Мой милый ангел

Джесси пошла вслед за гробом. Китайские телохранители последовали за МакКаферти, игнорируя его, но внимательно следя за остальными, за руками, спрятанными под одеждой. Харас нервно оглянулся и нечаянно наступил на подол платья Джесси. Он извинился и встал рядом с ней, чтобы поддерживать ее под руку. Джейк понял, что МакКаферти хотелось стоять как можно дальше от этих четверых огромных китайцев.

Процессия проследовала через высокие овальные двери церкви, Джесси вышла на улицу. Она в нерешительности остановилась на верхних ступеньках лестницы, не веря своим глазам. Собрав последние силы, она постаралась подавить подступивший к горлу комок, слезы были готовы вот-вот брызнуть из глаз. Она оглянулась, ища Вестона, тот стоял за ее спиной, держа в руках свою шляпу. Кажется, он тоже был взволнован таким большим скоплением народа на улице. Джесси всегда верила, что ее отец был большим и очень прозорливым человеком. И было вполне очевидно, что не она одна так думала.

Улица была переполнена людьми самого разного положения — мужчины держали свои шляпы в руках, женские головки были в шляпках или накидках. Все молчали. В отдалении стояли китайские музыканты, одетые в белый траурный цвет. Они собирались присоединиться к процессии, ударяя в гонги и размахивая белыми знаменами. Многие несли горшочки с горячей пищей, согласно традиции их предков.

Когда гроб поставили на черный катафалк с нарисованными окнами, духовой оркестр пожарной команды Сан-Франциско заиграл похоронный марш. Одновременно с ним, два китайских оркестра — один впереди процессии, второй сзади — тоже заиграл похоронный марш на своих странных медных и деревянных инструментах. Улица наполнилась шумом.

Джесси повернулась к Джейку.

— Я заказал для вас экипаж, — сказал он. Лицо его было печальным, взгляд — сдержанным и грустным.

Она кивнула и, надеясь, что он не заметит, быстро смахнула под вуалью слезы. Джейк заметил ее тайный жест, и черты его лица смягчились, от чего он стал еще более красив. Его теплая и сильная рука поддержала ее за локоть, и Джесси была благодарна за эту поддержку. Они подошли к единственному экипажу на переполненной улице — черному, сверкающему, с открытым верхом и черной накидкой, запряженному парой лошадей. Джейк помог ей подняться в экипаж, Харас МакКаферти сел рядом.

Впереди процессии двигался катафалк, запряженный шестью черными лошадьми, украшенными черными лентами. Джейк, шел сразу же за катафалком, за ним следовали четыре ряда одетых в траур людей, несущих траурные покровы для гроба. Харас взял в руки вожжи, экипаж тронулся с места, Джесси откинулась на спинку сиденья.

— Спасибо вам, Харас, — сказала Джесси, когда они поднялись по лестнице на второй этаж отеля «Палас». Харас подал ей руку. — Я очень ценю все, что вы сделали для меня.

Хотя они почти не разговаривали во время похорон, она не была уверена, что смогла бы обойтись без него. Похороны лишили ее последних сил. Вся церемония прошла для нее как в тумане, но Джесси никогда ее не забудет. Ни разу в своей жизни она не испытывала ничего более торжественного и трогательного, чем похороны ее отца. Все эти толпы людей, пришедшие, чтобы отдать последний долг, заставили ее по-новому взглянуть на отца. Еще больше, чем раньше, она сожалела, что не приехала жить к отцу сразу же после смерти матери.

Даже Джейк Вестон удивил ее. Он проявлял заботу, которую она собственно, и ожидала от него. Но она совсем не ожидала искренней печали в его глазах. Он старался скрыть свою грусть и, возможно, это удалось ему в отношении других людей, но только не в отношении Джесси. Поневоле она почувствовала уважение к Вестону.

— Отдыхайте, мисс Таггарт, — сказал Харас, приподнимая котелок.

— Спасибо, непременно. Увидимся завтра в четыре часа, — Джесси закрыла за ним дверь.

Она вызвала горничную, чтобы раздеться и приготовиться ко сну. В последний раз поплакала Джесси об отце. Он бы хотел, чтобы она была счастливой, а не печальной. И ради него она будет делать все, что от нее зависит, чтобы быть сильной.

Сломленная усталостью, она легла под прохладные простыни.

