Стань моей судьбой

Незнакомое общество, Люси Эллисон, отрицавшая все и вся, — все это было для него внове.

Клифтон переминался с ноги на ногу, незнакомые болезненные ощущения охватили его.

— Где, черт побери, горничная с подносом?

— Иди сам возьми, — предложил Малком. — Кстати, ты когда-нибудь сам приносил себе чай?

Как ни отвратительно ему было это признавать, граф покачал головой.

— Сделай доброе дело, — посоветовал брат, — спустись вниз. Попытайся очаровать ее.

Клифтон уже повернулся к двери, но последние слова Малкома остановили его.

— Что-о-о?

— Очаруй ее. Покажи ей, что ты не напыщенный болван.

— Я не…

— Нет, конечно, нет. — В глазах Малкома вспыхнули веселые огоньки.

— Ушам своим не верю! Ты предлагаешь мне очаровывать эту… эту…

— Хорошенькую леди?

— Скорее, ведьму, — ткнул пальцем в воздух Клифтон.

— Ведьма? Думаю, это лучше, чем гарпия. Очаруй ее, Гилби. Если сумеешь.

Клифтона возмутило такое оскорбление.

— Я могу любую леди очаровать. — Ответное громкое фырканье еще сильнее задело графа. — Что это значит?

Maлком откинулся на стуле.

— Только то, маленький братик, — Малком порой любил напомнить Клифтону, что тот хоть и наследник, но моложе, — что флирт не самая сильная твоя сторона.

Граф открыл было рот, чтобы возразить, но сказать было нечего. В словах Малкома есть доля правды.

И значительная.

— Иди, попрактикуйся с Люси, — посоветовал Малком. — Нет, не надо слов. По испуганному выражению твоего лица я вижу, что ты не понимаешь, почему я это предложил. Но скажи мне, Гилби, разве ты хоть раз не задумывался, как выглядит ее роскошная грива, освободившаяся от шпилек?

— Нет, не задумывался, — солгал граф. — Ни разу.

— Я так не думаю, — рассмеялся Малком. — Это было бы по меньшей мере странно, не правда ли?

Да уж, подумал Клифтон, спускаясь с черной лестницы. Весьма странно. Девушка, с ее черными локонами, каскадом падавшими на белые плечи, походила на сирену.

Она настолько обворожительна, что любого соблазнит пробить брешь в стенах ада.

Спутаться с этой фурией равносильно тому, чтобы оказаться в преисподней, размышлял он, задержавшись на площадке. До его ушей донесся разгоравшийся в кухне спор.

Клифтон всегда считал подслушивание ниже своего достоинства, но в его новой профессии это просто необходимо.

Граф неслышно шагнул ближе, и не потому, сказал он себе, что горячий, серьезный тон мисс Люси возбудил его любопытство.

— Ты совершенно ошибочного мнения о нем, папа, — говорила она. Клифтон почти видел ее упертые в бока руки, решительный блеск в глазах. — Ты и Пимм, вы оба заблуждаетесь. Помяни мое слово, он заносчивый, высокомерный, властный…

Клифтону не нужно было строить догадки относительно объекта ее обвинений. Он больше удивился бы, услышав в свой адрес ее похвалу своим достоинствам.

— Хватит, Гусси, — донесся снизу смех Эллисона. — Я знаю, ты его не любишь, но настаиваю, чтобы ты держала свое мнение при себе. И никаких фокусов с его жарким, — предупредил он так строго, что Клифтон представил себе, как Эллисон погрозил дочери пальцем. — Это тебе не лорд Роч.

— Позволю себе не согласиться, — фыркнув, пробормотала она.

У Клифтона голова пошла кругом. Роч?! Эта толстая задница? Этот дурак? Клифтон, оскорбившись, едва не вмешался в разговор. И все же любопытство и отчаянное желание доказать мисс Эллисон, что она не права, остановили его.

— О, конечно, Роч был неудачным выбором, но я тебе гарантирую, что… — начал Эллисон.

— И такой же самоуверенный, как этот тип, которого Пимм навязал нам. Мистер Грей вполне преуспеет, но граф… гм, папа, я думаю, ты ошибся. — Шумное фырканье завершило ее фразу.

— Ну-ну, Гусси, слишком уж ты сурова, У Клифтона твердый характер. Он тебя еще удивит. Попомни мое слово.

Послышалось шуршание соломки и лент — видимо, мисс Люси возмущенно тряхнула головой и ее шляпка съехала. С темной лестничной площадки снова донесся смех Эллисона.

