Твой сладкий поцелуй

– В таком случае, – несчастным голосом заявила она, – до свидания, Чарлз.

– Кассандра! – Отец в изумлении повернулся к ней. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я не стану лишать себя единственного ребенка и отправляюсь с ними. – Она махнула служанке, которая в ужасе застыла в холле: – Принеси мой плащ, Фрэнсис.

– Кассандра, – в замешательстве повторил отец.

– Она такая же, как ты, Чарлз, такая же упрямая и решительная. Я уже давно поняла, что никогда не смогу удержать тебя, если ты что-то решил. – Графиня повернулась к Гарри: – А вы, молодой человек, как ваше имя? Где ваш экипаж?

Мария мельком взглянула на Гарри. Он смотрел на ее мать со странной смесью восхищения и изумления. Но вряд ли его можно было винить за это. Мария и сама не ожидала, что мать скажет такое. Тем не менее, это помогло заставить отца опустить пистолет, а ей дало время, чтобы убедить обоих родителей, что она не шутит.

– Где ваш экипаж? – еще раз спросила графиня, когда служанка появилась в холле с длинным темным плащом. – Моя дочь не может бежать в наемном экипаже.

Гарри, наконец, удалось отвести от нее глаза, и он быстро посмотрел на Марию. Бежать с графиней Донкастер, вовсе не входило в его планы.

– Я говорила тебе, что они не отрекутся от меня, – улыбнулась Мария, словно предвидела такое развитие событий.

– Но и благословением это не назовешь, – пробормотал Гарри. – Прошу прощения, миледи, у меня нет экипажа.

– Фрэнсис, сходи на конюшню и разбуди Джона, кучера. Он должен немедленно подготовить экипаж.

– Кассандра, прекрати эти глупости. – Граф нервно провел рукой по волосам. Гарри показалось, что сейчас он выстрелит в него, только лишь потому, что не может выстрелить в свою жену или дочь.

– Тогда ты тоже прекрати так себя вести, – повернулась к нему графиня. – Размахивание пистолетом здесь не поможет.

Донкастер выругался, потом посмотрел на Гарри и спрятал пистолет в карман своего халата.

– Жду вас в своем кабинете.

Гарри, следуя за графом, подумал, что это самая странная процессия, которую он когда-либо представлял себе. Мария крепко держала его за руку, следом шла графиня с плащом. Служанка, скорее всего, помчалась к себе, чтобы рассказать обо всем, что здесь произошло. Интересно, подумал Гарри, Брандон все еще хочет убить его за это или будет ждать, когда граф разделается с ним?

Кабинет графа являлся воплощением английской элегантности, именно так Гарри всегда и представлял, это помещение, отделанное темным дубом с многочисленными рядами книжных полок и огромной картой Европы на стене. У высоких окон, закрытых сейчас темно-зелеными шторами, стояли глубокие кожаные кресла. Уютная комната, свидетельство благосостояния ее владельца и его высокого положения в обществе. Гарри почувствовал себя скованно в этом великолепии.

Граф поставил лампу, которую взял в холле, и повернулся к Гарри:

– Итак, сэр, кто вы и какого черта делали в спальне моей дочери?

Гарри очень серьезно думал над тем, как он ответит на эти вопросы. Его дела со Стаффордом не имели никакого отношения к его присутствию ни в спальне Марии, ни в Донкастер-Хаусе сегодня ночью, да это и не поможет ему. Он может закончить эту ночь в Ньюгейтской тюрьме, и не найдется никого, кто сможет вытащить его оттуда. Он пришел сюда на свой страх и риск.

– Меня зовут Генри Синклер, – начал он.

– Папа, я люблю его! – выкрикнула Мария.

Донкастер поднял одну руку и осадил ее жестким взглядом.

– И кто этот человек, Мария? Он, видимо, не из тех достойных джентльменов, которые приходили к тебе с визитами, – презрительно скривил губы граф, снова глянув на Гарри, – подобающим образом.

– Нет, – согласился Гарри, устав от лжи. – Нет, я приходил к ней большей частью не так, как подобает.

Графиня от удивления открыла рот. Мария покраснела и натянуто улыбнулась. У Донкастера сверкнули глаза, он сделал шаг навстречу Гарри и ударил его по лицу. Гарри даже не попытался защищаться и молча стерпел удар.

– Папа, остановись!

– Ничтожество! – злобным тоном произнес граф.

