Кирклендские услады

Он уже рассказал мне, что давно подозревал доктора. После смерти Деверела Смита он отыскал вход в подземный туннель со стороны аббатства. Оказывается, в рождественское утро мы с Мэри-Джейн были близки к тому, чтобы обнаружить его, – догадайся мы сдвинуть камни, о которые споткнулась Мэри-Джейн, мы увидели бы ступеньки, ведущие в ту самую подземную комнату, где она нашла рясу. Позже мы узнали, что туннель, соединяющий дом с подвалами аббатства, был прорыт во время возведения Забав. Видимо, тогдашние владельцы поместья приняли во внимание вероятность возникновения непредвиденных обстоятельств и сочли, что грех будет не воспользоваться таким удобным убежищем.

Несколько лет спустя, обследуя эти туннели, я заметила нишу, скрытую грудой камней. Убрав камни, я увидела могилу Пятницы. Вероятно, Деверел Смит отравил его и закопал здесь. К этому времени от бедного пса остались только кости.

Саймон, как и я, пришел к выводу, что в намерения доктора входило избавиться от моего ребенка и выдать дочь за Люка, единственного наследника усадьбы.

– Поэтому я и решил немного поволочиться за ней, – объяснил он. – Я догадывался, что она не питает к Люку нежных чувств, и мне было интересно посмотреть, как поведет себя ее отец, если за ней станет ухаживать кто-то другой.

– Что ж, эта причина ничуть не хуже другой, – заметила я.

– Какой другой?

– Той, что Дамарис – одна из самых красивых девушек, каких вам доводилось встречать.

Он усмехнулся с довольным видом; теперь, узнав его лучше, я понимаю, что моя ревность доставила ему большую радость, чем упоминание о прелестях Дамарис.

Увидев, что он смотрит на моего сына с сожалением, я спросила:

– В чем дело, Саймон?

Взглянув мне прямо в глаза, он ответил:

– Отличный малый, но у него есть один недостаток.

– Какой же?

– Он должен был быть моим.

Вот так он сделал мне предложение, и, лежа в кровати с сыном на руках, я испытала самые счастливые минуты в своей жизни.

Всю весну и лето мы строили планы. Мой маленький Габриель был наследником Кирклендских Забав, а это означало, что в один прекрасный день оба поместья объединятся.

Вернулся домой дядя Дик, и мы наслаждались новыми, еще более близкими отношениями. Когда на следующее Рождество я выходила замуж за Саймона, дядя Дик вел меня к алтарю. Идя рука об руку с ним, я думала: что ж, вот и конец первой главы. Что-то принесет нам будущее? Вынесем ли мы бури, которые жизнь непременно обрушит на двух людей, подобных нам с Саймоном? Скорее всего, мир между нами не вечен, ведь оба мы упрямы и не любим уступать.

Но, выйдя на яркое зимнее солнышко, я воспряла духом. Мне нечего было бояться, ибо нас соединяла любовь, а любовь способна одолеть любые страхи.