Непокорное сердце

– Да, это настоящее состояние, но… – она замолчала, подыскивая слова. – Мне всегда отчаянно хотелось самой поехать на ранчо. Знаете, это что-то вроде навязчивой идеи. Я не уверена, что хочу продавать его.

Мистер Паркер засмеялся, и его светло-голубые глаза скрылись в море мелких морщинок.

– Да вы, должно быть, шутите, мисс Хилл, – сказал он. – Ну конечно, вы должны продать ранчо. Что же вам еще-то с ним делать?

– Я могла бы там жить, – медленно выговорила Брайони, оборачиваясь. – Я могла бы управлять им, как это делал мой отец.

– Но это же смешно! – Мистер Паркер смотрел теперь на девушку с некоторой тревогой. – Мисс Хилл, наверное, нам следует поговорить об этой вашей «навязчивой идее»? Я не могу поверить, что вы всерьез думаете о жизни на западе. Поверьте, это дикое и опасное место, совершенно неподходящее для девушки, получившей столь деликатное воспитание. Вероятно, вы наслушались глупых романтических рассказов о Диком Западе, но на самом деле он вовсе не таков. Я ручаюсь, что Аризона не место для вас.

– Возможно, вы правы, – задумчиво ответила Брайони. – А возможно, и нет.

На лице девушки появилось мечтательное выражение, и мистер Паркер, знавший Брайони много лет, с восхищением отметил, в какое очаровательное создание она превратилась. По сути, она всегда была прелестной маленькой девочкой, но теперь – теперь она стала девушкой. Стройной, изящной, с пышной короной угольно-черных волос, молочной кожей, высокими, рельефными скулами и маленьким, прямым патрицианским носиком. И даже сейчас, когда она была одета в простое утреннее платье из черной тафты с оборками и глухим воротником вокруг нежной высокой шеи, мягкие, гибкие формы ее тела говорили о цветущей женственности, способной свести с ума любого мужчину. Эта девочка обворожительна, заключил про себя адвокат. Мистер Паркер вздохнул. И это грациозное, пленительное создание собирается отправиться на Дикий Запад в полном одиночестве? Нет, этому не бывать никогда.

– Пожалуйста, мисс Хилл, давайте не будем торопиться принимать такие важные решения, – сказал он проникновенно и, приблизившись к ней, взял ее за обе руки. – Я убежден, что, поразмыслив серьезно, вы согласитесь: продажа ранчо – наиболее мудрое решение в сложившейся ситуации.

Тронутая искренней заботой, читавшейся в его добрых глазах, Брайони улыбнулась адвокату с неподдельной теплотой.

– Вам не стоит волноваться за меня, мистер Паркер. Я обещаю серьезно подумать и взвесить все «за» и «против», поскольку вопрос действительно очень важный.

В последующие недели Брайони держала слово, данное мистеру Паркеру, постоянно размышляя о том, что же ей делать. Свыкнувшись с мыслью о смерти отца, она постепенно вернулась в естественное для нее благодушное настроение, а вместе с ним в душе девушки вновь проснулась страсть к приключениям. Ранчо манило ее. Роджер Дэйвенпорт ошибался, считая, что на Запад ее тянет только любовь к верховой езде. Конечно, она обожала лошадей и совершала прогулки верхом при любой возможности. Друзья и близкие знакомые замечали, что девушка умела найти особый подход к животным. Но не одно лишь простое желание скакать на лошадях тянуло Брайони к западным границам.

Ее неудержимо влекла дикая природа этих мест, вольная и могучая. Временами она ощущала, что общепринятые условности давят на нее, ограничивают, диктуя определенный стиль жизни. Брайони надеялась, что именно там она получит желанную свободу, спадут оковы, тяготившие ее многие годы. Глубоко в душе девушка мечтала об этом, но решится ли она подчиниться инстинктивному порыву? Здравый смысл настойчиво советовал ей не поддаваться слепому влечению.

Жизнь на востоке обещала быть удобной, приятной и безопасной. По окончании школы мисс Марш Брайони могла выйти замуж за Роджера Дэйвенпорта и провести в роскоши весь остаток жизни или же поселиться в доме у родственников, некоторые из них уже прислали письма, приглашая приехать. Оба варианта обещали удобство и безопасность. Зачем же отказываться от них ради жизни, полной тревожной неопределенности? Временами она соглашалась с этой точкой зрения, но стоило ей только подумать о гигантских просторах запада, как сердце девушки начинало учащенно колотиться…

Время шло, но Брайони так и не решилась сделать выбор. Она перестала уделять достаточное внимание учебе и запустила занятия. Мисс Летиция Грейсон сообщила о ее непочтительном поведении мисс Марш, и через неделю после известия о смерти отца Брайони была извещена, что будет наказана. Ее изолировали от всякой общественной жизни сроком на один месяц, и это означало, что сразу после ужина ей надлежало удаляться к себе в комнату и гасить свет в половине восьмого. Кроме того, в течение всего месяца ей не разрешалось видеться с посетителями.

Мисс Марш сообщила Брайони об этом наказании с сожалением, но тем не менее строго. Девушка выслушала ее, глотая горькие слезы, с трудом подавляя возмущение. Она прожила восемнадцать лет, безропотно повинуясь общественной тирании, и однажды, только однажды позволила себе взбунтоваться и сделать по-своему. Не давая воли обуревавшим ее чувствам, Брайони спокойно и вежливо попрощалась с мисс Марш и повернулась, чтобы выйти из кабинета. В этот момент в дверь кто-то постучал.

– Да? – отозвалась мисс Марш мягким, приятным голосом.

Дверь отворилась, и Брайони увидела Роджера Дэйвенпорта, как всегда красивого и элегантного, со шляпой-котелком в руке. Удивление отразилось на лице молодого человека при виде Брайони. Щеки девушки слегка вспыхнули. Он быстро отвел от нее взгляд.

– Добрый день, мэм, – нервно теребя шляпу, начал Роджер. – Я… я не хотел мешать вашей беседе… быть может, надо было выбрать более подходящее время, но я… я бы хотел получить разрешение повидаться с мисс Хилл немедленно.

Мисс Марш окинула его подозрительным взглядом. Брайони отказывалась назвать имя того, с кем ее застали ночью во дворе, теперь же Роджер Дэйвенпорт казался директрисе наиболее подходящим кандидатом в злоумышленники. Конечно, он был респектабельным молодым человеком и вряд ли имел обыкновение ввязываться в скандальные истории. Поэтому мисс Марш решила не касаться этого вопроса до тех пор, пока не получит неопровержимых доказательств его вины. Но следует ли позволять им свидание сейчас, когда она только что объявила Брайони о наказании? Директриса посмотрела на молодых людей. Брайони стояла бледная, с широко раскрытыми встревоженными глазами. Роджер Дэйвенпорт, очень взволнованный, ожидал ответа. Ее сердце наполнилось состраданием. Несмотря на свою строгость, мисс Марш понимала, что молодым влюбленным нужно поговорить безотлагательно.