Богатство Лас-Вегаса

— Передай мистеру Логану мои поздравления и скажи, что быть дедушкой — это замечательно.

— О Боже, Филип, у нас уже внуки. Как ты думаешь, они будут звать меня бабушкой? — спросила Салли.

— Нисколько не удивлюсь, — рассмеялся он, целуя ее в щеку. — Поцелуй Фанни за меня. Я постараюсь вернуться сегодня вечером.

У Филипа упало сердце, когда, выйдя за дверь, он увидел сидевшего на скамейке у входа Дэвина.

— Заходите! — хмуро пригласил он.

— Филип, я не хочу вмешиваться. Я только ожидал… думал…

— Близнецы! Мальчики!

— Двойняшки? О Боже!

— Вот и я говорю. Позаботьтесь там обо всем, Дэвин.

— Филип…

— Салли вас ждет.

Дэвин нерешительно протянул руку и затаил дыхание, не зная, как отреагирует Филип. Тот, не колеблясь, пожал ему руку и даже похлопал по плечу.

— Сейчас у вас только и забот, что два малыша. А вот меня дожидаются десять тысяч цыплят.

— Слава Богу, что вам не надо давать им имена.

— Почему же, они прибывают партиями по пятьсот штук, и каждой партии нужно давать свое имя.

— Вы меня разыгрываете, Филип?

— Нисколько, Ну, до встречи, Дэвин.

Дэвин вошел в комнату ожидания родильного дома и рассказал Салли о встрече с Филипом.

— Да, он такой, — задумчиво кивнула Салли. — Помнишь прошлое Рождество? Его действительно волнует состояние этих цыплят. Он очень серьезно ко всему относится. Ты не представляешь, сколько мы имеем от этого бизнеса. Впрочем, конечно, представляешь. Ты же ведешь мои дела. Я заговариваюсь, потому что очень волнуюсь. Нянечка сказала, что малышей можно будет увидеть через несколько минут. Не думаю, что Фанни сейчас так уж хочется принимать посетителей, но нужно, чтобы она знала, что я здесь. Ее отцу я уже позвонила. Он так разволновался, что едва мог говорить. Мне удалось запустить машину, так сказать, чтобы известие передали на «Хорнет». Как это воспримет Эш? Вот и нянечка машет нам. Должно быть, малыши готовы.

— О Боже, они же одинаковые! — в изумлении воскликнула Салли.

— А что, новорожденные всегда такие маленькие? — поинтересовался Дэвин.

— Они похожи на Фанни. Смотри, Дэвин — точь-в-точь Фанни.

Фанни, с мокрыми еще волосами, лежала на груде белых подушек. Салли попыталась вспомнить, как выглядела сама при рождении сыновей, но в памяти остались только злость, раздражение, горечь. Тогда, кажется, ей не хотелось ничего, только спать, спать, спать. У Фанни блестели глаза, на лице сияла усталая улыбка.

— Вы уже видели их, Салли? Здравствуйте, мистер Роллинз! Что сказал мой отец? Вы сообщили на «Хорнет»? Они чудесные, правда, Салли? Вы оказались правы, боли почти и не помню.

— Вы прекрасно выглядите, — сказала Салли, целуя невестку в щеку.

— Да, они тут позаботились обо мне. Сейчас я чувствую себя уже нормально, только вот есть хочется. Но скоро обещали принести сандвич. Я все думала, пыталась выбрать имена, но не знаю, стоит ли. Вдруг я ошибусь, и Эшу не понравится? Но и без имени нельзя. Доктор повесил им на руки такие браслетики с цифрами «I» и «II». «I» — это тот, который старше на три минуты. Представляете? Как вам понравится, если я назову их Бэрч Коулмэн Торнтон и Садж Логан Торнтон? Это мои любимые имена.

— Мне нравится, — сказала Салли. — Хорошо, что вы взяли наши девичьи фамилии. Очень мило, Фанни.

— Тогда пусть будут Бэрч и Садж. Бэрч — старший. Мне даже легче стало. «Первый» и «Второй» — это как-то неправильно.

— Ну что ж, теперь вам надо отдохнуть.

— Салли, я хочу поблагодарить вас за все. Не знаю, что бы я без вас делала. Хочу, чтобы вы знали об этом.

— Иначе и быть не может. Поспите, Фанни.

— Скорее бы Эш приехал. Я так счастлива!

— Она уснула. Не думаю, что видел другого столь же счастливого человека, и при этом такого усталого, — заметил Дэвин. — Ты можешь гордиться внуками, Салли.

— Я горжусь, Дэвин. Поедем домой. День был трудный, пора и нам отдохнуть. Вдвоем.

