрую обувь. Тепло очага наполняло ее блаженством. Девушка с наслаждением протянула ноги к огню и пошевелила пальцами. Вошедший Алекс, увидев это, усмехнулся:

— Вам удается превращать обычные действия в исключительно приятное зрелище, cherie. Может, хотите переодеться во что-нибудь сухое? Элизабет оставила в доме немало своих вещей, а у вас с ней примерно один размер.