Гарри поднял руку, чтобы остановить Марию, которая осторожно коснулась его подбородка. Он заслужил это. Он чувствовал, что этот человек имеет право так поступать с ним, и это – грустный комментарий к его жизни в последнее время.

– Мне не следовало делать это. Но… – Гарри взглянул на Марию, которая стояла, прикрыв рот руками и широко раскрыв глаза. – Но я понял, что не могу справиться со своими чувствами. Я полюбил леди Марию.

– Понятно. – На лице графа читалось явное презрение. – Вы – один из тех подлых охотников за богатством, которые уводят респектабельную молодую леди от семьи и друзей, лишая невинности.

– Папа!

– Да кто вы такой, сэр? – продолжал Донкастер. Он окинул взглядом Гарри в поношенной рубашке и простом шерстяном камзоле. – Кто вы такой, чтобы сметь вообще, поднять на нее глаза? У вас вид авантюриста, повесы. Спланировать бежать с моей дочерью! Украсть ее у семьи! Мне следовало арестовать вас!

– Папа! – Мария уперла руки в бока. – Он спас твою жизнь и мою!

– Мария, не горячись. Один из моих лакеев защитил меня от взрыва… Это факт.

– А кто защитил меня? Кто предупредил нашего лакея о том, что под экипаж заложена бомба?

В комнате повисла напряженная тишина. Все взгляды были направлены в сторону Гарри, который сцепил зубы и молчал.

– Но как ты познакомилась с ним, дорогая? – вступила, наконец, в разговор графиня, тактично уводя беседу в сторону.

– Я… Я встретила его на нашем балу, мама.

У матери был озадаченный вид, потом она побледнела.

– Я полагаю, это и есть тот неуловимый Гарри?

– Э-э, да. – У Марии покраснели щеки.

– Вас не было в списке приглашенных. – Графиня окинула Гарри холодным взглядом.

– Нет, мадам. – На этот раз Гарри спокойно встретил ее взгляд.

– Он был в списке, – запротестовала Мария, – но под другим именем.

Гарри понял, что ее замечание не помогло. Если раньше графиня пребывала в замешательстве, то теперь она замкнулась, на лице появилась вуаль высокомерия. Лучше всего было бы все объяснить с самого начала, деликатно и осторожно, но даже в этом случае, считал Гарри, шансы на успех невелики. Мария, которая до недавнего времени верила, что родители примут ее решение вежливо и спокойно, теперь, разочаровавшись, торопилась убедить их. Она сыпала фактами, которые Гарри предпочел бы рассказать в процессе беседы как часть всей его истории. Чувствуя, что терпит поражение, Гарри, обернулся к Марии:

– Мария! Возьми себя в руки! Я хочу сам все объяснить.

Вся ее фигура выражала нетерпение. Гарри поднял одну бровь и ждал, пока немного успокоится и перестанет сжимать губы. Он еще раз кивнул ей для уверенности и повернулся к графу:

– Я должен начать с самого начала, сэр.

Выражение лица графа, мягко говоря, не располагало к разговору, но прежде чем Гарри начал свой рассказ о секретных мотивах и тайных агентах, раздался стук в дверь.

Дверь открылась, и в кабинет вошел лакей в ночной рубашке, заправленной в бриджи. Его Гарри сразу узнал.

– Виконт Камден, сэр, – объявил Алек Брандон, немного запыхавшись.

Мария услышала недовольное ворчание отца, увидела ярость на его лице, когда он повернулся, чтобы прогнать дерзкого лакея, возможно, даже уволить его. Но лорд Камден уже стоял в дверях. Был второй час ночи; зачем ему, быть здесь сейчас? Мария присмотрелась к лакею – это был Джеймсон, который подсказал ей, как найти Гарри. Когда она повернулась, чтобы увидеть реакцию Гарри, он стоял тихо, но его лицо говорило о многом. Это он был причиной появления здесь лорда Камдена.

– Сэр, – коротко кивнул граф. Мария видела, что он едва сдерживает себя.

Лорд Камден медленно вошел в кабинет, каждое его движение было размеренным. Высокий и худой, одетый во все черное, он напоминал привидение из детской сказки. На его грубоватом старческом лице не было ни единой эмоции. Он кивнул отцу, но взгляд его холодных темных глаз окинул комнату и остановился на Гарри. В этом взгляде невозможно было что-либо прочесть, потом он вновь повернулся к графу.