Колдовство любви

Жаль, конечно, если с Лали произойдет несчастье, зато Гюльхар будет наслаждаться спокойным счастьем во дворце своего мужа. Двум умным красавицам здесь нет места. Старшие жены и глупые курицы-наложницы не в счет.

10

Проснувшись, как всегда, раньше остальных женщин, Лали поспешила на верхнюю террасу, где привыкла встречать зарю. По утрам мало кто из обитателей гарема поднимался сюда, и девушка, устроившись на широких перилах, любила в одиночестве помечтать о том, что когда-нибудь превратится в быстрокрылую птицу и взовьется ввысь над этим миром, закованным в мрамор и чугунные решетки. При появлении первых солнечных лучей Лали привычно сложила руки, но не успела произнести даже начальные слова молитвы.

– Интересно, о чем ты молишься?..

Сердце подпрыгнуло в груди, словно мячик. Резко обернувшись, Лали увидела Селима и испуганно попятилась.

Но, похоже, разговор с Гюльхар-ханум заставил охранника помнить о почтении к любимой дочери паши, потому что евнух не стал донимать девушку. Остановившись возле Лали, Селим облокотился на перила и, прищурив глаза, принялся с жадностью рассматривать раскинувшийся перед ним морской пейзаж.

– Неплохое место выбрал Ибрагим-паша для своей ялы. Отсюда хорошо видно, как уходят в плавание корабли.

– Мечтаешь вернуться домой? – оборвал речь Селима мурлыкающий голос, полный сарказма и властности. – Напрасно. Стамбул не выпускает добычу.

Оглядевшись по сторонам, Лали не сразу заметила человека, стоящего в тени колонны: высокий, жилистый юноша в облачении евнуха. На бледном лице горели странным лихорадочным огнем темные глаза, а огромный нос делал незнакомца похожим на хищную птицу.

Селим, похоже, не ожидал увидеть здесь этого юношу, потому, что на его лице отразилось сильное удивление. Нет, скорее – неудовольствие. Светлые глаза потемнели, а скулы заострились. Но вместо слов возмущения, которые явно рвались наружу, мужчина лишь почтительно склонил голову.

– Оставь нас, – коротко сказал юноша Селиму и, заметив, что тот не спешит выполнить его указание, нахмурил брови и повторил более резко: – Тебя ждет Гюльхар-ханум. Желает прогуляться с тобой по саду.

– Госпожа желает, чтобы я удалился?

Селим бросил встревоженный взгляд на девушку. В светлых глазах его замелькало что-то, похожее на предостережение. Лали хотела позволить ему остаться, но в следующее мгновение рассердилась на себя. С какой стати она должна подчиняться этому наглецу? Что он о себе возомнил?

– Как я понимаю, твоя госпожа – Гюльхар-ханум? Вот и ступай к ней. Не заставляй ее томиться в ожидании.

Мужчина одарил девушку злым взглядом и послушно покинул террасу.

Лали осталась наедине с новым евнухом. Впрочем, на этом человеке одежда служителя гарема выглядела еще более нелепо, чем на Селиме. Но девушка не стала задумываться над этим. Ее озадачило иное: если новые охранники будут появляться в доме Ибрагим-паши с такой скоростью, женщинам здесь попросту не останется места.

– Кто ты такой? Я не знаю тебя. Как ты оказался здесь? – потребовала она объяснений.

– Я тоже впервые вижу тебя. Но знаю, что ты – Лали. А я – Мехмед. И оказался здесь, – потому что пришел за тобой, – ухмыльнулся евнух, пожирая тоненькую фигурку девушки наглыми глазами.

– Я тебя об этом не просила, – сердито заявила Лали. – Вряд ли в твои обязанности входит следовать за мной.

– Разве ты знаешь, что входит в мои обязанности? – темные глаза юноши, окруженные длинными ресницами, источали приторную сладость.

Поведение наглеца изрядно разозлило девушку и, передернув плечами, она задрала повыше подбородок.

– Мне известно, что ты плохо знаешь, где твое место, евнух.

– В данный момент – возле тебя, моя повелительница.