— Да, Салли, как чудесно, когда ты это говоришь. — Дэвин наклонился и поцеловал ее в шею.

— Поедем, Дэвин. Я так рада, что ты со мной. Но скажи какая она милая. На нее смотреть — и то приятно.

— Да, дорогая, после тебя — первая красавица.

— Не знаю, как бы я выдержала двадцать один час, — сказала Салли, беря Дэвина под руку и направляясь к выходу. — Надеюсь, из нее получится замечательная мать, а Эш будет хотя бы наполовину столь же хорош, как его отец. Меня это беспокоит, Дэвин.

— Ты уже сказала Фанни, что купила для них дом?

— Нет. Я хочу отвезти ее туда сразу из больницы. Хочу сделать ей сюрприз. Завтра или послезавтра соберу ее вещи. Как ты думаешь, Дэвин, он ей понравится?

— Конечно. Если рассматривать его в качестве несколько запоздалого свадебного подарка, то лучше не сыскать. Как ты думаешь, что мне купить для малышей?

— Фанни все понравится. Только не забудь, что их двое. Ну разве это не прекрасно, Дэвин? Ты не чувствуешь себя в какой-то степени дедушкой? Я наверняка знаю, что Филип был бы только рад этому. Уверена, что и мистер Логан не стал бы возражать. А уж обо мне и говорить нечего.

Они вышли. Дэвин прижал к себе Салли.

— Я люблю тебя, бабушка Торнтон. Если бы мы не стояли посреди улицы, я бы поцеловал тебя так, что ты задохнулась бы.

— Ты можешь сделать это чуть позже.

— Не сомневайся. Знаешь, мне еще не приходилось любить бабушек.

— Полагаешь, есть какая-то разница?

— Не сомневаюсь. Новые ощущения. — Он усмехнулся.

Держа в руке шлем и очки, Эш Торнтон, недавно получивший очередное звание, козырнул своему самолету и направился было в каюту, как вдруг радист подал ему знак.

— Вам радиограмма, майор. Поздравляю!

Майор устало кивнул и опустил глаза на узкий клочок бумаги. Он дважды прочитал сообщение, прежде чем смысл дошел до него. Двойня! Он стал отцом! Вот так так! Теперь он ответствен за жизнь троих людей. Эш повернулся и поднялся на палубу. Ему хотелось снова сесть в самолет, взмыть в небо и парить в вышине, там, где можно спокойно предаться своим мыслям. Он огляделся по сторонам. Сердце бешено колотилось. «Не прыгнуть ли за борт?» — мелькнула шальная мысль.

Он направился в радиорубку и попросил послать радиограмму брату на «Энтерпрайз». Послание Адаму Джессапу, тоже недавно получившему звание капитана, было кратким: «Дорогой Адам, майор Эш Торнтон сообщает о рождении двух сыновей».

Ответ брата заставил его улыбнуться:

«Поздравляю, Эш! Бой с Нагомой покажется тебе пустяком по сравнению с ежесуточным кормлением в два часа ночи. Отдыхай пока! Дядя Адам».

Фанни не хватало рук и ног. Со дня на день должен приехать Эш, которому по случаю рождения детей предоставили четырехдневный отпуск. А еще приближался День благодарения и торжественный обед с приглашением всей семьи. Даже при том, что приходящая домработница делала значительную часть работы, а нанятая сиделка избавляла от необходимости дежурить у кроваток малышей, со временем было туго. А сегодняшний день показался особенно трудным: дети хныкали — у Бэрча болело ухо, у Саджа появилась опрелость; няня заболела, домработница уже ушла; в прачечной скопилась куча белья.

Салли застала Фанни, когда та убаюкивала малышей. Оба явно не желали спать. Увидев свекровь, Фанни расплакалась.

— Фанни, почему ты не позвонила мне? Никогда, никогда не стесняйся попросить о помощи. Рассказывай, что случилось.

— Дом слишком велик, Салли. Домработница недовольна. Сиделка жалуется, что мальчики постоянно ревут. Я каждый раз боюсь, что она больше не придет. И… ох, Салли, я выгляжу как корова! Делаю, кажется, все так, как сказал доктор, но малыши ведут себя совсем не по правилам. Они не должны все время плакать, а между тем только этим и занимаются. Иногда так орут, что я едва не схожу с ума.

— Тебе следовало позвонить мне. — Салли понимала, что нужно найти еще какие-то слова, чтобы успокоить Фанни. — Ты же понимаешь, что материнство — это совсем новое для тебя положение. Ты уже не беззаботная девушка, умчавшаяся на Гавайи по первому зову молодого человека. Ответственность за ребенка — тяжелое испытание, а у тебя их двое.