Алая королева

Всего через четыре недели после этого поспешного обмена мнениями я уже торопливо сообщала Джасперу совершенно невероятные новости:

ИЮНЬ 1483 ГОДА. ЛОНДОН

Лорд Стэнли стал герцогу Ричарду таким же надежным советником, как некогда королю Эдуарду. Все шло так, как мой муж задумал; раньше он преданно служил монарху, а теперь — Ричарду, которого сам покойный король назначил лордом-протектором и который должен был оставаться в этой должности всего несколько коротких недель, предшествовавших коронации принца Эдуарда. Затем Ричард должен был передать все — и трон, и власть — этому ребенку, и тот стал бы руководить Англией как полноправный король. Мне было крайне интересно посмотреть, кто из семьи Риверс сумеет выжить за время правления этого мальчика, надевшего одну из величайших корон мира и находящегося в полном подчинении у собственной матери — проклятой ведьмы, посмевшей укрыться в святом убежище. Очень немногие без оглядки доверились бы какому-то мальчишке, а уж его матери-колдунье — и подавно.

С другой стороны, кто из сыновей Йорка когда-либо мог добровольно отказаться от власти и передать трон другому претенденту? И Ричард, несомненно, просто так не отдаст корону и скипетр сыну женщины, которая его ненавидит. Впрочем, какие бы сомнения нас ни терзали, все мы так или иначе готовились к коронации юного Эдуарда: с нас снимали мерки для праздничных нарядов, а в Вестминстерском аббатстве был уже почти построен специальный помост для прохождения королевской процессии. Овдовевшая королева Елизавета, должно быть, постоянно слышала у себя над головой стук молотков и визг пил; она по-прежнему жила в нижних этажах аббатства, опасаясь покинуть убежище. Королевский совет, явившись к ней в полном составе, потребовал у нее отправить в Тауэр и ее девятилетнего сына Ричарда, чтобы его старший, двенадцатилетний брат Эдуард «не скучал в одиночестве». Елизавета не сумела отказать им, да у нее и не было особых причин для отказа, кроме, может, ненависти к герцогу Ричарду. Так что она уступила их требованиям, и теперь уже оба королевских отпрыска находились в Тауэре, в королевских покоях, в ожидании дня коронации.

Я отвечала за подготовку нарядов для торжества, мне приходилось без конца встречаться с главной кастеляншей дворца и ее помощницами и следить за тем, какие платья шьют для самой вдовствующей королевы, для принцесс и для придворных дам. О нарядах для королевской семьи нужно было позаботиться в любом случае, исходя из того предположения, что королева все-таки покинет свое убежище и примет участие в коронации, а значит, как обычно, пожелает одеться изысканно. Мы наблюдали за тем, как служанки чистят королевскую горностаевую мантию и как белошвейки пришивают бесчисленные перламутровые пуговки. Однажды главная кастелянша невзначай обронила, что вот, дескать, жена Ричарда Анна Невилл, герцогиня Глостер, никакого платья в королевской гардеробной не заказывала.

— Ее, наверное, неправильно поняли, — возразила я. — Ведь у себя в замке Шериф-Хаттон она никак не сумеет заказать наряд, подходящий для такого праздника. Да ей попросту не успеют ничего сшить вовремя.

Кастелянша пожала плечами и вытащила из шкафа какое-то платье, отделанное бархатом. Она сняла надетый сверху полотняный чехол, раскинула платье передо мной и произнесла:

— Даже не знаю, как быть. Но никакого заказа от герцогини Глостер я не получала. Что же делать?

— Просто приготовьте наряд, соответствующий ее размерам, — ответила я равнодушно и тут же перевела беседу в другое русло.

А потом поспешила домой и бросилась на поиски мужа. Он работал в кабинете над указом, согласно которому каждый английский шериф [41] должен был явиться в Лондон и присутствовать на коронации принца.

— Я занят. В чем дело? — раздраженно спросил он, когда я открыла дверь в его кабинет.

— Анна Невилл не заказала ни одного платья для предстоящей коронации! Что ты думаешь об этом?

Думал он то же, что и я, и так же быстро все понял. Отложив перо, он жестом поманил меня к себе, и я, плотно затворив дверь, подошла, испытывая легкий радостный трепет от того, что мы с ним снова заодно и являемся соучастниками заговора.

— Анна никогда и ничего не делает по собственной воле. Судя по всему, муж велел ей не ездить в Лондон, — рассудил мой супруг. — Но зачем ему запрещать жене эту поездку?

Я молчала, поскольку знала, что Стэнли и сам сообразит довольно быстро.

— Значит, платья у нее нет, на коронацию она не собирается… Видимо, он сказал ей, что ехать не стоит, поскольку никакой коронации не будет, — заключил он тихо. — И стало быть, все это, — он обвел рукой стопки бумаг, — устроено лишь с целью чем-то занять нас, вселить в нас уверенность, что коронация состоится.

— Возможно, Ричард приказал жене не ездить в Лондон из опасения, что здесь могут вспыхнуть беспорядки. Может, ему кажется, что только дома она будет в безопасности.

— Разве кто-то собирается устраивать беспорядки? По-моему, все хотят, чтобы принц был поскорее коронован. И только один человек с удовольствием помешал бы ему стать королем; тот самый человек, который больше всех от этого выиграет.

— Сам герцог Ричард Глостер?

Муж кивнул и задал главный вопрос:

— Итак, что же мы можем сделать со столь драгоценными сведениями? Как наилучшим образом ими распорядиться?

— Я поставлю в известность вдовствующую королеву, — предложила я. — Если она собиралась поднять армию, то лучше ей сделать это прямо сейчас. И пусть уберет своих сыновей куда-нибудь подальше, выведет их из-под крыла Ричарда. Если мне удастся убедить Елизавету пойти против регента, назначенного ее мужем, тогда у Ланкастеров еще есть шанс.

— Передай ей, что герцог Бекингем, вполне возможно, перейдет на ее сторону, — тихо добавил лорд Стэнли, когда я уже была на пороге.

Я тут же остановилась и, не веря собственным ушам, уточнила: