Горячая зола

Фрэнк слегка подтолкнул ее мыском своего сапога. Он гортанно засмеялся, затем криво усмехнулся Тихому Голосу.

– Ты все сделала для меня даже гораздо быстрее, чем я мог ожидать, – сказал он. Он отошел от Мэгги и взял ребенка с рук Тихого Голоса. – Дай мне на нее взглянуть.

Небесные Глаза начала громко плакать от голода, когда Фрэнк отвернул одеяльце от ее лица. Он удивленно поднял брови, увидев, что у ребенка все черты белого человека.

– Как, да она вовсе не индианка, – сказал он, вопросительно взглянув на Тихий Голос.

– По внешнему виду она белая, – объяснила Тихий Голос, – но во всем остальном она воспитана быть арапахо.

Фрэнк перевел свой взгляд на Мэгги.

– Она даже одета, как индианка, – сказал он. – Но если она замужем за индейцем, то, я полагаю, она должна вести себя, как индианка.

– Тихий Голос может теперь вернуться к себе домой? – осмелилась она спросить.

– Не так быстро, – сказал Фрэнк, мрачно на нее взглянув.

Сердце Тихого Голоса замерло.

– После того, как я тебе помогла, ты все еще собираешься сделать мне что-нибудь плохое? – сказала она, отступая от него.

– Ничего подобного, – успокоил Фрэнк. – Мне просто нужно, чтобы ты еще кое-что сделала.

– Что еще? – настороженно спросила Тихий Голос.

– Ты должна мне помочь доставить Мэгги и ребенка в мое убежище, – сказал он. – Затем можешь уходить. Ты знаешь, что если кому-нибудь обо мне расскажешь, я найду способ проткнуть тебя ножом, чтобы ты уже никогда не раскрыла своего рта.

– Тихий Голос рада была избавиться от белой женщины и ребенка, – сказала она, гордо подняв голову. – Никогда Тихий Голос не расскажет, куда они ушли и с кем. Она принесла мне одни неприятности.

– Это девочка, – сказал Фрэнк. Он подошел к Тихому Голосу и отдал ей ребенка. – Ты понесешь ребенка. Я понесу Мэгги. А затем ты можешь возвращаться к себе домой, как будто ничего не произошло.

Тихий Голос начала укачивать Небесные Глаза боясь, что плач может кого-нибудь разбудить. Она нервно посмотрела через плечо, радуясь тому, что в деревне еще никто не встал.

Затем она последовала за Фрэнком – даже тогда, когда он начал карабкаться на высокий холм, находящийся достаточно далеко за деревней.

После того, как Мэгги и Небесные Глаза были уложены на одеяла у небольшого огня внутри пещеры, Фрэнк взял Тихий Голос за талию и прижал к себе.

– Я должен был бы тебе показать, как белый мужчина занимается любовью, но время не позволяет, – сказал он и прижался ртом к ее губам в пламенном поцелуе.

Тихий Голос, извиваясь, высвободилась, вытирая рот тыльной стороной руки.

Она повернулась и побежала из пещеры не останавливаясь, пока не оказалась внутри вигвама, где Длинные Волосы все еще крепко спал сном младенца.

Тяжело дыша, однако пытаясь не разбудить его, она сняла с себя одежду и залезла в постель рядом с ним. Находя так много причин для того, чтобы чувствовать себя счастливой этим утром, она закрыла глаза и еще ближе прижалась к спине деда Соколиного Охотника. Она избавила свою жизнь от Мэгги и белого ребенка и, возможно, в скором времени она сама произведет на свет новую жизнь!

Если ребенок будет сыном, его будут почитать все арапахо, ибо он будет сыном человека, который когда-то был вождем и до сих пор является благородным и великим лидером во всех отношениях!

– Сын, – шептала она, положив руку на живот. – Сын…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Фрэнк положил малышку в сторонке. Ее крики теперь были столь громкими, что действовали на нервы. Он постоянно бросал взгляд на вход в пещеру, побаиваясь, что кто-нибудь может оказаться рядом и услышать плач. Было два способа заставить ребенка замолчать. Ее надо или задушить, или накормить. Он вздрогнул: отобрать у ребенка жизнь? Он должен найти способ ее накормить.

– Маргарет Джун, – прошептал он, глядя на женщину, чье тело все еще воспламеняло все его нутро при воспоминании об их короткой физической близости. Он надеялся, что она будет активна и получит удовольствие от их любви. Вместо этого оказалось, что она и мысли такой не допускала.

