Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Кажется, здесь ловушки не было.

- Вот! – шепотом воскликнул Хепри, тяжело дыша от страшного и восхитительного открытия – он разгадал хитрость! – Гляди!

Плита справа повернулась от толчка рукой, на мгновение открыв страшный зияющий провал.

- Ах, ловкачи, - усмехаясь, пробормотал его товарищ. – Решили, что тот, кто избежит первой ловушки, попадет во вторую!..

- Да, - сказал серьезный Хепри. – Очень хитро. Но мы хитрее – идем.

Они медленно пошли вперед, и через несколько шагов Хепри остановил друга.

- Вот, - прошептал бывший слуга Амона. – Вот.

Впереди блестел гранитный саркофаг.

- Мы откроем его?.. – спросил его товарищ.

Хепри испытывал такой же ужас перед этим святотатством.

- Нет, - быстро прошептал он в ответ. – Здесь есть другое. Вот.

У той же стены, где стоял саркофаг, были расставлены драгоценные предметы. Таких Хепри еще не попадалось; юноша опустил трясущийся в руке факел, и блеск золота, серебра, бирюзы, малахита, жемчуга на мгновение ослепил его. Но не одни камни и металлы составляли ценность этих вещей – искусная работа еще увеличивала ее… Статуэтки богов и животных, кубки, ожерелья, браслеты… Молодой человек увидел серебряную чашу, инкрустированную сердоликом и наполненную золотыми перстнями.

- Какая добыча, - весь дрожа, прошептал его несдержанный товарищ.

Хепри обернулся к нему так, что мужчина отпрянул, опасаясь удара в лицо.

- Торжествовать здесь – смерть! – шепотом крикнул предводитель. – Забудешь себя, и с тобой случится то же, что и с Ани!

Оба открыли свои сумки, сразу поделить найденное - чтобы не лишиться по неосторожности сразу всего и чтобы между ними не случилось драки за добычу. Хепри делил драгоценности, и грабители убирали их к себе. Ему досталась та самая чаша с перстнями, две прекрасные алебастровые статуэтки, две – черного дерева и ожерелье, за которое можно было купить три таких, что он подарил своей возлюбленной.

На дне чаши молодой человек заметил блеск жемчуга… крупного и очень дорогого. Он промолчал. Это его часть добычи, он предводитель и ему полагается лучшее.

Сегодня им очень повезло.

Поверх драгоценностей навалили тряпья, сумки плотно завязали и надели на плечи – тяжело. Хепри почувствовал, как трудно будет выбираться наверх с таким грузом.

Он вытащил из своей сумки флягу с водой и жадно отпил, потом оделил водой товарища. Тот утер губы и поблагодарил. Хепри хмуро поглядывал на его лицо и думал, что драка за добычу вполне возможна… как всегда между такими людьми…

Только бы он послушался разума, ведь в таких делах нельзя без товарищей.

Хепри шепотом напомнил другу, где они обнаружили ловушки и куда нельзя ступать. Он кивнул.

Гробницу покинули беспрепятственно, и двое грабителей уже приготовились вздохнуть с облегчением… как вдруг Хепри что-то почудилось…

- Тихо. Слушай, - шепотом сказал он и напряг слух, опустив факел, чтобы не выдавать отряд.

Шорох, шаги. Как будто бы. Потом тишина.

Потом топот и свет факелов, и крики!

- Вот они! Держи злодеев!..

- Вперед! – закричал Хепри, опомнившийся первым, и бросился к выходу; это сдвинуло с места его остолбеневшего товарища. Можно было уже не скрываться. Грабители неслись огромными прыжками, спасая свои жизни; Хепри помнил дорогу, потому что всегда запоминал, но боялся, что заблудится… что тогда?

Топот и факелы; Хепри казалось, что ему уже жгут огнями спину.

- Смерть злодеям!..

Смерть?

- Эй! – закричал Хепри наверх, оставшемуся снаружи товарищу; он узнал дыру, в которую они проникли, но со страха ему казалось, что он мог ошибиться. – Поднимай! Поднимай!..

К ним упали веревки.

Бывший жрец ухватился за них, не проверив, как и на чем они держатся, и полез. Дрожащие руки сводило болью, ему казалось, что вот-вот веревки оборвутся под грузом тела, отягощенного наворованным добром. Но вот его дернули кверху, так что Хепри ободрал плечо о камень, и он упал на третьего грабителя; его тело смягчило падение Хепри, зато его товарищ отшиб себе всю спину. Но он не позволил себе даже вскрикнуть и тут же вскочил.

