Люби меня нежно

- Диана, нельзя уходить без спросу. Ты же знаешь правила. - Она повернулась к Синтии: - Простите, если она докучала вам. У нас катастрофически не хватает сотрудников. Мы хотели бы дать этим детям все самое лучшее, но в итоге еле-еле сводим концы с концами.

Она беспомощно пожала плечами.

- Диана не доставила мне ни малейших проблем. Наоборот, я получила удовольствие от беседы с ней, - сказала Синтия, но ее мысли с этого момента были заняты только одним: Диана, как и Синтия, была ребенком из неблагополучной семьи.

По дороге домой Синтию чуть не сбил подросток на велосипеде, настолько она была погружена в раздумья. По иронии судьбы у него из наушников неслась песня «Я так одинока, что хочется плакать». Синтия вдруг ощутила, что ей давно уже перехотелось плакать.

Придя домой, она тут же принялась за поиски своих старых детских книг. Она была настроена решительно. А если уж ирландка решит за что-то взяться, то лучше не становиться у нее на пути.

«Пусть я не сделала свою жизнь сказкой, но могу помочь другим почувствовать прикосновение волшебства. Принцесса Диана, скоро твои мечты сбудутся».

П. Т. был так одинок, что хотелось плакать.

Прошла неделя после торгов. В тот день мир для него окрасился в черный цвет. По поручению Синтии его вещи были доставлены в офис. В коробке он нашел сухую записку: «Прошу не звонить и не беспокоить меня. Если ты испытывал ко мне хотя бы десятую долю чувств, о которых говорил, то с уважением отнесешься к моему желанию. Синтия Салливан».

То, что она подписалась своей девичьей фамилией, было красноречивее всех слов. Но его ждал еще один удар. Она прислала ему и чек, на обратной стороне которого нацарапала: «Ты выиграл. Поздравляю. Только будет ли твой сон крепким, как у людей с чистой совестью?»

Он не хотел быть навязчивым, но понимал, что ради возвращения к ней согласен на все, поэтому согласился на эксклюзивное интервью в программе Барбары Уолтерс. За двадцать судьбоносных минут он рассказал обо всем: о красивой легенде, которая должна была стать его трамплином в мир большого бизнеса, и о том, чего он в итоге лишился. Он не назвал имени Синтии, но надеялся, что она посмотрит эту программу и поймет, как он страдает. Он верил, что она простит его.

Но, к сожалению, интервью имело обратный эффект.

На следующий же день акции Феррама возросли в цене на два пункта. Его фото можно было увидеть на всех первых полосах светской и деловой хроники. Журналисты без устали рассуждали о том, кто сумел разбить сердце неприступного принца. Его фото с пассиями прошлого приводились и подробно обсуждались на страницах газет. Один из европейских историков даже опубликовал статью, в которой утверждалось, что Феррама действительно происходит из королевской семьи, а его отец был не кем иным, как испанским принцем, которого лишили права наследования трона.

Синтия, наверное, подумает, что это еще одна тщательно спланированная рекламная кампания. Она решит, что он снова не останавливается ни перед чем, лишь бы добиться процветания компании, реализовать свои честолюбивые планы, как делал это в прошлом.

П. Т. был в отчаянии, о чем свидетельствовал его следующий поступок: он отправился к Элмеру, выступавшему в «Джерси-сити», за советом.

В перерыве, под громкую музыку и крики зрителей он спросил:

- Что мне делать, Элмер? Я люблю ее. Она любит меня. Я так думаю. Я ничего не понимаю. Ты должен знать ответы.

- О, парень, разве ты не знаешь, что существует три категории мужчин, которые не понимают женщин? Молодые, старые и среднего возраста.

- Ты мне очень помог, - язвительно заметил П. Т.

- Как аукнется, так и откликнется… И теперь твое раскаяние не стоит выеденного яйца.

- Можно перестать говорить загадками?

- Не надо искать легких путей.

- Так что же мне, продать компанию? Пойти по миру? Приползти к ней на коленях?

- Словами гору с места не сдвинешь. Словами даже не тронешь жестокого сердца. Подумай, что бы она хотела получить, от чего бы она ни за что не отказалась.

П. Т. понятия не имел. Вернее, имел. О да!