Придя в бешенство, он все же взял ее грубо, зло…

Глаза его метали молнии, челюсти сжимались. Фрэнк потянулся за флягой с водой. Криво усмехаясь, он отвинтил пробку фляги, стал над Мэгги и медленно вылил воду на ее лицо. Что угодно – лишь бы ее разбудить, чтобы заставить замолчать ребенка.

А потом?

Он разузнает о деньгах.

От холодной воды Мэгги быстро проснулась. Бормоча что-то невнятное, она начала вытирать лицо.

Фрэнк отложил флягу в сторону. Он стал на колени возле Мэгги и поднял ее голову с земли. Они оказались лицом к лицу после того, как она вытерла последнюю воду из глаз и начала медленно выходить из своего бессознательного состояния.

– Маргарет Джун, Маргарет Джун, – насмешливо проговорил Фрэнк. – Посмотри на себя. Просто посмотри на себя. Если бы ты осталась со мной в Канзас-Сити, ты бы одевалась в платья из тончайшего шелка и атласа и жила бы на широкую ногу. А здесь, живя среди дикарей, ты, кажется, и сама превратилась в дикарку.

Начиная приходить в себя, Мэгги не веря своим глазам, смотрела на него, онемев от случившегося, от сознания того, что она вновь во власти человека, который силой лишил ее невинности много месяцев тому назад.

– Фрэнк, – сказала она побледнев. – Боже праведный, Фрэнк. Ты нашел меня…

Она попыталась встать с земли, но ее колени были слишком слабы. Мгновенно к ней вернулась память. Она вспомнила стоящую над ней в вигваме Тихий Голос, заставляющую ее выпить какую-то мерзкую жидкость. Она вспомнила, как пыталась бороться с Тихим Голосом, но снадобье на нее подействовало слишком быстро.

Небесные Глаза на какое-то время перестала плакать, но сейчас разразилась новым громким криком от голода. Мэгги пришла в ужас и отчаяние. Ее дочь тоже похищена!

Понимание того, что жизнь дочери в опасности, дало Мэгги силу резко отодвинуться от Фрэнка. Пошатываясь, она встала на ноги. Ей не нужно было отыскивать глазами девочку. Крик Небесных Глаз привел Мэгги прямо к ней.

– Накорми это проклятое отродье, чтобы оно замолчало, – сказал Фрэнк, помогая Мэгги добраться до Небесных Глаз. – Затем мы с тобой должны поговорить о деле.

– Мне не о чем с тобой говорить, – сказала Мэгги, бросив на него злобный взгляд. – Я один раз от тебя сбежала, сбегу и снова. И Тихий Голос будет умолять небеса о помощи, когда я расскажу Соколиному Охотнику, что она сделала мне и Небесным Глазам.

– Меня абсолютно не волнует, что случится с этой красивой индианкой, которая доставила сюда тебя и твоего ребенка, – сказал Фрэнк, пожимая плечами. – Все, чего я хочу, так это вернуть украденные у меня деньги. И, моя прекрасная леди, я твердо намерен их получить.

Мэгги наклонилась и взяла Небесные Глаза на руки, затем села у огня. Она взяла одеяло и прикрыла им свою грудь, прежде чем ее вынуть из платья, так как не хотела, чтобы Фрэнк видел это. Это могло возбудить его порочные желания вновь.

Однако насилование было сейчас у Фрэнка не на первом месте. Жадность привела его из Канзас-Сити. Он пропутешествовал много миль, даже вынес много лишений, чтобы найти ее и деньги. Она ничего не имела против того, чтобы вернуть ему деньги, если это будет означать, что никогда больше не вспомнит о нем. Он получит деньги. Она приобретет мир и спокойствие.

Поднеся грудь к губам Небесных Глаз, Мэгги посмотрела на Фрэнка, сидевшего с другой стороны костра и наблюдающего, как она кормит ребенка.

– Сбрось с себя это чертово одеяло, чтобы я мог лучше видеть, – сказал Фрэнк, пристально глядя на Мэгги. – Дай мне посмотреть на твою грудь, Маргарет Джун, и на то, как ребенок ее сосет.

– Ты однажды видел мою грудь, но больше не увидишь никогда, – сказала Мэгги тихим шипящим голосом. – А если тебе так хочется смотреть, как кормят ребенка, почему бы тебе не остепениться, не жениться и не завести собственного ребенка?