— Тебе просто неприятны его манеры и то, что он не заигрывает с тобой.

— Папа! — запротестовала Люси. — Это смешно! Я не хочу этого человека…

— Ну-ну, — с укоризной произнес отец. — Думаю, дело в том, что граф единственный из мужчин, переступавших наш порог, не влюбился в тебя.

— Ты знаешь, что меня это не интересует, — возразила Люси.

— Да, знаю. Но однажды заинтересует, и я со страхом жду этого дня.

— Ну, что касается графа Клифтона, на мой счет тебе нечего бояться. — Снова раздалось фырканье, которое делало Люси похожей на бабушку Малкома. Жена кузнеца, эта крепкая женщина могла гнуть железо голыми руками.

— Хорошо, — примирительно сказал мистер Эллисон.

Клифтон едва сдержался, чтобы не ворваться в кухню с намерением согласиться с дочерью этого человека.

Ее отцу нечего опасаться на его счет.

Подумать только, Люси Эллисон! Клифтон вздрогнул.

— Поскольку он не возьмет тебя, Гусси. Ни один из них не возьмет. Благородным образом, — вздохнул Эллисон. — Я вырастил вас обеих как леди…

Услышав это, Клифтон вскинул бровь. Люси Эллисон леди? Он хотел поправить ее отца, но не стал этого делать.

— …ни на секунду не думай, что кто-то из них закроет глаза на твое происхождение, уж такие они, и не важно, что они говорят, чтобы очаровать тебя.

— Я не из тех, кого можно очаровать, папа.

Совершенно верно, подумал Клифтон.

— Так-то оно так, Гусси. Ты не выносишь этого человека и ясно дала ему это понять, но суть в том, что Пимм хочет, чтобы мы его обучили, и мы это сделаем.

Наступила тишина. Ее нарушил тихий женский вздох.

— Так ты поможешь? — спросил ее отец. Судя по звуку, корзину плюхнули на стол.

— Да. Ты же знаешь, что помогу. И дядя Тоуд хочет…

Дядя Тоуд? Она назвала Пимма, руководителя шпионской сети Англии, самого страшного человека в министерстве иностранных дел «дядя Тоуд»?

Не успел Клифтон это переварить, как мисс Эллисон снова закусила удила.

— Должна признаться, что не прочь посмотреть, как этому надменному типу прищемят хвост…

— Гусси, — предостерег ее отец.

— Папа, ты всегда говоришь, что уроки смирения самые трудные. Осмелюсь сказать, для графа сегодняшний урок будет самым горьким. — Помолчав, она добавила: — Все может обернуться довольно скверно!

«Именно на это ты и надеешься, дерзкая девчонка. — Клифтон выпрямился. — Значит, хочешь посмотреть, как мне прищемят хвост, да?» Им овладело ледяное спокойствие. Она убеждена, что он не пройдет испытание, столкнувшись с опасностью, не так ли? Он кое-что ей покажет, этой самонадеянной мисс.

Громко кашляя, Клифтон спустился вниз и вошел в кухню.

— Я звонил, чтобы принесли чай, но так и не дождался его. — Сделав паузу, он оглядел семейную сцену, затем повернулся к мисс Люси и поднял бровь, словно указывая, что ей следовало об этом позаботиться.

Люси наверняка жалела, что не может опрокинуть чайник кипятка на голову Клифтону.

— Ах, Клифтон, вы как раз вовремя, — сказал Эллисон. — У меня к вам просьба.

— Конечно, сэр. — Он слегка наклонил голову. — Чем могу быть полезен?

— Гусси нужно сходить в деревню по просьбе миссис Кьюин, но, увы, с ней некому пойти. Бесс приболела… миссис Кьюин занята… Марианна и Томас Уильям ушли… — Он запнулся и вопросительно посмотрел на дочь.

— …разносить продукты бедным, — закончила Люси скромным тоном дочери священника.

Хоть Марианна Эллисон щедрая и дружелюбная девушка, Клифтон поставил бы годовой доход, что она так же занимается благотворительностью, как грабит почтовые кареты.

— Вы согласились бы, милорд, проводить мою девочку до деревни? — спросил Эллисон. — Не люблю, когда мои дочери рискуют выходить без сопровождения.

Клифтон украдкой взглянул на дочь старого шпиона. Девушка была хороша и казалась столь же невинной, но в ее глазах вспыхивали опасные огоньки.

Она подзадоривала его отказаться.

Но мисс Люси, при всей ее гордости и предубеждении, не знала, что он любил хороший вызов. Почти так же, как любил побеждать.