- Она мечтает о принце.

- Ты убил ее мечты. Верни их ей, и она простит тебя.

П. Т. не знал, по силам ли ему такая задача, но все же не намерен был отступать. Он будет лучшим из принцев, которые только появлялись в Нью-Джерси. Он поразит ее своей галантностью. Она упадет в обморок от его манер и осанки. Он покорит ее сердце своим обаянием так, что другие принцы с ним и сравниться не смогут.

Но сначала он должен помолиться.

Синтия вернулась на работу месяц назад, и мало кто узнавал в ней прежнюю мисс Салливан. Она стала еще жестче. Еще амбициознее. Еще холоднее в обращении с друзьями и знакомыми. Она знала, чего хотела.

Но один день в неделю она позволяла себе быть другой. Этот день она проводила в центре для детей из неблагополучных семей.

Благодаря ее деловой хватке центр получил десять тысяч долларов дотаций. Она вытрясла душу из всех: из босса, из клиентов, из коллег - из всех, с кем ее сталкивала работа. Теперь здесь была хорошая библиотека, видео и стерео. В помещении сделали прекрасный ремонт: стены покрасили в яркие цвета - зеленый, желтый, голубой, а на детской игровой площадке установили новые качели, горки и карусели. Появились и добровольцы, помогавшие педагогам и воспитателям.

Маленькая принцесса Диана сидела рядом с Синтией. На голове у девочки красовалась тиара, сделанная двадцать пять лет назад. Когда-то давным-давно она принадлежала другой девочке… Акула фондовой биржи, неумолимая Синтия Салливан, читала сказку о Золушке пятый раз за день, и Диана благоговейно ее слушала. И вдруг тишину нарушили громкие звуки фанфар. Три дюжины детей, шесть сотрудников, несколько добровольцев как по команде привстали и озадаченно переглянулись.

Директор центра Пенни Уилкинс шагнула к Синтии и спросила:

- Это ты придумала?

Ее прервали звуки трубы. Синтия вспомнила, что так же торжественно звучала музыка во время трансляции из Букингемского дворца. Она вспомнила, как вместе с мужем смотрела эту передачу во время их короткого медового месяца, который они проводили у Синтии. Тогда они были в постели, и… Синтия вдруг заподозрила неладное. Неужели он осмелился?

Музыка не смолкала, и вдруг перед входом в помещение торжественно появились стражники с невозмутимыми лицами. Их наряды поражали воображение - так, должно быть, выглядела свита какого-нибудь великого короля прошлого. Стражники перестроились в два ряда и подняли шпаги так, что образовалась арка. Один из них громко объявил:

- Принц Перико Томас де ля Феррама.

Пенни засмеялась, а Диана мечтательно вздохнула.

Никогда еще Синтии не доводилось быть свидетельницей такого зрелища! Этот тролль… Этот подлец, разбивший ее мечты… Этот красавец, который был ее мужем, направлялся к ней!

Диана восхищенно ахнула. Все зааплодировали. А Синтия закрыла лицо. Когда она снова решилась взглянуть, он подошел совсем близко. О небеса! Он двигался с непринужденностью человека, который всю жизнь прожил во дворце.

На нем был бархатный костюм: облегающие брюки, заправленные в кожаные сапоги, и доходившая до середины бедра туника, перехваченная красивым ремнем. Наряд довершала меховая мантия до пола и золотая корона.

Он выглядел смешно.

«Но почему мое сердце так стучит? Почему на глаза наворачиваются слезы? Почему я вижу слезы в его глазах, и они приводят меня в трепет?»

Синтия попыталась было встать, но Пенни твердой рукой удержала ее.

- Не порть праздник, Синтия. Хотя бы ради детей, - умоляюще сказала она.

Синтия взяла себя в руки и прошептала мужу, галантно склонившему перед ней колено:

- Ты выставил себя на посмешище.

- О да, миледи, да, моя уважаемая жена! - согласился он.

- Так он твой муж? - прошептала Пенни. - Упасть и не встать!

Лучше не скажешь!

- Что это за шоу, П. Т.? Ты снимаешь это на камеру? И все ради роста прибыли?

П. Т. надменно задрал подбородок и вытащил из-за пояса свиток.