Схватив руку девушки, Мехмед повернул ее ладонью вверх и прикоснулся к ней теплыми губами. У Лали перехватило дыхание и пересохло во рту. Яркие утренние лучи обожгли лицо и грудь, а тело закричало о том, что виной этому не солнце, а поцелуй юноши.

– Я слышал, что дочь Ибрагим-паши весьма ученая особа, но, похоже, наука любви ей еще неизвестна?

От излишне вкрадчивых слов девушка мгновенно пришла в себя и сердито вырвала руку.

– Оставь меня!

– Ты не ответила на мой вопрос, – жаркое дыхание согрело ее ухо, и легкая дрожь пробежала по телу девушки.

В неописуемой панике Лали отшатнулась от юноши и уставилась на него непонимающим взглядом. Что же такое происходит? Почему ее уже второй день подряд пытаются соблазнить евнухи? Не иначе, как все это – происки Зары. Эта змея неслучайно намекала Лали на недостатки в обучении. Похоже, теперь старшая жена вознамерилась погубить ее при помощи этого юноши, ведь паша собственноручно убьет приемную дочь, если узнает о том, что она позволила себя соблазнить. Выбор Зары, пожалуй, даже удачен: вблизи искуситель показался Лали более приятным, нежели издали: кареглазый, с мягкими ласковыми губами, изгибающимися в коварной усмешке, но красота его была слишком порочной. Если быть честной, то Лали больше по душе светлоглазый Селим.

Воспоминание о нем заставило девушку опомниться и сердито нахмуриться. Как можно уподобиться наложницам, обделенным вниманием Ибрагим-паши!..

– Я жду… – мягкие губы Мехмеда касались ее шеи. Легко отстранившись, Лали холодно поинтересовалась:

– О чем ты?

– Известна ли тебе наука любви?

– Я не обязана отвечать тебе, – резко бросила она и направилась к лестнице.

Но юноша рывком повернул ее лицом к себе. Его теплые пальцы скользнули по нежной девичьей шее и нечаянно задели золотую цепочку с тоненьким крестиком.

– Ты – христианка?!

– Как ты смеешь, – вырвав крестик, девушка сердито потерла шею в том месте, где чужие пальцы обожгли кожу. – Ты забываешься, евнух! Тебя накажут за наглость!

– Если наказание будет исходить от твоих нежных ручек, я буду счастлив, – рассмеялся наглец.

Не желая продолжать глупый разговор, Лали поспешила покинуть веранду. Но не успела сделать и десятка поспешных шагов по лестнице, как внезапно одна ее туфелька соскользнула с ноги, и девушка от неожиданности едва не упала.

Ее удержали руки Мустафы. Сын Зары любил выскакивать внезапно из темноты маленьких коридоров, но впервые Лали не испугалась его неожиданного появления.

– Кто этот наглец? – юноша сердито уставился на неприятно ухмыляющегося Мехмеда.

– Маруф-ага велел мне приглядывать за любимой дочкой Ибрагим-паши, – с нескрываемой насмешкой процедил нахальный евнух и властно скрестил на груди руки. – Мало ли что может случиться…

– Поэтому ты смеешься над падением своей госпожи? – хмыкнул Мустафа.

Юноши мрачно уставились друг на друга. Лали с удивлением смотрела на дерзкого евнуха, не склонившего голову перед сыном хозяина. Мало того – взгляд Мехмеда стал немигающим, словно у змеи.

– Этого евнуха стоит поучить должному поведению. Если бы он встретил здесь моего отца, то получил бы сотню палок за неуважение к хозяевам, – высокомерно произнес сын Ибрагим-паши.

– Я запомню сегодняшний день и твои назидательные слова, – евнух соизволил склонить гордую голову. Но Лали показалось, что в словах его затаилась угроза.

– Как видишь, птичка, тебе без моей помощи не обойтись, – Мустафа заносчиво улыбнулся девушке. – Не советую тебе бродить в одиночестве по дому, – высказав свое соображение, юноша кивком головы велел Лали спускаться вниз.

Не желая оставаться наедине с Мехмедом, девушка поспешила исполнить повеление сына Зары.