Джесси спала, как ребенок. Ее разбудил громкий стук в дверь. Она поднялась, накинула пеньюар. В дверях стоял молоденький коридорный.

— Вам письмо, мисс Таггарт. Я думал, что, наверно, это важно.

Джесси приняла конверт, открыла свой ридикюль и, отыскав монету, вручила ее мальчику.

— Вы случайно не знаете, который час?

— Шесть часов, мисс.

— Правда? Я проспала совсем немного.

— Сегодня уже пятница, мисс. Сейчас шесть часов. Вы приехали в четверг.

— Что? Не может быть!

— Это так, мисс.

— О Боже, я проспала встречу. И уже пора собираться на ужин. Пожалуйста, будьте любезны, пришлите мне в номер ванну. Мне нужно вымыть волосы к вечеру.

— Да, мэм, — мальчик улыбнулся при мысли, что, приняв подряд две ванны, мисс Джессика Таггарт будет самой чистой и самой благоухающей леди во всем Сан-Франциско.

Джесси прочитала послание и заметалась по комнате. Нужно, чтобы ей погладили платье.

Принесли ванну, и она вымылась душистым мылом, а к тому времени, как платье было готово, Джесси надела корсет, сорочку и нижнюю юбку. Если бы у нее было время, она, возможно, причесалась бы более экстравагантно, а теперь она просто подняла волосы наверх и закрепила их в корону из локонов.

Платье было из шелковой темно-сиреневой парчи. Оно не только подходило, для траура, который Джесси планировала соблюдать всего несколько недель, но этот цвет красиво оттенял ее зеленые глаза, а фасон платья подчеркивал ее высокую грудь. Конечно, у Вестона были перед ней преимущества. Он хорошо знал не только город, но и все тонкости их совместного дела. Но, не смотря на появившееся к нему уважение, она намеренно воспользуется любой закавыкой в бухгалтерских счетах, любой женской уловкой, известной ей, чтобы поставить Джейка Вестона на место.

Джесси перечитала послание. Оно было от Вестона, приглашающего ее на встречу в «Милый Ангел» и сообщающего адрес, который Джесси и так хорошо знала.

Сунув ноги в легкие лакированные туфли на высоких каблучках и подхватив украшенный бисером ридикюль, Джесси решила, что еще сумеет успеть вовремя.

Глава 4

Из окна своей комнаты Джейк наблюдал, как Уол Ай Вонг работал на импровизированной кухне, которую соорудили для него на дощатом настиле внизу.

Огромный живот Вонга, его тонкая бородка, свисающие вниз усы, делали его больше похожим на китайского военачальника, чем на короля кантонских поваров в Сан-Франциско, кем он был в действительности. Вонг был погружен в работу: чистил двух небольших осьминогов и целую кучу пурпурных морских «огурцов». Его косичка, торчащая из-под шапочки, так и плясала на затылке. Золотистый фазан, ощипанный и выпотрошенный, груда зеленых и желтых овощей, большинство из которых не были известны Джейку, лежали на деревянных досках, которые Вонг использовал вместо стола.

Джейк улыбнулся. Все шло, как по расписанию. Он посмотрел вдоль улицы. Недалеко находились два небольших игорных зала, конкурирующие с «Милым Ангелом» в борьбе за клиентов. Хотя было еще рано, несколько пьяных моряков стояли перед их входом, распевая непристойную песню. Напротив расположили еще три салона, включая «Золотую Колючку», самого опасного конкурента «Милого Ангела». Они все успешно вели свой бизнес, но «Милый Ангел» определенно был королем.

Это самый большой и к тому же старейший салон между Китай-городом и Итальянским районом. Высокое двухэтажное здание занимало полквартала. На первом этаже располагался большой игорный зал и бар. Комнаты девушек — и на первом, и на втором этаже, там же находилась спальня Джейка и его однокомнатный офис. На грузовом вокзале у него был еще один офис, поменьше.

Джейк стоял перед зеркалом в дубовой раме и поправлял галстук, завязанный свободным узлом с двумя длинными концами. Осмотрев свой черный сюртук, он подмигнул своему отражению в зеркале. «Джейк, дружище, — думал он, — маленькая мисс Кошка Таггарт очень скоро будет умолять тебя выкупить ее часть „Милого Ангела“.