- Второй!.. – шепотом крикнул Хепри. Оба бросились к дыре, но тут услышали такое, отчего даже у бритоголового жреца, казалось, встали дыбом волосы… крики и борьба…

- Схвачен! Бежим! – крикнул его товарищ и кинулся прочь без всяких раздумий.

Хепри мгновение помедлил, но мысль о возлюбленной сама заставила его ноги последовать за товарищем. Как будто со стороны он видел себя, мчащегося как заяц, с нечеловеческой быстротой и ловкостью взбирающегося на стену и переносящегося через нее, это показалось одним прыжком. Оба грабителя благополучно выбрались наружу и припустились бегом, не обменявшись даже словом.

Только когда впереди показалась блестящая под луной река и барка Диона, они позволили себе сбавить скорость.

Задыхающиеся, покрытые потом, грязные с головы до ног преступники посмотрели друг на друга и не увидели на лицах друг друга никакого удовлетворения.

- Половина твоя, - сказал Хепри, похлопав рукой по своей сумке.

Его товарищ кивнул.

- Ани и Нубнефер, - сказал он, и его губы скривились. – Нубнефера будут пытать и выпытают наши имена.

Хепри вдруг рассмеялся – так, что сложился пополам, схватившись за живот. Его товарищ смотрел на него как на сумасшедшего.

- Ты не с ума ли сошел?

Хепри только махнул рукой и двинулся вперед.

Нубнефер не знал его имени, как не знал его и этот человек. Хепри был слишком осторожен, чтобы называть свое имя товарищам, они знали его как Са-Имхотепа – “сына Имхотепа”.

Большое кощунство, но не большее, чем то, что они совершили.

========== Глава 28 ==========

Подземная камера пыток была освещена факелами и ало рдеющими жаровнями, приготовленными для допроса. Нубнефер висел, подвешенный за ноги – лицо было багровым от прилива крови. За ним стоял полуголый плечистый палач с факелом.

Этим факелом жгли преступнику спину, красную, вспузырившуюся, шипящую, как мясо на сковороде. Несчастный тихо, беспрерывно стонал. Он рассказал все что знал, как только его ввели сюда – но его мучили уже второй час, добиваясь чего-то, чего он не мог дать…

Высокий красивый человек в белой одежде, чуждый в этом окружении, медленно обошел преступника – на лице не было и следа жалости. Неб-Амон остановился напротив пытаемого, так что обезумевшие глаза Нубнефера теперь таращились в его собственные – прекрасные черные глаза, которые могли с равною легкостью обещать и жизнь, и смерть.

- Скажи мне имя, - шепотом приказал верховный жрец. – Настоящее имя вашего главаря. Или тебя изжарят целиком.

- Са… И… Имхотеп… - прошептал бедняга и обвис, лишившись чувств от мучений.

Неб-Амон несколько мгновений с омерзением смотрел на осквернителя святейшего из святейших мест – места, вверенного ему, первому пророку Амона!.. И он еще смел глумиться над именем Имхотепа!..

- Снимите его, окуните в воду и продолжим, - ровным голосом приказал он. – Я достану из него это имя, даже если придется пытать его всю ночь.

- Великий ясновидец, - осмелился заметить один из помощников.

Неб-Амон резко обернулся к нему, изумленный вмешательством.

– Великий ясновидец… Этот злодей, может быть, не лжет…

- Как не лжет? – спросил Неб-Амон, подняв брови.

- Может быть, главарь и его обманул, - ответили ему. – Предусмотрел поимку сообщников и назвался чужим именем.

Неб-Амон мгновение думал, схватившись за подбородок.

- Снимите его, - резко приказал он.

Пока приказание споро и почтительно выполнялось – преступник от прикосновений к обожженным местам очнулся и истошно закричал, потом снова потерял сознание – Неб-Амон раздумывал над этими словами и наконец понял, что они могут содержать истину. Да, это возможно.

Тогда к обвинению в осквернении Запада прибавится еще обвинение в святотатстве, холодно подумал верховный жрец. Как этот преступник только посмел тронуть своим поганым языком имя Имхотепа!..